Волков. Том 2 - Владимир Мухин

стали желтыми, а на руках появилась короткая шерсть. Волков рванулся вперед, схватил противника, словно котенка, прокружил по комнате и прижал к столу.

Огромная жилистая лапа легла Тимофею на шею. А измененный голос мутанта проговорил:

— Мне нельзя сейчас злиться ты знаешь. Я плохо контролирую дар. Так какого черта ты меня провоцируешь, Горя? Чего ты хочешь добиться, шизоид???

Казалось, все можно исправить. Тимофей мог попросту промолчать, сделать вид, что ему стало плохо и закатить глаза. Друг бы одумался и отпустил парня. Но старые обиды не дали этого сделать.

Внутри Горнякова проснулось нечто темное, адское. То, что он раньше никогда не испытывал, а сейчас не мог контролировать.

— Да пошел ты… мудак, — прошипел Тим, хватая своей ручонкой жилистую измененную лапу.

— Аррр, ну все! Я сверну тебе шею! Ты сдохнешь! — заревел Волков, сжимая руку сильнее.

Он окончательно превратился в животное. И если бы его дар раскрылся, то Тим бы отправился на тот свет. А так, парень лишь захрипел, пустил слюну и стал задыхаться, причем это была далеко не уловка.

— Проси прощения, Горя! Проси, и я тебя отпущу, — проговорил Макс, понимая остатками сознания, что допускает ошибку, и надо как-то остановиться.

— Хррр кхе-кхе, ррр гнида. Чмо… твоя мамка — шалава, — из последних сил выдохнул Тимофей и плюнул в некогда лучшего друга.

Тот настолько обалдел от безумия, а главное от храбрости Тима, что даже ослабил хватку. Отстранился от студента и ахнул, немного придя в себя. Но магия взяла верх. Рука сжалась только сильнее, во рту появилась пара клыков. И судьба Тимофея оказалась предрешена.

Изо рта Волкова вырывались нечленораздельные звуки. Он утратил человеческий облик. Он хотел убивать. Точнее не он, а побочный эффект его магии, который спровоцировал Горняков.

Который, в свою очередь, просто хотел справедливости. И устал от всего, что творится…

— Ааа ууу хррр, — раздался сдавленный крик Тимофея.

Волков ахнул, его глаза потухли, а лапа чудовища начала превращаться в обычную руку. Он резко отпрыгнул назад, будто бы чем-то обжёгся. Схватился за шею и застонал, глядя на бывшего друга безумным взглядом.

Из его шеи хлестала кровь. Не сказать, чтобы сильно, но так, что легко залила одежду и пол. А остановить ее было сложно.

— Ты!!! Что ты сделал, дебил??? Ты поехавший… даун. Ай, мля… Сука, больно зараза, — выпалил в ужасе Волков.

Он начал пятиться к двери, заливая все вокруг кровью. А на него с безумным взглядом надвигался Тимоха, до боли в костяшках сжимая тонкий, но очень острый, нож для бумаги.

— Что? Не нравится, гнида? Кхе-кхе, черт, ты мне горло чуть не сломал, — прохрипел Горняков, глядя то на окровавленное орудие, то на парня. — Теперь я ничего не боюсь. Я тоже сильный, братан. Давай, что ты сделаешь, а??? Какого хера уставился⁈

— Ах, да ты спятил. Отвали, дебил сраный. Пошел ты, — простонал в ответ Волков и открыл спиной дверь, после чего споткнулся об порог и упал, вывалившись в коридор.

— Куда собрался, Максим? Мы еще не закончили! Ты за все мне ответишь. Иди сюда, падаль, — заревел Тимоха и резко шагнул вперед.

Но сделать ничего не успел. По коридору шла молодая преподавательница, которая громко взвизгнула, увидев окровавленного парня, и тем самым спасла ему жизнь.

Глава 11

Дальше было много чего интересного, правда не для самого Тимофея. После долгих и мучительных разбирательств он был признан виновным в попытке убийства и незаконном применении магии в целях провокации конфликта.

Волкова тоже наказали. Ведь он чуть не задушил друга, тоже с применением Силы. Но парню удалось доказать, что его спровоцировали, плюс он имел нестабильный магический дар, о котором знал оппонент.

Так что Макс отделался условным сроком и прохождением курсов по контролю гнева. А Горняков попал на настоящую, каторгу, где много через что прошел.

Он на всю жизнь запомнил, как его пытались унизить старшие каторжане, и чуть не сделали, так сказать, представителем низшей касты.

