Союз одиночек - Сергей Иванов

Алмазин ждал их, рассевшись во главе длинного стола. Напустив на себя важность, он старался держаться чинно, но и пяти секунд не мог усидеть спокойно, будто его черт щипал. Губернатор был много мельче и заметно моложе Хрунова. Лоб восходил по вискам изрядными залысинами, а густые, похожие на каблучную подкову усы, плохо сочетались с узким лицом. Как и огромные уши, смахивающие на оладьи.

Навстречу гостям Клоп все же поднялся, быстро пожал обоим руки влажной ладонью и тут же снова плюхнулся в кресло.

– Вот, значит, вы какой, – сказал он, искоса разглядывая Аскольда. – Наша, можно сказать, смена!..

Судя по улыбке, которую Алмазин пытался выдать за отеческую, он вполне обошелся бы и без смены, во всяком случае пока жив. А его будущее плавно вытекало из настоящего – все вверх и вверх, ступень за ступенью. К тому ж выглядел он как огурчик, многих переживет. Но пококетничать надо, как же без этого? Таковы традиции.

– Бог с вами, Аркадий Львович, – ответил Аскольд, тоже улыбаясь. – Зачем нам «поперед батьки»?

– С нами Бог, да, – рассеянно согласился Клоп, взглядом рыская по его лицу. – Как же иначе?

И сам главарь осторожно наблюдал за подвижной ряхой хозяина, на которой каждую секунду менялись выражения. Аскольд считал себя неплохим физиономистом – это помогало ему в делах. Некоторые (тот же Шатун) умели строить непроницаемые мины, а тут всё читалось, как с книги. Но такой шквал впечатлений оказался не лучше штиля. И вычленить главное из обрушившейся лавины было еще трудней, чем пробиться сквозь глухую защиту. А в один миг Аскольд увидел такое, от чего в сознании всплыли слова: «Жалкий червь! Будешь служить мне или умрешь. Преклони колени!..» А это из какой сказки? – подумал он изумленно. Вот это и есть «главное»?

Во всяком случае, в показушном радушии Алмазина присутствовал напор. И энергии в этом плюгавчике невпроворот – через края плещет. Но в образ Клоп пока не вошел, лишь подбирает себе подходящую вывеску, пробует – то, се. А разговор, как водится в чинушьих кругах, повел издалека.

Сперва, для разминки, прошелся по торгашам:

– Эти лавочники слишком возомнили о себе!.. Если накопили средств и не хотят делиться, значит они и есть настоящие грабилы.

Этим доводом и сам Аскольд пользовался не раз. Ха! – подумал он, оживляясь. А у нас и впрямь много общего.

– Пусть себе балуются, заигрывают с губернским людом, – сказал Клоп о Народном Соборе. – А мы тем временем выстроим такую пирамиду!..

И оппозицию не забыл:

– Эти подонки, которые зовут себя либералами, поборники общемировых ценностей… Свободу им подавай – ишь! А дерьма искушать не угодно?

В выражениях губернатор себя не стеснял, своих противников крыл почем зря – и впрямь «верный ленинец». А как умеет сплачивать вокруг себя стаю!.. Любой главарь позавидует.

– С вольницей пора кончать, – бросал хозяин, точно с трибуны, и при этом энергично рубил воздух. – Хватит, порезвились!.. Довольно каждому грести под себя, общественные нужды должны выйти на первый план. Кто, если не мы, позаботится о народе? Люди ж – как малые дети.

В Аскольде крепло подозрение, что большинство этих фраз он уже слышал – в трансляциях, на сборищах разных уровней. Словно бы Алмазин, не мудрствуя, заимствовал фразы, где только мог. А заодно и сам делился мыслями, какой хочет видеть Россию, – прямо поветрие. Хотя иногда его уносило в такое, что не понять: то ли Клоп бредит, то ли придуривается. То ли впрямь идиот.

Но мало-помалу речи Алмазина делались конкретней.

– Пора устраивать Большую Чистку, – говорил он. – Помните Мойдодыра? Мочалок командир, вот именно! И каждому придется выбирать, то ли он станет чистить, то ли его… хи-хи… станут.

И наконец, речь зашла о главном:

– Как говорится, у нас товар, у вас… э-э… купец, да? Точнее сказать, налаженные каналы доставки и сбыта. В наше время они значат едва не больше производства – видите, я с вами откровенен. И если поладим, вы сможете преуспеть в масштабах, несравнимых с прежними.

– А почему вы обратились ко мне? – помедлив, спросил Аскольд. – Ведь есть рядом и другие… скажем, Грабарь.

– Ваш… э-э… коллега слишком негибок, понимаете? Тут нужен человек решительный, разворотливый. Вот вы умеете работать. Как с Калидой разобрались, а? Чувствуется почерк мастера. Тогда ж и Носач сгинул, вместе с ближними родичами. Сбили на самом взлете, и – никаких следов! А кто уцелел, быстренько примкнул к вам. Теперь с вами может состязаться разве старый Грабарь. Но мы поможем убедить его и прочих… э-э…

– …коллег, – хмыкнул главарь. – А что за «товар»: ходовой?

– О-о, по высшему разряду! С руками оторвут, будьте покойны. Образцы можем предоставить хоть завтра.

Аскольд даже глаза прикрыл, чтобы не выдать себя их блеском. Вот он – мой шанс, подумалось ему. Сколько я дожидался!.. На таких делах и наваривают миллиарды.

– Оружие, да? – решил проявить осведомленность. – Из тех, что плюются молниями.

Алмазин поглядел на него с уважением, но подтверждать или опровергать не стал. Аскольд усмехнулся понимающе.

– А еще, верно, леталки на антиграве? – прибавил он.

– Ого! – оценил губернатор. – И о них знаете?.. Но я про это не говорил, – спохватился он и хихикнул: – Вообще, мало ли что мелькает над головами? Лишь бы не гадили.

– Дело-то нешуточное, – сказал Аскольд. – А куш такой, что многие потянутся. Федералов не собираетесь привлекать?

– А зачем нам федералы? Край здесь благодатный, порты имеются, даже на суше граничим не с одной страной. Так что блокада не страшна, а против введения войск найдутся средства. Еще месяц-другой, и мы сможем диктовать условия кому угодно.

Звучало это убедительно. Правда, сами федералы могли думать иначе.

– Но пока сила за ними, – возразил главарь. – А там тоже есть умелые игроки – столица все ж таки!

– В этих играх побеждает тот, кто играет не по правилам, – наставительно произнес Клоп. – Точнее – вовсе без правил. Вспомните историю, хотя б и нашу. И почему на ней никто не учится?

– Ну почему? Скажем, о Наполеоне я…

– Читайте социалистов, – перебил Алмазин. – Там все есть.

– Национал или большевиков?

Подумав, губернатор ответил:

– Всех.

Хрунов давно обмяк, смежив глаза в щелки, и будто дремал, чуть слышно посапывая, – сказывался опыт. Но при этом наверняка не пропускал мимо ушей важное. И черт с ним.

– Все-таки я не понял, Аркадий Львович, – сказал Аскольд. – Вы что же, надумали отделяться?

– Чтобы заделаться в нашей деревне первым парнем? Родной мой, я не плаваю так мелко, я – глубоководный зверь, к тому ж из самых крупных… навроде кархародона. И на аппетит не жалуюсь. Там, – Алмазин ткнул пальцем вверх, – мне потребуется команда. А уж я доберусь туда, будь спокоен. Вопрос в том, с кем мне окажется по пути, а кого…