Кьяра - Наташа Загорская

перехватывало, сердце ускоряло свой бег… хотелось… Тогда Полин еще не знала, чего же ей так хотелось, но некая потребность росла внутри нее с каждым прикосновением к совершенному телу молодого мужчины, горячая спираль внизу живота закручивалась так туго, что казалось еще немного и она просто лопнет от напряжения.

Молодой слуга был умелым любовником. Он знал, что делать, как доставить удовольствие и, несмотря на то, что Полин боялась даже смотреть на обнаженного мужчину, и в первый раз все происходило в полнейшей темноте, смог пробиться сквозь природную девичью стыдливость.

Он научил Полин целоваться. И вкус его губ она запомнила на всю жизнь. Легкий, едва ощутимый привкус вишни и сладкого сиропа. Даже сейчас воспоминания о той, самой первой ночи, о молодом мужском теле пьянили не хуже самого крепкого вина и вызывали сладостное томление во всем теле Полин.

Молодой мужчина ласкал тело Полин, сжимал горячими ладонями ее грудь, перекатывая твердые горошины сосков в пальцах, от чего они превращались в чувствительные тугие бусины. А когда втянул в рот вершинку и принялся посасывать, девушка не выдержала и, выгнувшись в пояснице, чтобы быть ближе к своему любовнику слабо застонала. Ему это понравилось и легонько подув на только что выпущенную изо рта горошину соска, отчего Полин словно вспышкой, пронзило острое удовольствие, уделил внимание и второй груди.

Мужские руки путешествовали по ее телу. Гладили, сжимали, ласкали. А когда его пальцы коснулись тугого бугорка между ее ног, Полин вскрикнула и попыталась оттолкнуть его от себя. В ответ, он лишь тихо рассмеялся и уверенно развел ее бедра в стороны.

Полин чувствовала, как напряжение внутри ее тела нарастало, как там, внизу, в том самом месте, где она даже сама не смела себя касаться, сейчас располагается мужская рука. Она хотела прекратить. Правда-правда. Но не смогла. Не хватило смелости прервать эту сладостную пытку. Все, на что Полин тогда была способна, это тихонько постанывать, выгибаясь дугой, и сжимать пальцами широкие мужские плечи. И тем ужаснее было то, что произошло после. Боль, такая сильная, словно ее пытались разорвать пополам, резкие движения, каждое из которых причиняло еще больше боли.

Полин пыталась кричать, но молодой слуга закрыл ей рот ладонью. Она хотела вырваться, но он не позволил, продолжая толкаться внутрь ее тела, растягивать нежные складки, причинять боль…

— Ты такая горячая, — шептал он ей на ухо, не переставая двигаться, — и тесная. Всегда мечтал попробовать это с настоящей

благородной шииссой.

Полин плакала, пыталась оттолкнуть навалившегося сверху мужчину, но у нее ничего не вышло, а потом стало не до того. Боль сменилась странным ощущением, которое нарастало внутри, поднималось вверх от того места, где соприкасались их тела, туманило разум. И Полин уже не сопротивлялась, она больше не царапала плечи мужчины в попытке оттолкнуть его от себя, теперь она, наоборот, притягивала его ближе. Крики боли сменились стонами. А потом все закончилось и горячее влажное тело любовника придавило ее к кровати. Они оба хрипло дышали. Только позже, когда сумасшедшее биение сердца немного успокоилось и дыхание выровнялось, Полин поняла, что же

совершила на самом деле. Пришел стыд. Нянюшка успокаивала свою воспитанницу:

— Не плачь, дитятко, не надо. Что ни делается — все к лучшему. Зато теперь старый хрыч не сможет причинить тебе настоящей боли.

И Полин позволила себя уговорить. Ни одной ночи с той, первой, до самой свадьбы, молодая шиисса не провела в одиночестве. Молодой слуга многому научил ее, многое показал. А нянюшка рассказала, как обмануть мужа в первую брачную ночь и даже сама раздобыла пузырек с кровью, который требовалось раздавить между ног в тот самый миг, когда муж впервые овладеет своей супругой.

Первые ночи с супругом Полин едва сдерживалась. Она уже не боялась, но и удовольствия не получала, ровно до того момента, пока не поняла, что обладает определенной властью над своим мужем, пока не заметила, как сально загораются его глаза, стоит только старому графу посмотреть на тело своей юной жены. О, да! Ради этого стоило вытерпеть все то, что вытерпела Полин. Из охотника, граф превратился в жертву. Молодая жена вертела им как ей того хотелось, требовала все больше драгоценностей, нарядов, развлечений и графу ничего не приходилось, как исполнять капризы и прихоти супруги

Впервые ко двору Его Величества Полин попала, когда ей исполнилось шестнадцать. Она уже два года была замужем и

считала себя искушенной женщиной (мужу ведь необязательно знать, с кем именно развлекается его юная жена, пока он храпит в спальне перебрав вина?). Как же она ошибалась! Королевский дворец с самого первого взгляда поразил Полин. Она влюбилась в высокие потолки и хрустальные люстры, огромные витражные окна и позолоту, она буквально летала по огромным залам, вздыхала восторженно и чувствовала, что сбылась самая заветная ее мечта. Старому графу пришлось извиваться, словно ужу на сковородке, для того, чтобы устроить свою юную жену при дворе, а на меньшее Полин согласна не

была. У Полин появились новые увлечения, новые интересы, много новых любовников.

Стоит ли говорить, что старый граф умер в одиночестве в своем столичном особняке, пока его юная жена развлекалась сразу с двумя придворными кавалерами. Впрочем, ходили слухи, что умер граф вовсе не от старости и не своей смертью, но доказать этого так и не смогли. А Полин примерила вдовий наряд в первый раз.

Спустя год, молодая вдова снова стала женой, но на этот раз она уже выбирала супруга самостоятельно. Граф не оставил завещания, а по закону титул и майорат передавались наследникам мужского пола. Полин же осталось лишь небольшое содержание, которого не хватало даже на булавки, не говоря уже о том, чтобы вести тот образ жизни, к которому она привыкла.

И потому семнадцатилетняя вдовушка, сбросив траур, быстренько окрутила богатого, но не слишком родовитого шиисса Амодири, который владел несколькими судоходными предприятиями, успешно занимался торговлей, но имел ненаследуемый титул. В принципе, саму Полин это мало волновало. Муж получал доступ к ее телу, а она — к его богатству. Таково было условие, но успешный торговец — это вам не старый дворянин, погрязший в своих пороках. Шиисс Амодири выставил Полин единственное условие — для того, чтобы получить свою часть денег, она обязана родить ему сына.

Сын родился в срок и Полин, получив свое содержание, вернулась ко двору. С тех пор она больше не интересовалась судьбой ребенка и его отца, впрочем, тоже.

Вспоминала о том, что теперь она мать, лишь только глядя на себя в зеркало и понимая, что роды сказались на ее фигуре. Грудь стала полнее, бедра — пышнее, талия больше не была такой тонкой, как во времена юности. И с этим еще можно было бы смириться — все ж таки, появилось теперь в облике Полин какое-то особое очарование — если бы не волосы. Ее чудесные, замечательные, густые локоны, цвета меди, за время беременности и после родов стали выпадать. Этого она так и не смогла простить своему мужу. Из-за него, из-за его желания получить себе законного наследника, она, Полин, утратила часть своей кросоты.