Боевой вестник - Сурен Цормудян

— Что это значит, муж? — тихо спросила Анриетта.

— Я еще не договорил! — строго и громко сказал государь. — Итак, Леон, с тобой надлежит отправиться твоему сквайру, Кристану Брекенриджу, а также двум охранителям. Ты поедешь в Тассирию в качестве королевского посланника от Гринвельда. Одним из охранителей пусть будет сир Харольд Нордвуд. Он немного умеет говорить и даже писать по-тассирийски.

— Ты отправляешь меня в ссылку?! — с обидой, горечью и гневом воскликнул Леон.

— В ссылку? — Король скривился. — В своем ли ты уме, сын? Я поручаю тебе дело государственной важности, достойное наследного принца. Возмужаешь, познаешь новый для себя мир. Уму-разуму научишься. Заодно и делам политическим. На пользу будет как тебе, так и королевству, которым тебе предстоит управлять.

— Не хочу я ни в какую Тассирию, — угрюмо проворчал принц, растерянно глядя на отца.

— А я разве спрашиваю, хочешь ты или нет? Когда-то я вместе со своим старшим братом, наследным принцем Гораном, отправился на войну. На Мамонтов остров. Ни я, ни брат даже не думали, хотим ли мы этого. Мы просто понимали: в этом состоит наш долг. И мы свой долг выполнили. Теперь настал твой черед. К тому же ты не едешь на войну, а станешь посланником мира. Будешь жить при дворе императора. Чем плоха такая доля? И уговаривать я тебя не собираюсь. Ты поедешь, и это моя королевская воля. И все двенадцать богов мне не помешают, даже если захотят.

— И как давно ты это решил? — тихо, но строго спросила Анриетта мужа.

— Достаточно давно. В переписке с Тассирией мы обсуждали обмен послами. Сегодня пришла весть, что их посол с дарами и обслугой направился в Артогно. Прочный мир с Тассирией нам нужен не менее, чем со Скифарией. Нужна и торговля, а не контрабанда, которой занимаются нынче наши негоцианты. А большая торговля даст стимул росту флота. И на том флоте будут морскую науку постигать моряки, мы начнем строить боевые корабли для борьбы со Странствующим королевством. Течение изменилось, война не за горами. И уже в следующем году Странствующее королевство может приблизиться к нам настолько, что войны избежать не удастся. Флот мы построить не успеем, морским наукам людей обучить — тоже. Но мы успеем наладить дружбу с двумя державами — на юге и востоке, а это уже немало.

— Отчего я узнаю об этом только сейчас, Хлодвиг? — Тон королевы выражал беспредельное изумление и недовольство.

— Не хотел долгих споров. Теперь на них есть всего четыре дня.

— Но так поступать неправильно!

— Я король. Делаю что хочу. — Хлодвиг усмехнулся. — И не спорь со мной, женщина. Пожалуйста.

— Ты отправляешь его в совершенно чужой мир…

— Это не Мамонтов остров и не Скифария, с которой мы не так давно воевали. Это древнейшая империя. И с их воинами в последний раз мы скрещивали мечи больше ста лет назад.

— Но иные нравы…

— Он уже не мальчик, и ему пора бы свой, — король сделал упор на последнем слове, — нрав обуздать.

— А тропические болезни, о них ты подумал?

— Подумал, но у блудниц в тупике Роз он может подцепить и чего похуже. И довольно. Я, кажется, сказал, чтобы ты более не спорила со мной. — Король взглянул на супругу. — Когда он вернется возмужавшим и поумневшим, ты только благодарить меня будешь.

— И на сколько? На какой срок ты меня отсылаешь туда, отец? — растерянно спросил Леон.

— Если ты оправдаешь мои чаяния, то уже через два года я пришлю тебе замену.

— Два года?! — воскликнул принц, поднявшись.

— Но если ты меня разочаруешь, то можешь там и состариться. — Хлодвиг строго взглянул на сына.

Тот некоторое время стоял молча, бросая растерянные взгляды на всех сотрапезников. Затем покачал головой:

— Благодарю за чудесный ужин. Но что-то аппетит у меня пропал совершенно.

Сказав это, он резко развернулся и пошел прочь.

— Ты доволен? — прошипела Анриетта, когда Леон удалился, хлопнув дверью.

— Задай мне этот вопрос через два года.

— Государь, могу я молвить слово? — спросил Вэйлорд.

— Попробуй. — Хлодвиг пожал плечами, возвращаясь к еде.

— Дозволь мне отправиться с ним вторым охранителем. Кристан Брекенридж молод и малоопытен. Сир Харольд Нордвуд хороший воин и достойный рыцарь, однако не из лучших бойцов. И тебе, и королеве будет спокойнее при мысли, что рядом с принцем я. Ведь ты же сказал, что сопровождающих должно быть трое.

— Так я сказал. — Хлодвиг медленно кивнул. — Но не ты один умеешь держать меч и метать топоры. А ты мне нужен здесь. Или позабыл уже? Твое место у трона!

— Да, но…

— Волк! Ты слово молвил, я дал ответ. И покончим с этим.

* * *

Вдоль малого дворцового парка, где иногда тренировались рекруты гвардии, росли тисы — еще молодые, даже юные по меркам этой долговечной породы: им было всего по три сотни лет. Они не доросли до покоев Нэйроса Вэйлорда, и луна беспрепятственно заглядывала в его окна на третьем этаже.

Сегодня полнолуние. В такие ночи Вэйлорда всегда мучила бессонница. Со временем он научился извлекать из нее пользу: расположившись на подоконнике, он сейчас старательно приводил в порядок свой треугольный щит. Для начала надо было натереть стальную окантовку с островерхими клепками. Кое-где стала проступать ржавчина, и Вэйлорд старательно полировал сталь жесткой тряпицей с мелким песком. Затем обычным сукном убирал возникавшую при полировке пыль, потом натирал куском войлока, зализывая царапины и придавая блеск. Дальше на очереди было черное поле щита, в центре которого красовался большой белый отпечаток волчьей лапы. Таков был незамысловатый герб лорда Вэйлорда, первого в своей династии, бывшего кузнеца и оруженосца принца Хлодвига Эверрета.

Щит он изготовил сам, сам и нанес выбранную эмблему. Местами краска уже облупилась, и Вэйлорд водил ножом по щиту, сдирая хлопья. Затем протирал уксусом, обезжиривая поверхность под новую покраску. Его труды освещали полная луна и пара лампад на тумбе. Из окна этажом выше доносилось мягкое и ласковое звучание флейты — там жила принцесса Элисса. Отчего-то ей тоже не спалось сегодня. Возможно, после отвергнутого сватовства у нее вышел неприятный разговор с королевой, и теперь юная дева пытается унять расстройство. «Не смотри в мои очи, Нэй! Они раздражены от ярких бликов Слезной бухты!» — так она сказала ему сегодня днем. И вот теперь он трудился над своим щитом, при свете полной луны слушая игру принцессы. Это так успокаивало после всех тревог минувшего дня: встреча скифариев, неприятный разговор за ужином… Последнее, пожалуй, хуже всего. И дело было не в беспечности принца или перебранке царственной четы, свидетелем которой он поневоле стал. Сир Нэйрос Вэйлорд уже много лет старательно уклонялся от встреч с королевой. При его положении они были почти неизбежны, но черный лорд стремился свести их к минимуму.