— Все нормально, щенок. Все по малолетке шнырями были. Будешь носки нам стирать… пока что. А там посмотрим, — с издевкой говорили ему.

Он помнил, как отвечал «Нет», а иногда откровенно посылал наезжавших, не желая играть по их правилам. Помнил, как его лупили толпой, ломая кости. Помнил, как долго потом лежал в лазарете.

А главное, помнил, как его защитил вор в законе. Старик, у которого не было блокировки магического дара, когда другие арестанты были полностью заблокированы.

Он сжег огненной струей лица двум заключенным, которые хотели прирезать Горнякова после очередного конфликта. А потом, как ни в чем не бывало, сказал:

— Давно за тобой наблюдаю, малец. Вижу, ты не сдаешься. Толк будет. Идем чифирнем маленько, да за жизнь перетрем.

— Да… господин. Спасибо! А как же они? — испуганно спросил Тимофей, глядя на трупы с обожженными до черепа головами.

— Они сдохли гы-гыыы, — хищно ухмыльнулся старик и плюнул в сторону убитых им урок.

Тимофей вгляделся в серые глаза деда, в которых не было ничего, кроме мрака и пустоты. Он понял, что его жизнь скоро изменится. Причем, явно в лучшую сторону. А вот враги пожалеют, что родились на свет. Хотя нет, уже не успеют. Он прикончит их раньше, чем они что-либо осознают.

В тюрьме Горняков много раз доказывал свою твердость. Нет, у него не было силы и крепости кулаков. Но в таких местах, это особо не важно. Куда важней внутренний стержень, который смог разглядеть старый вор.

Что помогло в дальнейшем слабому парню стать Тимофеем Горским, грозой всего города и укротителем самых напыщенных выскочек высшего света.

Придя с каторги, он улучшил свой дар. Не самым правильным способом, но… Но какое кому дело! После сменил фамилию и пустил в ход деньги, подогнанные корешами в виде подъёмных.

Взамен, он должен был выполнить пару делишек, которые без проблем провернул.

А дальше все пошло как по маслу. Стартовый капитал, сильный (хоть и искусственный) дар, светлая голова на плечах, стальной стержень внутри.

Казалось, живи не хочу. Но вскоре парнишка понял, что Волков распускал про него грязные сплетни. Или это был не он, но какая разница.

Слишком уж счастливым был этот гад. Слишком легко отделался после того случая. Слишком нагло украл то, что принадлежало ему.

Конечно, прошлый Тимоха мог простить парня, решив завязать с бессмысленными разборками. Но человек, прошедший ужасы тюрьмы и магическую модификацию, думал совсем по-другому. Или кто-то решал за него. Кто-то темный и скользкий, поселившийся глубоко в душе в последние годы.

Плевать. Он не смог удержать свой порыв, приступив к выполнению мести. А потом… потом все пошло по накатанной. Недели складывались в месяцы, месяцы в годы. И Горский оказался там, где сейчас находился.

В постели с красивой, изящной девушкой, которая полностью в его власти. Хотя сам был во власти гнева, который был строгим хозяином, не желая подчиняться воле здравого смысла.

* * *

Я шел по вечерней улице своего района. Нет, не того, где находится Вертикаль. Пришел к бабушке в гости, чтоб купить продуктов. И да, поесть ее шикарного жаренного цыплёнка под кислым соусом.

Не знаю, где она научилась, но готовила просто божественно. Посетил уже несколько ресторанов, но везде было как-то не так. Если сравнивать с кухней бабули.

Ох, как же мне хорошо! Не знаю, как там летают бабочки в животе. Но жаренные цыплята с румяной корочкой порхают очень приятно. Прям гастрономический оргазм, если можно так выразиться.

После такого грех не погулять на свежем воздухе и не полюбоваться мрачными красотами своего бывшего гетто.

С этой мыслью я шел по раздолбанной дороге, как вдруг наткнулся на компанию молодежи. Обычное дело для наших мест. Здесь живут и другие подростки, кроме меня.

Да, но в свете тусклого фонаря отчетливо разглядел Надю. Она была одета в уродскую кожаную куртку с кучей стальных заклепок, и весело болтала с какими-то чуваками.

Хех, вот и славно. Надеюсь среди этих мачо найдется принц ее сердца, и она от меня наконец-то отвалит.

Пока сделаю хлебало шлакоблоком и прошмыгну мимо, как тень. Благо, это у меня хорошо получается. Дай, только включу специальную маскировку, и все.

Стоп, не успел. Сорокина меня