Дело Тутанхамона - Кристиан Жак

Прибыв на место, Картер узнал, что Лорэ в Луксоре, и решил лично осмотреть склеп. Сторожа хорошо знали Говарда, поэтому позволили ему протиснуться в проем, пробитый в замурованной двери, которую молодой археолог сразу идентифицировал, как дверь царской усыпальницы. Он медленно пробирался вперед, освещая путь факелом, пока не увидел широкий зев глубокого колодца, преграждающий дорогу. Пришлось вернуться за лестницей. Положив ее поверх зияющей дыры, Картер перебрался на другую сторону. Едва ступив на каменный пол, он торопливо устремился к погребальной камере.

Там стоял саркофаг. Картер робко приблизился, боясь увидеть, что на нем начертано имя фараона, который преследовал его с тех самых пор, как он оказался на египетской земле. В саркофаге лежала мумия. На ее голове покоился букет цветов, у ног лежал венок из листьев.

Впервые ученому-археологу удалось найти мумию фараона на том самом месте, где он должен был жить вечно. И этим археологом стал отнюдь не Говард Картер!

Закрыв глаза, хватая ртом воздух, молодой человек пытался справиться с волнением. Картер не привык отступать. Даже если его собственной мечте не суждено осуществиться, он должен отдать дань уважения Тутанхамону!

Говард приблизил факел к саркофагу, на котором прочитал «Амон». Фараона звали не Тутанхамон! Мумия, саркофаг и гробница принадлежали Аменхотепу II, прославившемуся стрельбой из лука и успехами в гребле!

Картер перевел дух. Счастливая улыбка озарила его лицо, и Говард опустился на пыльный каменный пол. Поражение обернулось победой! Лорэ своей находкой доказал, что в недрах Долины еще скрывались нетронутые склепы. И где-то – Картер знал это, чувствовал – была и усыпальница Тутанхамона!

Свет факела упал на вход в соседнюю комнату, внутри покоились царские мумии. Всего их оказалось девять. Картера снова охватил ужас – ведь здесь мог оказаться «его» царь!

Он прочел имя каждой находки – Тутанхамона среди них не было.

* * *

Работа в Дейр-эль-Бахри подходила к концу, и Картер посвящал свой досуг изучению городка ремесленников Дейр-эль-Медине, который располагался рядом с Долиной царей. В древности там жили художники, в строжайшей тайне трудившиеся над сооружением и украшением царских гробниц. На них не распространялись общие законы, и подчинялись они лично визирю.

Что оставалось от Дейр-эль-Медине? Нижние части домов, улицы. В огромном рву были найдены тысячи обломков известняка, испорченного подмастерьями.

Картер пытался представить себе, какое здесь три с половиной тысячи лет назад царило оживление. Как ремесленники собирались утром, чтобы покинуть городок, затерянный в безлюдной пустыне, и по гребню скалы двинуться в Долину царей. После работы все они – каменотесы, резчики по камню, живописцы – ночевали в скромных хижинах, а затем, на девятый день, шли обратно домой, на «Место истины» – так звучало египетское название городка.

Высокие отвесные скалы, пески и утесы, безмолвный амфитеатр гор – все здесь дышало суровостью, однако в теплом воздухе пустыни еще витал творческий дух строителей гробниц. Вдали от шума, Картер почувствовал родство с художниками древности, которые обессмертили себя созданием шедевров. Кто-то из них наверняка работал в гробнице Тутанхамона! Он мог оставить надпись или еще какую-нибудь зацепку, которая привела бы Картера к цели. Археолог часто ходил сюда гулять, пристально рассматривая поверхность скал и камней.

Выходя из гробницы мастера Сеннеджема, который был изображен убирающим урожай вместе с супругой в загробном царстве, Картер столкнулся с толстым человечком маленького роста, лысым, усатым, с пухлыми руками и твердым взглядом, прятавшимся за круглыми стеклами очков. Он был одет по-европейски, и даже с некоторым шиком.

– Говард Картер?

– Простите, не имею чести?

– Я – Гастон Масперо, начальник Управления раскопками и древностями.

От неожиданности Картер чуть не выронил блокнот. Так, невзначай, встретить крестного отца египтологии, первооткрывателя «Текстов Пирамид», человека, раскопавшего Абидос, Саккару, Карнак и Эдфу, детектива, вычислившего местонахождение общей гробницы в Дейр-эль-Бахри, автора «Древней истории народов классического Востока», ставшего в двадцать семь лет профессором Парижского «Коллеж де Франс», одним словом, того самого ученого, перед которым почтительно склонялся весь научный мир!

Масперо долгое время возглавлял Каирский музей, после чего покинул Египет.

– Так вы вернулись? Надолго? – От растерянности Говард не знал, что и сказать.

– Пятьдесят три года жизни, мистер Картер, и сорок лет занятий египтологией позволяют мне хорошо знать местность и людей, с которыми мне предстоит работать. Таких возможностей, как сейчас, у меня раньше не было. Теперь я их не упущу!

– Да-да, позвольте вас поздравить с назначением! – спохватился Картер. Он стоял, вытянувшись в струнку и спрятав руки за спину, как студент перед экзаменатором.

Масперо снял очки и принялся протирать стекла шелковым платком.

– Мы в трудном положении. С помощью Китченера Англия наложила лапу на Судан, тогда как Мустафа Камиль и Национальная партия требуют, чтобы английские войска покинули страну![46]

– Это провокация. Они ничего не добьются!

– Сейчас в Египте живет семь миллионов человек. Это в два с лишним раза больше, чем в 1820 году. В семьях рождается все больше детей. Сегодня их отправляют работать на хлопковые поля, а завтра они станут патриотами и поведут борьбу за независимость!

– Вы осуждаете Британию?

– Отнюдь! Тем более что мое теперешнее назначение является заслугой генерального консула Великобритании лорда Кромера.

– А это значит, что Лорэ…

– Мой предшественник хоть и француз, как и я, но археолог никудышный. Хотя, конечно, здесь он нашумел! Сделал пару любопытных находок…

– Он же только что расчистил вход в гробницу Тутмеса I, ту самую, с которой началось сооружение в Долине тайных склепов! – воскликнул Картер.

– Лорэ копает наскоро, не делает фотографических снимков и ведет нечитабельный дневник, – отмахнулся Масперо. – А еще хуже, Картер, то, что найденные им гробницы плохо охраняются. Там околачиваются все, кому не лень! Находки сбывают с рук, да так лихо, что английские и немецкие археологи уже пожаловались властям. Поэтому меня и пригласили! Как только мои условия морального, финансового и материального характера были приняты, я вступил в должность, хотя и считаю обвинения в адрес Лорэ незаслуженными.