Секретарь старшего принца 6 - Любовь Свадьбина

Так что можно себе простить то, что первые сутки двое я слишком растеряна и занята, чтобы действовать.

— Тогда зачем ты привёл его сюда? — спросил император мрачно.

— Как зачем? Чтобы он участвовал в расследовании от ИСБ — после того, как получит на это официальное разрешение Фламиров. И я ему помогу. Устроим небольшую проверку.

— Ты здесь, чтобы помогать мне.

— А то ты не справишься.

— Справлюсь, но тебе тоже надо опыт получать, ты же будущий король Нового Дрэнта.

Элор аж поперхнулся:

— Отец, ты по поводу опыта управления государством меня с Лином или Ареном не перепутал?

У императора чуть дрогнуло лицо: видимо, понял, какую глупость сказал. Но он выкрутился:

— Обычно ты действовал, как представитель правителя, а я тебе своим примером покажу, как должен вести себя сам правитель.

Элор фыркнул.

— Ничего смешного, — недовольно отозвался император.

В комнату вошла девушка с големом-столиком, нагруженным пирожными и чаем. Она пересекла границу защитного купола, и к нам вернулись приглушённые фоновые звуки: тихий шелест ветра в кружевах золотой резьбы на шпилях и крыше, едва уловимые шаги и разговоры служащих.

Тонкий намёк на то, что не стоит нам скрывать свои разговоры?

— Желаете что-нибудь ещё, великие? — спросила девушка, скромно потупив взор.

— Нет, — качнул рукой император.

Голем-стол остался, девушка, кланяясь, покинула красный кабинет. Разговаривать при големе было чревато. Но его накрыли заглушающим, чуть искажающим видимость щитом, а затем более широким куполом и нас, снова вызвав зудящее давление на барабанные перепонки.

Постольку поскольку я не Валерия и трепетным взором не обладаю, задавать вопросы при императоре не решилась, а прикинула всё сама.

Могли ли Фламиры всерьёз связаться с Культом и помочь им с организацией покушения на Арендара и Валерию? Теоретически, это было бы им выгодно: ослабление Аранских, плюс тогда в жертву приносят Сарана с его денеей. В мире не остаётся деней, озаранский род слишком ослаблен, чтобы им противостоять, в империи всё, скорее всего, уже поделено, и Фламиры получают не только империю, но, вероятнее всего, Озаран тоже.

Дерзко и эффективно, но это поставит весь мир и наше спасение в зависимость от ледяной пары. Шарон Фламир слишком труслив, чтобы поставить под угрозу свою шкуру, так что, вероятнее всего, к нападению он не причастен даже боком. Этакая жертва обстоятельств.

Судя по спокойствию императора и Элора, они явно не считают Фламиров союзниками Культа. Чего они хотят добиться? Довести Фламиров, чтобы те поторопились от них избавиться и в порыве гнева наделали глупостей? Против огненных неплохая тактика.

Вот только… а что, если с Культом или демонами договорился не Шарон, а его наследник Тавегрин? У него бы дерзости хватило…

Я тихо сообщила:

— В Старой столице говорят, что цель Культа — золотые драконы. Так, насколько я понял из слов наших ленивых и скрытных представителей, думают достаточно многие. Стражи Фламиров практически в лицо мне сказали, что им незачем искать культистов, потому что те охотятся только за вами.

У Элора и императора одинаково вытягивались лица, в этот момент, несмотря на разницу в цвете волос, они были очень похожи.

Щит от подслушивания гасил все звуки, поэтому мы, увлечённые моими словами, не заметили появления постороннего. Просто вдруг в поле нашего зрения, совсем рядом, возник Тавегрин Фламир.

Пламя снова вспыхнуло во мне, рвалось наружу. Неприятный взгляд Фламира скользил по нам, на губах застыла вроде как приветственная, но неприятная улыбка.

— Твой отец готов дать объяснения? — мрачно спросил император.

— Мой отец закончил с осмотром места, где стояло здание оперы, и до сих пор на улице Огненного канала оценивает нанесённый боем ущерб.

— Шарон у нас теперь эксперт по строительству и ценам? — весело улыбаясь, Элор проводил Тавегрина взглядом до стола. — Он готовит извинения за оскорбление наследника и денеи?

Оказавшись за столешницей, Тавегрин демонстративно пересчитал перья и кивнул. Из чистой нелюбви к Фламирам в этом противостоянии мысленно поставила на Элора. Статистика была в его пользу.

Тавегрин откровенно лгал:

— Мой отец наследника и его денею не оскорблял, если же в содержании оперы были некие совпадения, которые заставили вас подумать, будто мы, именно мы, а не артисты, нанесли вам какое-то оскорбление, то нам очень жаль, но это ваши домыслы, а не наши действия.

— Да? — Элор вытащил что-то из-за пазухи и через частокол перьев закинул на стол Тавегрина.

Тот опять быстро пересчитал перья и взял пёструю бумажку:

— Либретто? Что ж, возможно, я ознакомлюсь с ним перед сном.

— Сейчас ознакомься и извинения готовь, — посоветовал Элор.

— Если вам кажется, что вас оскорбили сценарист и актёры, пусть они извиняются.

— Фламиры управляют Старой столицей, вы не уследили, вам извиняться.

Слово за слово, так они и обменивались один — требованием извинений и обвинениями в неумении управлять территориями и «Если не можете уследить, может, вас от земель освободить?», другой — отнекивался и валил всё на то, что если кому-то что-то привиделось в опере, это не повод обвинять Фламиров, ну и убойный, на мой взгляд, аргумент: «Давайте поставим представление ещё раз, вы его прослушаете» — от которого Элор кривился, прекрасно понимая, против кого этот выпад.

Разговор вёл Элор, а император, видимо, решил более не снисходить до беседы всего лишь с наследником Фламиров, только поглядывал на него с толикой презрения. А может давал Элору спустить словесный пар: император не отличался остротой языка и вряд ли смог бы так методично доставать покрасневшего уже Тавегрина.

Чем больше я слушала, тем больше убеждалась, что Аранские решили раздраконить Фламиров, чтобы те шевелились со своим заговором. Элор умел доводить до белого каления, а теперь, подгоняемый тревогой за брата, освобождённый от грозных взоров отца, немного разошёлся.

К тому моменту, когда в кабинет вошёл Шарон Фламир, в волосах Тавегрина от сдерживаемого гнева плясали огненные искры.

Шарон Фламир обладал достаточно изящной внешностью, кончики его белых волос были окрашены в ярко-алый цвет. Шёлковые просторные одежды добавляли фигуре обманчивой хрупкости.

— Это не вы нам претензии должны предъявлять, а мы вам! — патетично заявил Шарон Фламир. — Дома разрушены, мостовая подпорчена, жители и приезжие напуганы. Вы хоть понимаете, сколько денег мы теряем от того, что в весёлые кварталы снизился приток посетителей?

— Хотите сказать, что мы ваших шлюх попортили? — картинно удивился Элор.