Угрозы любви - Дженнифер Эшли

— Да, сэр. — И поспешил к лодке. Эванджелина пошла вместе с ним.

Остин же наблюдал, как дерутся английские и американские моряки. Без сомнения, через некоторое время они остановятся, выпьют и, взявшись под руки, запоют. Он салютовал саблей лейтенанту с одного из американских кораблей, а тот в ответ отсалютовал ему.

Развернувшись, Остин направился к лодке. Он подошел к лестнице причала, когда Эванджелина уже спускалась. Ветер задрал подол ее сорочки, и стали видны длинные стройные ноги и даже одно округлое бедро. Остин с трудом подавил стон.

Тут Уиттингтон протянул руки и, подхватив Эванджелину, усадил ее в лодку. Затем уселся рядом с ней. Совсем близко, так что их ноги соприкасались.

Остин кинулся в лодку и пробрался на корму.

— Отчаливайте, мистер Томас! — сказал он рулевому.

— Слушаюсь, сэр.

Сьюард взял весло, он не сводил взгляда с англичанина.

Уиттингтон обнял мисс Клеменс за плечи.

— С вами все в порядке, моя спасительница?

Она кивнула и улыбнулась лорду.

Когда шлюпка вышла в залив, Остин невольно ухватился за рукоять своей сабли.

Дрожа от холода, Эванджелина поднялась на палубу. Пока они плыли к «Авроре», ее обдало волной и она вся промокла, так что теперь мечтала о тепле и сухой одежде.

Английский лорд — со взлохмаченными ветром волосами, в мокрой и грязной рубахе — перебрался через борт следом за ней. Эванджелина уже поняла, почему ошиблась, приняв его за пирата. Он и походил на пирата — высокий, плечистый, лохматый… Образ дополняла повязка на глазу.

Капитан Блэкуэлл тоже поднялся на борт судна. Он стоял рядом с лордом Рудольфом и был немного выше его ростом и более широк в плечах. Но оба они были мускулистые, широкоплечие, узкобедрые.

У лорда Рудольфа — развевающаяся грива рыжеватых волос. А почти черные волосы капитана Блэкуэлла были стянуты в привычный хвост, хотя несколько прядей выбились. У лорда Рудольфа — открытое лицо и приветливая улыбка, как будто ничто на свете его не волновало, даже пребывание в тюрьме в тысячах миль от дома. А у капитана Блэкуэлла лицо было очень строгое, но и он мог улыбаться — Эванджелина это видела, и от его улыбки дух захватывало. Однако улыбался он не часто.

И сейчас капитан ей не улыбается. Он относится к ней так, будто это она, а не Анна, устроила взрывы на берегу.

— Идите в мою каюту и согрейтесь, мисс Клеменс. Я поговорю с вами там.

Она отдала ему честь:

— Да, сэр.

— И… прекратите это!

Мистер Сьюард и рулевой ухмыльнулись. Но как только капитан Блэкуэлл посмотрел на них, сделали невинные лица.

— Проводите Уиттингтона на полубак, мистер Сьюард. И пусть кто-нибудь найдет ему место.

— Да, сэр.

Сьюард поспешил выполнять приказ. Уиттингтон последовал за ним, внимательно посмотрев на Эванджелину и недоверчиво — на Остина.

Капитан рявкнул:

— Почему вы все еще здесь, мисс Клеменс?! Хотите заработать чахотку?!

— Конечно, нет…

— Так спускайтесь вниз.

Остин развернулся на каблуках и зашагал прочь, расправив плечи. По пути он отдавал приказы, и люди разбегались по своим местам.

Эванджелина пошла на корму, уворачиваясь от матросов, которые спешили выполнять грозные приказы своего капитана. Она спустилась по лестнице, ведущей в коридор, где находится его каюта. Здесь не было ветра, и она облегченно вздохнула. Хотя на этих широтах воздух теплый, ветер все же холодил ее.

Молодой охранник, заменивший беднягу Дэвиса, приветливо улыбнулся и открыл перед ней дверь. Девушка вошла в каюту, и он закрыл за ней дверь, оставив ее одну.

По-прежнему дрожа от холода, Эванджелина подошла к иллюминатору, в котором показались огни бухты. Корабль разворачивался, и среди желтых огней города горящая тюрьма казалась похожей на адское пламя.

Нашла ли Анна Себастьяна? И сколько еще людей она уничтожила, пробираясь к нему? Эванджелина мысленно помолилась за капитана Бейнбриджа. Этот человек был виноват лишь в своей слепоте.

Фонарь под потолком качался, когда корабль совершал разворот. Другой фонарь стоял на полу, и его пламя танцевало за стеклом. Каюта была такая же, какой она ее и помнила. Мистер Сьюард собрал все ее вещи и принес их сюда по приказу капитана, когда тот впервые запер ее. Тут были ее платья, нижнее белье, чулки и молитвенник.

Мистер Сьюард, смутившись, повернулся к ней спиной, когда она снимала платье. А потом ощупал ее, одетую только в рубашку, в поисках оружия, как он сказал. Он был предельно вежлив и прикасался к ней очень деликатно.

Она знала, что ей понадобится одежда, чтобы переодеться, после того как она вымоется. Эванджелина попыталась открыть несколько шкафов, и одна дверца открылась.

И тут дверь каюты с шумом распахнулась.

Эванджелина резко обернулась, прижалась спиной к дверце. Вошел капитан. Он взглянул на нее, бросил взгляд на открытый шкаф, затем подошел к ней и захлопнул дверцу.

За ним в каюту вошел мальчик по имени Сирил, который принес миску с водой. Он поставил ее в отверстие, вырезанное в умывальнике, и исчез.

Эванджелина посмотрела в мрачные и злые глаза капитана.

— Я искала платье. Вы забрали всю мою одежду. Мне нужно что-нибудь надеть.

Капитан протянул руку, распахнул дверцу шкафа, вытащил поношенное серое платье и швырнул его на стол.

— После того как вымоетесь.

— И еще мне нужно… ммм… белье.

Он снова протянул руку и достал ее самую красивую нижнюю юбку и рубашку из тончайшей ткани с бантиками и кружевами. Она долго трудилась над отделкой, сначала — в предвкушении своей свадьбы, потом — чтобы пережить предательство Харли.

Эванджелина даже представить не могла, что какой-то мужчина будет доставать из шкафа ее белье.

Капитан положил белье поверх платья.

— Вот это.

— Но я его здесь испорчу. У меня есть более практичные вещи.

— Я хочу, чтобы вы надели это.

Эванджелина проглотила комок в горле.

— Хорошо.

Капитан вытащил из шкафа связанные из белого хлопка чулки и медленно пропустил их сквозь пальцы.

— В Бостоне есть магазин, где моя ж… — Он замолчал, глаза его утратили всякое выражение. — Они делают очень тонкие чулки. Вы сможете купить себе там подходящие.

— Боюсь, у меня нет на это средств.

— Я куплю их вам.

Он положил чулки поверх белья и платья, потом закрыл дверцу шкафа и надежно запер ее. Затем посмотрел на нее сверху вниз и вдруг спросил: