Кровавая Мэри - Василиса Прекрасная

Но эта ведьма делала со мной что-то совершенно непонятное. Заставляла вести себя как сопливый мальчишка. И она действительно не ревновала! Это задело меня больше всего остального! Потому что сам я ревновал! И ещё как!

Но стоило ей приблизиться ко мне, заглянуть в моё лицо с лукавством, светящимся в голубых глазах. Заговорить о моём кабинете, как моё воображение разыгралось не на шутку. Вожделение к этой несносной девчонке затмило всё остальное. Наверное, поэтому и не услышал, как появился Шакс. Его слова моментально взбесили. Делить Марисоль с ним? Да ни за что!

Разглядывая мою полную противоположность — светловолосого голубоглазого демона сладострастия, который с похотью рассматривал мою Мэри, начинал снова злиться. Какая-то чёртовая карусель эмоций! Это настолько мне несвойственно, что сводило с ума.

— Вы Шакс, да? — Марисоль отстранилась и улыбнулась этому козлу. — Много о вас слышала.

— Надеюсь только хорошее? — усмехнулся Шакс, делая шаг вперёд и захватывая в плен руку моей девочки.

Затем медленно наклонился и поцеловал её ладонь. В мои ноздри ударил запах феромонов, которые выделял этот ублюдок, чтобы заманивать в свои сети очередную дурочку. Не знаю, как получилось сдержаться и не кинуться на него с кулаками. Пожалуй, только тысячелетняя выдержка и реакция самой Марисоль на него.

Поначалу напрягся всем телом, но ведьма и не думала таять от его очарования. Просто дождалась пока он её поцелует и сделала шаг назад, с осторожностью вынимая ладонь. И с любопытством, которое так часто читал в её глазах, рассматривала этого прелюбодея.

— Могу я узнать, как зовут столь юное и прекрасное создание? — поинтересовался тем временем Шакс.

— Это Марисоль, — ответил вместо неё и, схватив девушку за руку, холодно добавил. — Мы уходим.

В следующий миг мы оказались у меня в кабинете. Потому что после её слов мог думать только об этом. Каюсь.

— Ну и как тебе он? — спросил у неё, пока она оглядывалась, рассматривая аскетичную обстановку.

Единственной мебелью тут были огромный стол и офисный стул. Люблю минимализм.

— Шакс? — улыбнулась Мэри, поворачиваясь ко мне. — Не впечатляет.

Облегчение. Вот что я испытал, когда услышал ответ. Похоже, и впрямь схожу с ума.

Ведьма встала напротив, вынула свою руку из моей и положила обе ладони мне на грудь.

— Ты нравишься мне гораздо больше. И ты перенёс нас сюда. То есть нас всё же ждёт горячее рандеву на твоём столе?

Я усмехнулся и уже хотел поцеловать её, но девушка отстранилась и обошла мой стол по кругу, проводя по нему пальцем.

— На вид вроде крепкий, — заметила серьёзным тоном, заставляя меня рассмеяться.

Но когда она легко запрыгнула на него, распахивая халат и открывая своё тело на обозрение, мне стало не до смеха. С обещанием в глазах Марисоль поманила меня пальчиком к себе.

О как мне хотелось подойти и затрахать её до бессознательного состояния, но тогда она поймёт, какую власть имеет надо мной. А я не привык выказывать свои слабости. Даже те, о которых и не подозревал. Так что… нет.

— Заманчивое приглашение, Мэри. Но у меня другие планы.

Я обошёл стол и уселся в кресло. Марисоль непонимающе повернулась ко мне всем корпусом от чего её халат закрыл от моих глаз непозволительно много.

— Сначала хочу, чтобы ты обслужила меня, ведьма, — показательно положил руку на ремень, намекая чего хочу.

Не знаю, чего ожидал. Того, что она оскорбится? Или чего-то другого в таком духе, но она лишь широко улыбнулась. Затем спрыгнула со стола, скидывая едва держащийся на ней халат с плеч и оказываясь абсолютно обнажённой. От такого зрелища и так возбуждённый член заболел.

— Я всё ещё голодная, Дантэ, — проворковала эта девица, подходя ко мне и вставая между моих раздвинутых ног. — И так возбуждаюсь, когда ты доминируешь.

Она медленно опустилась на колени, позволяя оценить своё тело во всей его красе. Будто я не представляю его даже когда закрываю глаза. Потом положила ладони на мои колени и с лёгким нажимом прошлась ими по внутренней стороне бёдер, заканчивая тем, что дотронулась до огромного бугра на брюках. Собственническим жестом накрывая его обеими руками и облизывая пухлые губы.

— Когда ты смотришь на меня так, — она игриво приподняла бровь, сжимая меня ещё сильнее сквозь ткань, не торопясь выпускать его на волю. — Я могу думать только о том, как ты шлёпаешь меня. Я сегодня была такой плохой девочкой. Исчезла, не позвонила… ты накажешь меня?

От её слов у меня перехватило дыхание, а член сам толкнулся в её руки, требуя большего.

— Возьми его в рот, — и сам себе не признаюсь, но это мало было похоже на приказ.

Но мог думать только о том, как перегну её через этот стол и… Мысли пропали, когда она решительно расстегнула ремень и уже через пару секунд захватила мой член в плен своего горячего ротика до основания. Не было игры или подготовки. Только её губы, порхающие вверх-вниз по всей влажной длине. Доводящие до исступления со стремительностью урагана. Никогда не видел ничего более сексуального!

То делала это нежно, намеренно замедляясь и дразня. То так невыносимо дерзко, умудряясь ещё и мимолётно посасывать головку.

Я чувствовал, что долго не выдержу и хотел отстранить её, чтобы осуществить фантазию о столе, но эта бесстыдная… бесконечно наглая девчонка вцепилась в мои ноги ногтями и стала делать это быстро, доводя меня до оргазма в несколько движений.

— Марисоль! — простонал, ощущая, как содрогаюсь в её жаркий жадный ротик.

От такого накала меня охватила дрожь.

Мэри же приняла всё до конца и отстранилась с улыбкой на обманчиво невинном личике. А затем медленно встала и взяла мою ладонь, опуская её на своё лоно.

— Смотри, что ты сделал со мной.

Чувствуя влагу под своими пальцами, снова возбудился. Моментально. Будто и не было никакой разрядки. А просто аперитив перед главным блюдом.

— Гордость — вечная помеха человека. Когда всё говорит: «Да!», но губы, упрямо искривлённые гордостью, твердят: «Нет!»

— А по-моему тот, кто умеет подчиниться — тот правит.

Данталиан

— Была плохой девочкой, говоришь? — я усмехнулся, предвкушая новое представление и нас в главной роли.

— Очень плохой, — подтвердила Марисоль, легко перенимая эту игру, слегка сжимая мою ладонь бёдрами и давая ещё полнее почувствовать своё желание. — И что же ты сделаешь?

— Умоляй! — приказал, прищуриваясь.

Она опять удивила меня тем, что улыбнулась, освещая меня светлой улыбкой без грамма пошлости и грязи, которые видны в каждом, кто играет в подобные игры. Но только не в ней. Дьявол! И откуда она такая взялась? И не думал, что когда-нибудь встречу такую гремучую смесь из невинности и возбуждения.