Наслаждения герцога - Трейси Энн Уоррен

— И все-таки это очень щедро, — проговорила она. — Теперь я у вас в долгу.

Она у него в долгу. А ей бы меньше всего этого хотелось! Ах, как жаль, что он такой добрый! И почему получается так, что он ей нравится, несмотря на все усилия этого не допустить? Если бы она его возненавидела, все стало бы гораздо проще.

Но не в этом ли заключается суть проблемы? Если бы она была к нему равнодушна, то, возможно, мысль о замужестве не пугала бы ее так сильно. Если бы дело заключалось только в удобстве и чувстве долга, как это обстоит в его случае, то, возможно, она смирилась бы и даже была довольна судьбой. Может быть, ее желание отказаться от комфорта и роскоши, которые даст ей этот брак, — это глупость? Может быть, ей не надо страдать из-за того, что он ее не любит — не может полюбить?

Она повернулась к нему, еще не решив, что именно, собирается сказать. В этот момент тощий молодой человек в очках и безупречно сшитом костюме быстро приблизился к герцогу.

— Ваша светлость, — проговорил секретарь, — прошу прощения, что я вас отвлекаю, но не уделите ли вы мне несколько минут? Есть еще несколько довольно срочных дел, которые необходимо уладить. Я надеялся, что мы сможем закончить их сегодня днем, чтобы не опоздать к последней почте.

Брови Эдварда моментально сдвинулись.

— Да, конечно. Я сейчас приду, Хьюз. — Тут он перевел взгляд на Клер. — Вам сейчас что-нибудь нужно? Я отправил записку нашей кузине Вильгельмине и попросил ее быть c вами, пока моя мать отсутствует. Она согласилась и приедет сюда уже к вечеру. А пока вы сможете подождать?

Клер гордо выпрямилась: официальный тон Эдварда подействовал на нее как холодный душ.

— Со мной все будет хорошо. Прошу вас больше на мой счет не беспокоиться.

Снова нахмурив лоб, он рассеянно кивнул. Повернувшись, Эдвард заговорил со своим секретарем.

«Я уже забыта, — подумала она. — Наверное, я не важнее, чем любой другой пункт в его длинном списке дел, которыми необходимо заниматься».

Три дня спустя у себя в кабинете Эдвард дочитал письмо от Джека, с улыбкой сложил листок снова и отложил в сторону.

Теперь он уже дважды дядя: жена Джека Грейс неделю назад родила девочку. Ей решили дать имя Никола. Джек заявляет, что красивее его ребенка нет на всем свете. Грейс и новорожденная чувствуют себя великолепно, особенно благодаря тому, что мать Джека и Эдварда Ава находится с ними. Джек написал, что они с Грейс надеются летом приехать в Лондон, после того как Грейс окрепнет, а ребенок немного подрастет, чтобы с ним можно было пускаться в дорогу. Судя по тому, что было известно Эдварду, Кейд и Мег тоже собирались летом приехать в столицу, чтобы похвастаться своим маленьким сыном. Похоже, все семейство будет в сборе!

Однако Эдвард подозревал, что обе супружеские пары отложили бы свой приезд на более позднее время, если бы не их довольно плохо скрытое любопытство относительно Клер, Приходилось признаться, что его решение официально признать помолвку застало всех врасплох.

К его немалому облегчению, похоже было, что Клер тоже привыкла к мысли об их помолвке. Клер казалась ему достаточно довольной, и к тому же они с Мэллори сразу же подружились. Он даст ей несколько недель на то, чтобы она смогла насладиться светскими увеселениями, а потом можно будет устроить свадьбу.

А тем временем он все еще был занят поисками того, кто убил Эверетта. Кроме того, ему необходимо было решить непростую задачу: выяснить личность человека, которого Эверетт назвал за несколько дней до своей смерти.

Вулф. Волк.

Это может быть и имя, и прозвище. Он сам и его коллеги из военного министерства по-прежнему не знали даже этого, несмотря на активные попытки найти человека с такой фамилией. А если это прозвище, то его могли дать практически кому угодно. Хотя если он — это та непонятная личность, которую Мег мельком видела при той своей встрече с Эвереттом два года назад, то это несколько сужало поле поисков.

Тогда, как и сейчас, Эдвард втайне занимался поисками шпиона, глубоко внедрившегося в государственную систему: крота, который имел самый высокий доступ к информации. После того как Эверетт был схвачен, этот крот исчез. Сначала они предполагали, что шпионом мог оказаться сам Эверетт и, арестовав его, они прекратили утечку сведений. Но прошлой осенью, когда Эверетт был надежно заперт, утечка данных возобновилась. Скоро стало понятно, что крот остался на свободе и продолжает безнаказанно действовать.

Можно ли считать, что этот крот и есть Вулф, или это кто-то другой?

И был ли Вулф убийцей Эверетта? Единственной зацепкой для Эдварда стали показания двух солдат: оба видели какого-то нового человека неподалеку от того отделения тюрьмы, где находилась камера Эверетта. На мужчине был мундир лейтенанта, и никому из солдат не пришло в голову усомниться в праве его нахождения в этом месте: они решили, что он просто относится к другому полку. Он не назвал своего имени, и с тех пор его больше никто не видел.

Взяв кипу записок и докладов, Эдвард снова принялся их перечитывать, надеясь найти какую-то подсказку, которую он мог пропустить. Он был погружен в работу, однако спустя какое-то время его внимание привлекла суета, начавшаяся в доме. Судя по звукам, в дом кто-то вторгся, и теперь множество людей сновали по коридорам взад и вперед. Заинтересовавшись этим странным явлением, он спрятал бумаги в большую кожаную папку, предназначенную для них, а папку запер в одном из ящиков рабочего стола.

Он вышел из кабинета и спустился в вестибюль. Оказавшись там, он замер, пораженный видом настоящей армии посыльных, поднимавшихся и спускавшихся по лестнице. Похоже было, что им на помощь привлекли и его собственных лакеев.

— Крофт! — Подозвал Эдвард своего дворецкого. — Что тут происходит?

Обычно хладнокровный пожилой слуга повернулся к нему с некоторой растерянностью на лице:

— Доставлен заказ, ваша светлость. От модистки, как мне сказали.

Эдвард увидел, как в распахнутую дверь входят еще трое слуг, нагруженных длинными коробками. Вытягивая шеи, чтобы не споткнуться, они осторожно стали подниматься наверх, образовав небольшую, но достаточно впечатляющую процессию. В это время еще несколько слуг спустились вниз и вышли за двери, видимо, намереваясь принять новую ношу из повозки, стоящей у входа.

Эдвард приподнял бровь. Скоро вторая бровь также неудержимо поползла вверх: он услышал звонкий женский визг, доносящийся из спальни наверху. По-видимому, там коробки открывали — и наряды вызывали у дам полный восторг.

Он пытался решить, как следует реагировать на всю эту суету, когда рядом с ним снова возник Крофт с письмом на серебряном подносе.

— Это пришло вместе с доставкой, ваша светлость. Мне передать его мистеру Хьюзу?

Эдвард бросил взгляд на послание и убедился в том, что это явно счет от мадам Морель. За эти годы он видел немало подобных, чтобы опознать его с первого взгляда.