Война с демонами. Книга 2. Копье Пустыни - Питер Бретт

– Наверняка преувеличивают, – фыркнул Джардир. – Если эти… рыбоеды сражаются не лучше райзонцев, мы захватим их с легкостью.

В этот миг вошел даль’шарум и ударил копьем об пол.

– Прощу прощения за вторжение, Шар’Дама Ка! – Воин упал на колени, положил копье рядом и прижал ладони к полу. – Ты просил сообщить, когда прибудут твои жены.

Джардир нахмурился.

Джардира выпороли хвостом алагай за то, что он спас жизнь Аббану. Шипы разодрали спину до крови, и вытерпеть три дня без еды было непросто, но Джардир принял наказание и боль. Все это было неважно.

Он поймал алагай в сеть.

Другие воины обрубили воздушному демону крылья и привязали его в меченом круге ждать солнца, но сбил его Джардир, и все это знали. Най’шарумы смотрели на него с благоговением, даль’шарумы – с невольным уважением. Даже дама поглядывали на него, когда думали, что никто не видит.

На четвертый день ослабевший от голода Джардир встал в очередь за похлебкой. Он подозревал, что ему не хватит сил побить даже самого хилого мальчишку, но с расправленными плечами пошел к привычному месту в начале очереди. Най’шарумы попятились, почтительно опустив глаза.

Он протянул было миску, но Керан поймал его за руку.

– Сегодня похлебки не будет, – произнес наставник. – Идем.

Джардиру казалось, что в животе у него лютует песчаный демон, но он без единой жалобы отдал миску товарищу и пошел за наставником через лагерь.

К шатру Каджи.

Лицо Джардира похолодело. Не может быть.

– Три столетия мальчик твоего возраста не ступал в шатер воинов. – Керан словно прочел его мысли. – На мой взгляд, ты еще слишком молод, и твоя смерть может стать ужасным расточительством для Каджи, но закон есть закон. Когда мальчик сбивает своего первого демона на стене, его призывают на алагай’шарак.

Они вошли в шатер. Десятки фигур в черном повернулись к ним и снова принялись за еду. Блюда подавали женщины, но не такие, каких Джардир видел раньше – закутанных в плотную черную ткань с головы до пят. Разноцветные покрывала этих женщин просвечивали, воздушные одеяния подчеркивали крутые изгибы. Руки и животы были обнажены и украшены драгоценностями, длинные прорези по бокам шаровар открывали гладкие ноги.

Джардир зарделся при виде подобного зрелища, но остальные, похоже, не находили в нем ничего дурного. Один из воинов уставился на женщину, которая его обслуживала, бросил кебаб, схватил красавицу и перекинул через плечо. Он потащил ее в комнату за ширмой, заваленную яркими подушками. Женщина смеялась.

– Переживешь эту ночь, и выбирай любую, – сообщил Керан. – Каджи нужны воины. Долг мужчин – рождать сыновей. Если хорошо себя покажешь, сможешь взять себе жену для хозяйства, но все даль’шарумы должны набивать животы дживах’шарум своего племени.

Вид множества женщин в откровенных одеждах волновал Джардира, и он жадно разглядывал юные лица, отчасти опасаясь увидеть собственных сестер. Наставник подвел его к подушке за огромным столом, и мальчик лишился дара речи.

Он в жизни не видел столько еды! Изюм и финики, пряные шашлычки из барашка и рис! Кускус и исходящее паром мясо в виноградных листьях! У него заурчало в животе, он разрывался между голодом и похотью.

– Поешь как следует и отдохни, – посоветовал Керан. – Сегодня ты встанешь среди мужчин.

Он хлопнул Джардира по спине и вышел из шатра.

Джардир неуверенно потянулся к шашлычку, но кто-то выхватил мясо у него из-под носа. Он возмущенно обернулся и увидел Хасика.

– Тебе повезло той ночью, крыса, – процедил Хасик. – Молись Эвераму, ибо одной удачи мало, чтобы выжить в Лабиринте.

Джардир с другими воинами отправился в Шарик Хора, чтобы получить благословение Дамаджи на грядущую битву. Он ни разу не бывал в храме из костей героев, и его величие превзошло все ожидания.

Все в Шарик Хора было сделано из отбеленных и покрытых лаком костей даль’шарумов, павших на алагай’шарак. Двенадцать кресел Дамаджи на великом алтаре стояли на берцовых костях и опирались на стопы воинов. Подлокотники некогда держали копья и щиты. Отполированные грудные клетки, в которых прежде бились сердца героев, стали сиденьями. Спинки были сделаны из позвоночников, гордо противостоявших ночи. Подголовники – из черепов воинов, сидящих рядом с Эверамом на Небесах. Двенадцать кресел окружали трон Андраха из черепов кай’шарумов, капитанов на алагай’шарак.

Десятки огромных люстр были сделаны из сотен черепов и позвонков. На сотнях костяных скамей молились прихожане. Алтарь. Потиры. Величественный купол потолка. Бесчисленные воины защищали этот храм в жизни и пошли на его строительство в смерти.

Массивный неф был круглым в сечении, и в его стенах была сотня маленьких ниш с целыми скелетами на костяных пьедесталах. То были шарум ка, первые бойцы города.

На виду у дама воинами племен командовали кай’шарумы, но после заката солнца кай’шарумами руководил шарум ка, назначенный андрахом. Сейчас шарум ка был Каджи, как и Джардир, чем мальчик ужасно гордился.

Руки у Джардира тряслись, настолько его впечатлило убранство храма, где все было пропитано честью и славой воинов. Отец Джардира погиб во время набега Маджах, не на алагай’шарак, и здесь его не было, но мальчик мечтал, что когда-нибудь его собственные кости упокоятся в этом святом месте, тем самым почтив память отца через много лет после принесенной им жертвы. Ни в этом мире, ни в том нет большей чести, чем присоединиться к тем, кто отдал жизнь много лет назад, и тем, кому еще предстоит получить и отдать жизнь, быть может, через несколько столетий.

Даль’шарумы стояли навытяжку, пока Дамаджи молили о милости в грядущей битве Эверама и Каджи, первого Избавителя.

– Каджи, – взывали они, – Копье Эверама, Шар’Дама Ка, объединивший мир, избавивший нас от алагай в первую эпоху! Обрати свой взор на этих отважных воинов, которые сегодня ночью выйдут на вечную битву, чтобы сразиться с Гай на Ала, пока Эверам бьется с Най на небесах. Надели их мужеством и силой, чтобы они непреклонно стояли в ночи и увидали рассвет.

Керан выбрал для Джардира самые маленькие и легкие меченый щит и копье, но мальчик все равно чувствовал себя карликом. Ему было двенадцать, и самый младший из собравшихся воинов был на пять лет старше. Джардир встал рядом с ними, не подавая виду, будто его что-то смущает, хотя и самый низкорослый воин возвышался над ним.

– В первую ночь в Лабиринте най’шарума привязывают к воину, – объяснил Керан, – чтобы он не лишился присутствия духа при первой атаке алагай. В этот миг может дрогнуть даже самый отважный воин. Назначенный тебе воин станет твоим аджин’палом, побратимом. Ты должен подчиняться каждому его слову, и вы будете связаны до самой смерти.