Тайна Игоря Талькова. "На растерзание вандалам" - Ирина Измайлова

И все же, все еще это была великая страна, изуродованная и облапошенная, но наследница некогда воистину великой России. Это была страна, сумевшая, несмотря ни на что, победить в величайшей из войн, и сознание, что она пока еще медленно, но неизбежно движется к пропасти, не могло не угнетать тех, кто это понимал. А понимали это прежде всего ее руководители, какими бы поглупевшими и впавшими в маразм они ни выглядели. Они сознавали, что их речи и лозунги уже никто не слушает и не слышит, а сами они – лишь ширма, заслоняющая пустоту, которая открывается на месте дискредитировавших себя идей.

Так что бровастый любитель охоты и дорогих автомобилей, в последние годы с видимым трудом втаскивающий свое огрузневшее тело на трибуну языческого капища, возведенного возле стен Кремля, вызывает скорее сочувствие и горечь. Не он все это затевал, он лишь сумел некогда «поймать волну» и вкатиться на вершину заветной для многих лестницы. Но едва ли ему это принесло радость – с самого начала его правления возглавляемая им держава была уже неизлечимо больна, и он не мог не понимать этого. Оставалось произносить длинные речи с машинописных листов и гадать, кто раньше отойдет в мир иной – несчастная держава или же он сам…

Увлечением, а возможно, утешением Леонида Ильича было коллекционирование орденов и медалей. А чтоб не разворовали, он хранил их в самом, точнее, на самом надежном месте, а именно – у себя на груди. А поскольку ширина груди была не безразмерна, то делился орденами и с «группой поддержки», со всеми, кто, по его мнению, подходил для той или иной награды. (По крайней мере, хотя бы не раздавал звание Героя Советского Союза иностранцам, как его предшественник!)

Конечно, это увлечение вождя дискредитировало государственные награды в глазах народа, но, в конце концов, от этого никто сильно не пострадал.

Тот герой, бесспорно, был

Страстным металлистом:

Облепился орденами

С головы до пят,

Грабил бедную страну

С бандою министров

И высокие награды

Вешал всем подряд[51].

О своем времени поэт говорит с той же иронией, но с еще большим ожесточением:

Вот сверкнул надежды луч:

Дождалась Россия,

Уж отчаялась и ждать,

Что греха таить:

Мы теперь должны зажить

Честно и красиво,

Мы должны зажить счастливо,

Правильно зажить. Но…

Стоп!

Стоп, думаю себе,

Тут опять загвоздка,

Кто вчера стоял у трона,

Тот и нынче там:

Перестроились ублюдки,

Во мгновенье ока,

И пока они у трона,

Грош цена всем нам[52].

Огромный стадион гремел овациями, а перепуганные взглядовцы метались по сцене, каждый пытаясь свалить вину за происшедшее на другого. Они вопили, что теперь наверняка закроют их передачу, а их самих поснимают с работы, что нельзя было выпускать этого неуправляемого певца с его «запредельными» песнями, что он превратил сборный концерт в свой сольный… А будущий создатель «Поля чудес» Владислав Листьев объявил, что отныне Тальков придет во «Взгляд» только через его, Листьева, труп. (Вот, аккуратнее надо быть с выражениями и такими словами не швыряться. Их ведь слышат не только люди…)

Странно. Называют себя люди передовыми, считаются смелыми. Им предоставляется случай и возможность открыть для народа звезду. Самую настоящую, сверкающую, пламенную, жалящую лучами зло и несправедливость. Радуйтесь! А если за это попадет «сверху», так и гордитесь – на этом потом сделаете настоящие, а не рекламные имена. Так нет – мечутся по сцене, испуганно вопят… Как-то смешно!

На эту тему была написана тальковская песня «Метаморфоза», одна из самых язвительных, насмешливых и жестких его песен. Она даже была бы смешной и забавной, если бы все, о чем он ее написал, не обернулось для России продолжением прежней драмы.

Дарованная в 90-е годы «свобода» оказалась в итоге падением в трагикомическую вакханалию, где правили бал все те же обманщики, только напялившие новые маски и придумавшие вместо одних бредовых идей другие, на данный момент более соблазнительные для народных масс.

Обрядился в демократа

Брежневский «пират»,

Комсомольская бригада

Назвалась программой «Взгляд»,

Минздрав метнулся к Джуне,

Атеисты хвалят Глоб,

И бомбит жлобов с трибуны

Самый главный в мире жлоб.

Метаморфоза… Метаморфоза…

Перестроились комсорги,

В шоу-бизнес подались,

И один из них свой орган

Называет фирмой ЛИС'С.

Стал капиталистом

Коммунист из Госкино:

Вместо фильмов о чекистах

Рекламирует «порно»[53].

Очень рано, ему было тогда немного за двадцать, и все еще было впереди, Игорь впервые подумал взять и написать книгу. Книгу о творчестве, о судьбе, о смысле жизни. При этом понимал, что писать будет «в стол» – кто бы напечатал тогда его откровения?

Он думал назвать книгу «Эпоха Вырождения». И, как ко всему, что бы он ни делал, отнесся к этому замыслу очень серьезно. Стал подбирать материалы, искать исторические документы, собирать высказывания знаменитых философов. Ему важно было осмыслить все, что волновало его долгие годы, и выработать ясную и четкую концепцию в отношении эпохи, в которой он и его поколение родились и жили. Он назвал ее «эпохой зла, насилия и тотальной деградации».

Преувеличение? Гротеск? В какой-то мере да. Любой человек, обладающий обостренным чувством справедливости, критическим умом и совестью, всегда, во всякую эпоху, особенно остро ощущает творимое вокруг него зло, жестко на него реагирует и воспринимает его как личную трагедию. Поэтому время, в котором он живет, будь то рабовладельческая эпоха, когда все было правильно и справедливо для одних за счет полного отсутствия справедливости для других, эпоха Возрождения, с ее упоением внешней красотой и абсолютным духовным падением, будь то Просвещение, с его рационализмом, доведенным до цинизма, с его воспеванием человека, но без Образа и Подобия, будь то XIX век, когда человечество упивалось научными открытиями и возомнило, будто человек может покорить природу, позабыв, что он сам – ее неотъемлемая часть, любое время для такого человека – время жестоких испытаний, время, в котором он прежде всего видит преобладание злого начала.

Признать, что такой правдолюбец прав? Вообще-то да, прав. Мир людей никогда не был идеален, потому что люди с самого начала, со времен первого грехопадения, отошли от пути, предложенного (но не навязанного!) им Богом и искали свой путь, наивно думая, что и сами разберутся в этом мире.