Мои маленькие тайны - Виктория Александер

Эвелин знала, что должна была огорчиться из-за ревности мужа. И в любое другое время так и было бы. Но доказать, что она не была неверной женой, если дойдет до этого, намного легче, чем объяснить, во что она впуталась. Любое объяснение неминуемо приведет к раскрытию тайны ее прошлого. Она определенно не собиралась поощрять подозрения Эдриена о том, что у нее есть другой мужчина, но и выводить его из заблуждения пока не спешила.

Его ошибка может стать ее спасением.

Селеста выскользнула из постели и, кружась по комнате, удалилась на достаточное расстояние, чтобы не достала рука, немедленно потянувшаяся за ней, желая затащить обратно.

— Не уходи, — простонал Макс. — Вернись.

— Я бы с радостью, но, к сожалению, мне пора.

— Ты никогда не остаешься на ночь. — Он сел. — Это оскорбительно.

— Не глупи. — Она оглянулась в поисках своей одежды, как обычно, разбросанной по всей комнате. Слишком уж они спешили поскорее добраться друг до друга и насладиться удовольствиями, которые испытывали вместе. — О каком оскорблении может идти речь?

— Ты приходишь в мой дом, позволяешь себе вольности со мной…

— Вольности? — Селеста засмеялась.

— Овладеваешь мною…

Селеста удивленно покосилась на любовника.

— Кажется, ты жалуешься?

Он проигнорировал ее слова.

— А потом ты уходишь, покидаешь меня. — Он испустил тяжкий вздох, достойный плохой драматической актрисы. — Я чувствую себя… проституткой.

— Проституткой?

— Да, обычной проституткой. — Макс потянул на себя простыню. — Это неприятно, и мне не нравится.

— Извини, — сказала Селеста. Ее разбросанная одежда отмечала маршрут от двери до кровати. Корсет свисал со столбика кровати. Интересно, а почему сорочка болтается на канделябре? — Ты знаешь, что такое карма?

— Моральная причинно-следственная связь? Ты имеешь в виду, что каждый получает то, что заслуживает?

Селеста кивнула.

Макс нахмурился.

— Преобладает в восточных религиях, насколько я знаю. Буддизм, индуизм и все такое.

— Прекрасно, Макс, — криво усмехнулась Селеста. — Обожаю начитанных джентльменов.

— Я в высшей степени начитанный джентльмен. — Макс ухмыльнулся и похлопал рукой по кровати рядом с собой. — Буду рад продемонстрировать тебе, что еще я делаю очень хорошо.

— Ты слишком великодушен.

Его лукавая ухмылка стала еще шире.

— Ты понятия не имеешь, насколько я великодушен.

— О, у меня есть некоторое представление. — Она искоса взглянула на Макса. Красив, мерзавец, ничего не скажешь. Селеста всегда испытывала слабость к блондинам. А сейчас его роскошные волосы спутались, и он выглядит совсем мальчишкой. Если, конечно, не обращать внимания на похотливый блеск его больших синих глаз и свидетельство растущего физического возбуждения, приподнимавшего простыню. Макс был ненасытен и неотразим. — Ирония судьбы, не правда ли? Ты, мужчина, который бессчетное число раз вставал и уходил, оставляя женщину в постели, оказался в точно таком же положении.

— Сначала карма, потом ирония. — Он прищурился. — Ты хочешь сказать, что я получил то, что заслужил?

Селеста засмеялась и натянула сорочку.

— Мне это не нравится.

— А теперь ты дуешься, и это отнюдь не привлекательно. — По правде говоря, это было довольно мило. Сэр Максвелл Осгуд хорош в любом виде.

— Помоги мне завязать это, — сказала Селеста, надев корсет и повернувшись к Максу спиной.

— С удовольствием. — Макс встал и быстро подошел к ней… Большинство мужчин лучше смотрятся в одежде. Макс не был одним из них. Селеста не уставала любоваться его великолепным телом. Он быстро справился со шнуровкой. — Это мне нравится.

— В прошлой жизни ты, наверное, был горничной.

Он нежно коснулся губами ее шеи. Селеста вздрогнула.

— Вряд ли, — прошептал он. — Хотя в этом есть свои определенные плюсы.

Выпрямившись, он завязал шнурки, потом повернул Селесту лицом к себе и обнял.

— Ну, расскажи мне еще раз, почему ты не можешь остаться.

— Я уже много раз говорила, что стараюсь вести добропорядочную жизнь. В доме есть слуги, они имеют обыкновение болтать. А поскольку дом принадлежит Эвелин, до нее обязательно дойдет информация о том, что я не ночую в своей постели, — это всего лишь вопрос времени, и она начнет задавать вопросы. — Селеста закатила глаза и взглянула на потолок. — Она моя лучшая подруга, и я не желаю ей лгать.

— Но это не ложь. Ты сама говорила, что она никогда не спрашивает, как ты проводишь вечера.

— Не спрашивает, — согласилась Селеста. — Но если она что-то узнает, то сочтет мое присутствие рядом с ней ложью.

— Селеста! — В голосе Макса прозвучало предостережение.

— Да знаю я, знаю, — поморщилась она. — Ты и Сэр решили, что это необходимо. Но она определенно посчитает мой уход из департамента, чтобы быть рядом с ней, помогать и защищать, если возникнет необходимость, одним большим обманом.

— Она никогда не узнает, — твердо сказал Макс.

— Тем не менее я стараюсь лгать как можно меньше, — сказала Селеста. — И Эвелин, и всем остальным.

— Чушь! — воскликнул Макс. — Все лгут.

— Я ненавижу ложь, — воинственно заявила Селеста. — Очевидно, я изменилась.

— Всему виной два года благопристойной жизни, — шепнул Макс и теснее прижал ее к себе.

— Ну, она была все же не вполне благопристойной, — пробормотала Селеста.

— И слава Богу. — Губы Макса коснулись ее шеи, мочки уха, щеки… Селеста застонала. Он точно знал, как заставить ее таять в его объятиях.

Она с шумом выдохнула воздух и отстранилась.

— Прекрати! Иначе я никогда не уйду. — Она обернулась к Максу и насмешливо спросила: — Может быть, ты наденешь халат?

— В халате я не смогу уговорить тебя остаться, — сказал Макс, но тем не менее взял халат. Селеста тем временем надела юбки и принялась зашнуровывать туфли.

— Можешь не трудиться, — усмехнулась она. — Остаться ты меня не уговоришь ни в каком виде. Я просто беспокоюсь, чтобы ты не простудился.

— Я не знал, что тебя интересует состояние моего здоровья.

— Конечно, интересует. — Она застегивала последние пуговицы на блузке, когда сзади ее снова обхватили сильные мужские руки.

— Это приятно. — Макс ткнулся носом ей в шею.

— Мне бы не хотелось, чтобы с тобой что-то случилось, — резко проговорила Селеста, но в ее голосе прозвучало больше искренней приязни, чем она намеревалась показать. Ей не следует проявлять эмоции. Надо лучше следить за собой.