Одинокие сердца - Даяна Роуз

class="p1">рядом с ним.

Сара.

Февраль.

Быстрые короткие гудки. Третий пропущенный звонок. