Четки - Рафал Косик

Он стоял на Батория и только сейчас понял, что не вызвал машину. Коснулся экрана коммуникатора. Проверил, есть ли какие-нибудь данные, что будет делать Крушевский в восемь тридцать. Оказывается, с семи до восьми его ждали дебаты в Совете. Что он может сделать через полчаса? С двумя шлюхами занюхивать белую дорожку в отельном номере?

В ожидании машины он рассматривал людей. Семья садилась в автотакс — автоматическое такси. На Мокотовском поле, может, и не было так заметно, но статистические семьи появлялись все реже. Часто выбиралась независимость, словно в ожидании, что эти странные времена пройдут. Но они не пройдут, Кольца никуда не долетят. Крутятся по кругу на солнечной карусели. Чертовом колесе. Четки городов нанизаны на гравитационную нить. Скорость вращения выбрана так, чтобы имитировать гравитацию, время вращения вокруг Солнца идентично старому земному году. Отсюда не убежать. Нельзя даже забрать Марысю и переехать в другой город. Процедуру эмиграции усложнили настолько, чтобы у желающих сразу пропадала охота в это лезть. Для отказа достаточно мелочи, а разбитая семья — это больше, чем мелочь. Он будет тут кружиться. Живой или мертвый.

Харпад упал в кресло Триумфа и включил автопилот. У него не было сил вести машину, не было сил задать даже маршрут: он коснулся случайного пункта на карте и просто смотрел в окно. Погода резко изменилась. Ряд одинаковых небоскребов вдоль проспекта Святого Иоанна Павла II размывались дождем где-то на пятидесятом уровне. Триумф медленно ехал по серому каньону рядом с другими серыми машинами. Сбоку время от времени мелькал автодост. На тротуарах серели накрытые зонтами и пленкой прилавки, продававшие вареники и гамбургеры, дальше мелькали серые люди, едва видимые в струях льющейся сверху воды. Даже огни реклам казались серыми.

Тогда он подумал о ней. После расставания с женой он кинулся в вихрь любовных романов, если романами можно назвать ночные приключения, после которых хотя бы одна из сторон была смущена своей вечерней слабостью и хотела только как можно быстрей обо всем забыть. С ней было по-другому. Несмотря на его очередные попойки, она хотела встретиться снова, и он даже не думал ей отказывать.

Новый старт? Новая жизнь?

Только бы не облажаться. Попытаться хоть раз на трезвую голову.

Он нашел в коммуникаторе ее номер и отправил сообщение: «Пообедаешь со мной?». Ответ пришел через минуту. Адрес ресторана.

Харпад глубоко вздохнул. Только бы не облажаться.

— Почему именно тут?

Надвислянский бульвар, район Старого города.

— Смена обстановки. Что-то новое, чтобы привлечь внимание.

— Нет времени на такую ерунду.

— Просто поверьте мне, я все спланировал.

Иоахим Велицкий не был в этом уверен. Высокий и седовласый, он медленно шел, засунув руки в карманы элегантного темно-серого костюма, и обводил взглядом противоположный берег Вислы, заросший деревьями, хмурые блоки многоэтажек порта Праги и вполовину ниже офисные центры Повисле. Он не обладал большим терпением. Костюм Сильвестра Солинского, идущего на полшага позади шефа, был на класс хуже. Молодой секретарь весь вспотел, несмотря на царившую прохладу вокруг — виной тому был лишний вес. Воздух дополнительно охлаждался водой, омывавшей ступени бетонной лестницы в нескольких шагах от них, но это его не спасало.

Велицкий тайком поглядывал на прохожих, хотя телохранители, идущие следом на расстоянии трех шагов, знали свою работу. Вскоре люди стали перебираться в рестораны, расположенные в стеклянных павильонах, и в крытые альтанки. Облако уплотнялось, предвещая дождь.

Будет замечательно, если в ближайшие минут пятнадцать он не начнется.

— Там, — Сильвестр с облегчением показал на тощего мужчину в куртке с логотипом Седьмого канала. Он стоял на фоне Гданьского моста и копошился в сумке, перекинутой через плечо.

Мужчины ускорились. Присутствие телохранителей, к сожалению, привлекало внимание прохожих, и они узнавали Велицкого. Ситуация казалась странной, но он доверял своему секретарю. Естественно, в пределах разумного.

Репортер поздоровался, пожал руку и, не глядя ему в глаза, невнятно представился. Велицкий ничего не разобрал, но, честно говоря, это его не волновало. Он хотел, чтобы все побыстрее закончилось. Репортер вытащил из сумки двадцатисантиметровый дрон с камерой и легко подкинул его. Машина, несмотря на ощутимый ветер, неподвижно зависла в трех метрах над землей. Четыре независимых винта на корпусе подрагивали, реагируя на порывы ветра.

— Можем потихоньку начинать, — сказал репортер, однако продолжал возиться с пультом камеры, глядя в экран коммуникатора. — Сейчас-сейчас…

Велицкий разглядывал его с легким нетерпением. У него складывалась мнение, что мужчина чего-то ждет, словно тянет время. Он глянул на Сильвестра, тот тоже выглядел взволнованным, озираясь по сторонам.

— Долго еще? — Велицкий пытался успокоиться.

— Почти, почти… — Репортер возился с телескопическими опорами, крепившимися на толстых ремнях, после чего занялся регулировкой ремней виртуальных очков. Он вел себя так, как будто делал это впервые. Когда он их надел и доверил свое равновесие держателям, перешел к проверке мобильности дрона. Сделал несколько мелких маневров.

Велицкий громко выдохнул. Они зря тратили время. Между деревьями парка, что отделял бульвар от Вислострады, загавкала собака, проехали два велосипедиста. Где-то сзади послышался всплеск, словно кто-то бросил камень.

— Можем начинать, — неожиданно живой голос репортера уже доносился из динамиков мини-коптера. — Сегодня мы будем беседовать с…

Однако, до того как он успел сказать что-то еще, раздался женский крик. Все резко обернулись. Стоящая по щиколотку в воде женщина драматическим жестом показывала на реку. Что-то уносило течением, и Велицкий понял, что именно. Он быстро посмотрел на камеру, на удивленных прохожих, наконец на секретаря, который едва заметно кивнул головой. Велицкий сорвал с себя пиджак и кинул его Сильвестру. Несколько шагов — и он уже был у воды. Хотел прыгнуть с последней ступеньки, но передумал — дно могло быть каменистым. Он зашел в холодную воду по пояс и затем быстро поплыл к торчащей из воды голове ребенка. Он видел, что это девочка, но не мог понять, сколько ей лет. Тут течение было слабее, и его сносило к берегу, в то время как ребенок продолжал отдаляться. Велицкий стиснул зубы и загреб сильнее, благословляя регулярные тренировки, несмотря на напряженный график и жалобы сотрудников. Он понял, что следовало пробежать несколько метров по берегу, опередив ребенка, и только тогда прыгать в воду. Его захватили эмоции. Растущая группа зевак быстрым шагом шла вдоль берега. Кто-то что-то кричал, кто-то что-то ему советовал, но он не разбирал слов. В нескольких метрах над ним висел дрон. Мужчина с трудом преодолел течение, приблизившись к девочке. Малышка умела плавать, потому что ни разу не ушла под воду. Только тогда у Велицкого возник вопрос — почему никто из телохранителей не прыгнул за ним. В конце концов, их всесторонние и интенсивные тренировки должны включать плавание. Ближе к правому берегу пришвартовалась моторка. Кто-то на ней был, но он не спешил на помощь. Что-то тут не так.