Нелетная погода - Александр Бушков

Комната примерно пять на пять с одним окном, Т-образныйстол, несколько стульев, селекторы и прочие административные причиндалы.Стеллаж с необходимыми документами. Портреты Гагарина и других знаменитыхкосмонавтов прошлого – тех, кто впервые вышел за пределы Системы, впервыесовершил гиперполет. Из предметов роскоши имелись ваза с невянущими здешнимибессмертниками, красивыми бело-сиреневыми цветами и почти метровой длины модельфрегата в стеклянном ящике – медные пушечки выглядывали из портов, поблескивалишкивы величиною с ноготь. Модель осталась от самого первого хозяина кабинета,Винаблза, погибшего на испытаниях четыре года назад. Он ее сделал сам –такое у него было хобби, и готовые модели он обычно раздаривал без сожаления, аэту попросту не успел.

«Глупо как, – подумал Панарин. – Погибшихиспытателей, в общем, быстро забывают, и только хозяева полутора десятковмоделей чаще других вспоминают, что да, был такой парень, летал где-то далеко иделал замечательные кораблики…»

Он постоял на пороге дольше необходимого – это был егопервый кабинет. Он слышал от Кедрина, что во времена молодости адмирала попастьиз пилотского кресла в кабинетное считалось несчастьем, но времена сейчас былидругие – три четверти «кабинетников» совлекали кресла обоих видов.

Это был первый кабинет в жизни Панарина, впервые емупредстояло руководить не только экипажем корабля. Он порылся в своих мыслях иощущениях – и ничего особенного не обнаружил.

Проверил ящики стола – там не осталось ничего отКаретникова, только деловые бумаги, кабинет на короткое время стал безликим,ничьим, но теперь это кончилось.

Панарин поднял голову – синий глазок камеры был направлен нанего.

– Снимала?

– С твоего первого шага. Неплохой сюжет – пилот, толькочто шагнувший на первую ступеньку административной лестницы. Когда-нибудь тыстанешь почтенным седым адмиралом, будешь руководить какой-нибудь галактикой, итебе будет что вспомнить, посмотрев эти кадры.

– Но то, что я буду заведовать какой-нибудь галактикой,означает, что мы все же выйдем к дальним звездам, и тот фильм, что ты собраласьснимать…

– Я не доказываю, что галактики недостижимы, –сказала Марина. – Я доказываю, что Проект «Икар» – грандиозная зряшная тратавремени и сил. Уловил разницу? – Она подошла, встала рядом и критическиоглядела кабинет. – Мрачновато и пустовато. Нужно обживать. Я думала, чтоваши кабинеты выглядят гораздо экзотичнее – как на Жемчужине, например.

– Ну, там собрались все наши пижоны…

– Просто тебе лень поработать над дизайном. Вон в тотугол можно поставить кусок корабельной обшивки. Повесить картины, сейчас в модеНаокити, Пчелкин и Бонер. Сюда лучше всего поставить фотографию девушки. Мою,например. Подарить?

– А если у меня уже есть чья-то?

– Дома у тебя я что-то не заметила женских фотографий.

– Это может означать и то, что я не сентиментален.

– Рассказывай… Даже если ты не сентиментален, ты – изромантиков. Юный Вертер. Слышал про такого?

– Это плохо?

– Как знать, – сказала Марина. – Вам,«икарийцам», как раз, по-моему, идет. Забавно, до чего вы, мужчины, неменяетесь. Тысячу лет назад у вас была чаша Святого Грааля, потом –всевозможные Терры Инкогниты, теперь – Проект. Надеетесь найти заколдованныйзамок, надеетесь встретить сказочную принцессу. Лишь бы не заниматься делом –это труднее, чем болтаться в поисках царства амазонок и города Эльдорадо.

– Что касается нас, мы работаем. И Терра Инкогнитавсе-таки была открыта.

– Но чашу Святого Грааля так и не нашли, –отпарировала Марина. – А сколько сил и времени угробили… И со сказочнымипринцессами то же самое – ждал ты ее, ждал, а явилась ведьма. Я, если тыеще не догадался. И песенка твоя спета.

– Ну, мы еще посмотрим, – сказал Панарин.

Рядом с Мариной ему было неспокойно – тревожила не столькоее красота, сколько ощущение, что он стал для нее прозрачным насквозь, и оба обэтом знают. До сих пор с женщинами он ничего подобного не испытывал.

– Посмотрим, – сказала Марина. – Ладно, небуду полностью повергать тебя в смятение – тебе надо утверждаться в новойдолжности. Сделай первый шаг – подбери мне подходящий рейс. Ты сам летишь нескоро?

– Я летал вчера. Теперь только через три дня.

– Жаль. У тебя был бы случай покрасоваться передо мной,да еще какой… А ваш адмирал всегда такой хмурый?

«Одним хорошо ее присутствие, – подумал Панарин, –позволяет забыть на минуту о только что закончившемся совещании, которое,собственно, и совещанием нельзя назвать – хладнокровное избиение». И сказал:

– Что, не поддался чарам? – Он слишком многое видел,чтобы…

– Чтобы поддаться на примитивные уловки смазливойдевчонки?

– Ну, я бы не стал формулировать так резко. Но впринципе верно.

– А ведь он наверняка имел когда-то успех уженщин, – сказала Марина. – Как же, возвратившийся релятивист – мы,бабы, дуры, влечет нас к ярким личностям… Но все равно бирюк бирюком. Ты –другое дело, ты так забавно пытаешься обмануть Рок в моем лице… напрасный труд,Тим. Вот только имя твое меня удивляет, остается пусть малюсенькой, нозагадкой, а это мне не нравится.

– Вот и пусть остается загадкой, – сказал Панарин.

– Ты хочешь сказать, что признаешь – я тебя насквозьпросветила рентгеном, и остается прятаться за мелкие тайны? Как я тебяподловила? По-моему, тебя назвали Тимофеем в честь какого-нибудь дедушки, атебе не понравилось, и ты со временем сократился. Так?

– Не совсем, – сказал Панарин. – Нодействительно в честь. Понимаешь, отец у меня был космонавтом, еще доДП-кораблей, естественно, он летал за пояс астероидов, на внешние планеты, какэто тогда называлось, и у Юпитера… Короче, они попали в переделку, и если бы нештурман, отец бы наверняка… Штурмана звали Тихон Игоревич Меньшов. Отецпочему-то назвал меня не Тихон, а Тим – наверное, ему казалось, что таклучше.

– Потрясающе, – сказала Марина. – Разве ямогу устоять перед человеком со столь романтичным ореолом? Пропала я, молодая инеопытная… А потом ты будешь сатанински хохотать над моей юной доверчивостью иразбитым простодушным сердцем…

Засвиристел сигнал, и Панарин, обрадовавшись передышке вэтом чертовом поединке, включил видеофон.

– Здорово, Тим! – жизнерадостно рявкнул Перышкин,заместитель начальника космодрома. – Обживаешь вотчину? Хочешь узнатьпикантную новость? Через час приземлится «Апостол Павел». На борту два десяткапассажиров, все заявлены как совершающие служебную командировку по заданиюсвоего ведомства, не иначе прибыли изгонять Сатану, строящего козни противпроекта. Будет вам духовное напутствие. Ну, пока!

– Черт-те что… – сказал Панарин погасшему экрану.