Черная смерть - Иван Стрельцов

С того момента, как Николай Кухарь занял пост начальника оперативного отдела крупнейшей в стране охранной фирмы, он упорно собирал информацию. Причем такую, какая, по его мнению, могла бы когда-нибудь пригодиться. Несколько хакеров, работающих на него, бессовестно входили в базы данных МВД, госбезопасности, прокуратуры и даже Интерпола. Благодаря этому он был осведомлен не только о наемниках, проживающих в стране, но и о торговцах оружием, контрабандистах и о многом другом. Как опытный милиционер, Николай составил свою карточку, свой архив, где была собрана вся самая ценная информация.

Сегодня за одним столом Николай собрал самых отчаянных и опытных «псов войны». Правда, главным критеритерием отбора было то, что отобранным наемникам нечего терять и ничто их здесь не держало.

Четверых из девяти Кухарь знал лично. Кроме Скока, с которым они знакомы с курсантских времен, с тремя другими он воевал в Чечне, потом всех пристроил в СББ, что-бы иметь надежных людей всегда под рукой. Вот теперь они и пригодились. «Чеченцы» держались особняком от остальной группы. Ближе всех к Николаю сидел Конвой, высокий, жилистый, немного сутулый Олесь Зайченко, бывший прапорщик внутренних войск, начальник разъездного караула, воевал в Карабахе, потом в Чечне. Рядом с ним расположился здоровяк с бычьей шеей и покатыми плечами борца, Иван Данченко, он же Спотыкач. Бывший сержант-десантник, воевал в Афганистане, был награжден орденом Красной Звезды. После чего оказался в Чечне. Особо не высовывался, поэтому выжил и вернулся домой с долларами, которые оказались фальшивыми. За Спотыкачом пристроился Гуцул, крепыш с широким лицом, украшенным подковообразными усами, Семен Омельченко также воевал в Афганистане механиком-водителем БТР, а потом довелось пострелять в Абхазии и Чечне. Теперь Кухарь держал его в СББ в качестве водителя-телохраниля. Все эти люди были неоднократно проверены, и на них Николай собирался опереться в ходе предстоящей операции. Мало ли что можно ожидать от незнакомых наемников, с которыми впервые идешь «на дело». «Незнакомцев» было пятеро, и оказалось, что все о относятся к «югославам». Кто-то воевал в Боснии, кто-то Косове и Сербии, но никто из них не был знаком раньше что в будущем являлось гарантией от сговора. Хотя от этих «безбашенных» можно ожидать чего угодно.

Кухарь скосил глаза на сидящего по правую руку от него среднего роста мужчину с острым лицом и волчьи взглядом. Сергей Лаюк воевал мотострелком в Афгани стане, был контужен, попал в плен к моджахедам. Те его вылечили, а потом насильно заставили принять ислам. Во семь лет он пробыл в плену, потом его подарили генералу Руцкому, который приезжал в страну, которую еще недавно лично бомбил.

Вернувшись на родину, Сергей, которого тут же окрестили Мусульманином, сходил в церковь, покаялся, попросил благословения и уже на следующий день уехал в Кар бах воевать против мусульман Азербайджана. После чего была Абхазия, где Мусульманин воевал на стороне прав славных грузин, и вполне возможно, что на его счету имеются соотечественники, воевавшие за противоположную сторону.

Но по-настоящему Сергей Лаюк отличился в Боснии говорят, в тех местах до сих пор детей пугают Черным Дембелем (в то время такое погоняло носил Мусульманин]. Вернувшись домой, он несколько лет исправно проработал инструктором в военно-спортивной организации.

Следующим был Ловкач, крепкий, спортивного вида молодой человек, похожий на циркового атлета Игоря Бруйко, тридцатипятилетний бывший старший лейтенант спецназа четырнадцатой армии. Это был стопроцентный наемник. Воевал в Приднестровье, Боснии, Косове (все надеялся схлестнуться с бравыми вояками из НАТО и их заокеанскими коллегами. Не получилось]. Месяц назад Ловкач вернулся из Африки.

Возле Ловкача сидел мужчина с внешностью сельского тракториста, простое лицо, средних габаритов фигура, да и звали его под стать внешности — Николай Федоров, хотя его сразу же прозвали Федоином. Он тоже воевал в Боснии, потом в Чечне, правда, на стороне федералов.

У половины здесь присутствующих был реальный шанс, попав в плен, быть расстрелянными без суда и следствия.

Последними, кого Кухарь окинул внимательным взглядом, были Виталий и Вика Проскурины, двадцатитрехлетние брат и сестра. Оба высокие, стройные, молодые. Виталий являлся кандидатом в мастера спорта по многоборью, его сестра — мастер спорта по аэробике. Повернутые на военной романтике, они неожиданно отправились защитить братьев-славян, у которых коварные мусульмане-косовары пытались отобрать часть Сербии, историческое Косово поле. Виталия без проблем зачислили в спецназ полиции. Вику в тот же отряд зачислили санинструктором, но только, как оказалось, до первого боя, когда дозор полицейских попал в засаду сепаратистов.

Бой был стремительным и кровожадным. Убитых было больше, чем раненых. Сепаратисты, плотно обложив полицейских, стремились во что бы то ни стало добить их. Вике пришлось отложить брезентовую сумку с красным крестом и взяться за автомат. Два часа она наравне с мужчинами отбивала атаки албанских террористов, пока не подошли основные силы отряда. С того дня Вика стала полноценным бойцом полицейского спецназа. После окончания противостояния в Югославии (тогда еще Югославии] и НАТО брат и сестра вернулись обратно, но уже навсегда отравленные бациллой авантюризма. В родном городе они открыли студию каскадеров и даже успели поработать над двумя отечественными сериальными боевиками. Себя они называли с историческим пафосом Цезарь и Клео.

Среди собравшиеся только Кухарь не имел прозвища.

Еще в Чечне ему предложили выбрать себе позывной для радиопереговоров. На что он категорично ответил на ридний мови: «Я шо, собака, шоб призвыськом клыкатыси? В мэнэ э призвыще вид батькив».

Так полтора года он и выходил в эфир под своей фамилией. Правда, «слухачи» из службы радиоперехвата были уверены, что «Кухарь» и есть выдуманный позывной.

— Ну, что же, раз вы здесь собрались, значит, готовы принять участие в предстоящем бенефисе, — первым заговорил Скок, взявший на себя бразды правления. — Дело нам предстоит сложное, но каждый участник получит по зеленому «лимону».

— Вау! — не удержалась от возгласа Вика и с восторгом взглянула на брата. У Виталия точно так же азартно вспыхнули глаза.

— Деньги немалые, — продолжал Корчинский.

— А потому надо понимать, что операция предстоит крайне сложная и опасная. После ее окончания нас будут интенсивно разыскивать, а потому вернуться обратно мы никогда не сможем. Значит, нужно заранее приготовить пути отхода, новые документы, а заодно неплохо бы подумать и об изменении внешности.

— Это все стоит немалых бабок, — подал голос Ловкач. — Заказчик нам выплатит аванс?

— Нет, — Степан отрицательно покачал головой. — На это, а также на транспорт, оружие и экипировку нам потребуется затратить свои средства.

В зале кафе повисла гробовая тишина, было слышно как над барной стойкой мерно работает вентилятор.

— Где же мы их возьмем? — первая не выдержала Клео.

— А об этом вам поведает Николай Анатольевич. — Скок кивнул на Кухаря.