Финита ля трагедия - Наталья Александрова

Виктория Юрьевна решила махнуть рукой на пыльный карниз и тут вспомнила, с каким трудом она слезла со стула. Александра права, как ни противно это признавать, у нее лишний вес. С этим нужно как-то бороться, и вообще больше заниматься собой, своим здоровьем и фигурой. Но у нее совершенно нет времени, потому что нужно готовить и убирать, да еще и работа…

С тех пор как у нее в доме поселился Вениамин, забот значительно прибавилось, а вот радости… Откровенно говоря, радовалась Виктория Юрьевна всего неделю, не больше.

Они с Александрой Сергеевной были знакомы с детства. Мамы их были подругами, почти одновременно вышли замуж, с разницей в несколько месяцев родили детей, можно сказать, что дети были знакомы еще до рождения.

Родители их дружили домами, все распланировали заранее и хотели поженить своих детей, чтобы дружба и дальше крепла. Но, как уже говорилось, вместо мальчика Саши у родителей Александры Сергеевны родилась девочка.

Родители Виктории Юрьевны не стали рвать отношения с друзьями из-за того, что те подложили им такую свинью, но, однако, так сложилось, что вскоре они переехали на другой конец города и стали видеться реже.

С самого детства в отношениях маленькой Вики к маленькой Саше наблюдалась удивительная закономерность. Что бы ни увидела Вика у Саши – плюшевого игрушечного медведя, куклу с закрывающимися глазами, либо новое платьице, – Вика тотчас требовала себе точно такое же. Не эту игрушку или одежду, а все новое, но точно такого же цвета и фасона. Саше купили ярко-красный двухколесный велосипед – Викин папа вынужден был обегать полгорода в поисках красного велосипеда, хотя прямо под боком спортивный магазин был просто завален точно такими же велосипедами зеленого и синего цвета.

В седьмом классе Саше купили розовое кримпленовое платье, и каков же был ужас Викиной мамы, когда дочка показала ей в витрине магазина точно такое же и потребовала немедленно его купить. Викина мама неплохо шила и обладала хорошим вкусом, так что, глядя на форменное чучело, в которое превратилась полноватая Вика, надев розовое кримпленовое платье, ей оставалось только рвать на себе волосы. Вика была упряма, как мул, всегда умела настоять на своем и прислушивалась только к мнению Саши.

Когда девочки повзрослели, ничего не изменилось. Саша едет в отпуск в горы – Вика в последний момент сдает путевку в шикарный пансионат в Сочи, покупает абалаковский рюкзак и тоже устремляется в горы. Саша достала для ванной голубой кафель – Вика буквально заболевает от зависти, берет на работе три дня за свой счет и как ненормальная рыщет по всему городу в поисках точно такого же голубого кафеля. Надо отдать должное ее упорству, Виктория всегда добивалась своего, тратя на это массу времени и энергии. После получения заветной вещи Виктория счастливо вздыхала, иногда даже тихонько плакала от радости и наслаждалась жизнью примерно недели две, после чего начинала звонить подруге с тайным опасением, не появилось ли у той еще что-нибудь новенькое. И все начиналось сначала. Родители давно уже махнули на нее рукой, разменяли квартиру и предоставили дочку самой себе.

Виктория Юрьевна поздно вышла замуж, потому что искала себе точно такого же спутника жизни, какой появился у Александры Сергеевны. Сначала она была полна энергии и надежд, по прошествии же некоторого времени надежд несколько поубавилось. Но Виктория долго не опускала рук, пока до нее не дошло, что точно такого же Венечку она найти никогда не сможет, потому что в ближайшем окружении еще одного такого же просто не существует. Нет, возможно, где-нибудь далеко в Новосибирске или в Комсомольске-на-Амуре и живет себе тихонько такой же Венечка – абсолютно беспомощный, не приспособленный к жизни, не желающий работать и умеющий только болтать на отвлеченные темы, но вся беда в том, что Виктория Юрьевна может никогда не побывать в Новосибирске или Южно-Сахалинске. А ведь страна очень большая, городов много…

Но время шло, годы неумолимо бежали вперед, и она перешагнула уже роковой сорокалетний рубеж. Тогда Виктория Юрьевна решилась на самые крайние меры. Раз она не может найти такого же мужа, как у Александры, нужно отобрать у нее этого. Не следует думать, что Виктория Юрьевна идеализировала Венечку и не отдавала себе отчета в собственных действиях. Просто чувства в данном случае преобладали над разумом.

Несмотря на некоторую полноту, Виктория Юрьевна была женщиной весьма привлекательной, так что ей не составило никакого труда увлечь Венечку и убедить его, что с ней он будет гораздо счастливее, чем с Александрой Сергеевной. Александра же отпустила мужа к близкой подруге на удивление легко, так что та даже слегка забеспокоилась, нет ли тут какого подвоха. Но Венечка убедил свою молодую жену в том, что Александра Сергеевна – исключительно интеллигентная женщина и желает им только добра, оттого и не стала устраивать скандал. Словом, все решилось к обоюдной радости, и эту радость Виктория Юрьевна испытывала ровно полторы недели, даже меньше, чем в тот раз, когда с огромным трудом раздобыла точно такую же антикварную настольную лампу, какая совершенно случайно досталась Александре Сергеевне от умершей тетки.

Летняя сессия подходила к концу, но в коридоре Электромеханического института было по-прежнему людно. Студенты обсуждали характер преподавателей, зубрили последние билеты, обменивались конспектами и шпаргалками. К двери деканата подошли двое мрачных мужчин в строгих черных костюмах, несколько необычных в этот жаркий день и в этом месте, где преобладала простая и легкомысленная молодежная мода. Один из «людей в черном», тот, что поменьше ростом, заметно прихрамывал и то и дело потирал ушибленный затылок.

Толкнув дверь деканата, «люди в черном» вошли внутрь. Здесь, за огромным столом, заваленным бумагами, сидела маленькая невзрачная девушка, почти девочка, в легкомысленном розовом сарафане. Девушку звали Тося. Девушка чуть не плакала. Она совсем недавно пришла работать в деканат. До сих пор ей приходилось только выполнять мелкие поручения Татьяны Зосимовны, много лет блестяще справлявшейся с обязанностями секретаря деканата. Татьяна Зосимовна знала в лицо не только каждого преподавателя, но и каждого студента своего факультета, помнила, сколько экзаменов завалил нахальный Гоша Мурзин с третьего курса и какая половица постоянно выпадает в триста четвертой аудитории. Она блестяще составляла расписание, учитывая характер и возраст преподавателей, численность студенческих групп и особенности аудиторий. Под крылом великой Татьяны Зосимовны Тося чувствовала себя легко и уверенно. Но сегодня утром Татьяна Зосимовна позвонила Тосе и сказала, что на нее оставили внука Митьку, потому что он покрылся какими-то подозрительными красными пятнами, и его не принимают в садик, так что придется Тосе справляться в деканате самой до тех пор, пока с Митькиными пятнами дело не разъяснится. И вот теперь Тося поняла, как это трудно. У нее все валилось из рук, она все путала. Двое преподавателей оказались в одной аудитории, отличник Тресков возмущался, что его не допустили до экзамена, а известный хвостист Мурзин каким-то непонятным способом попал в список на повышенную стипендию.

Увидев на пороге двоих мужчин в черном, Тося подняла на них затравленный взгляд и спросила, что им нужно.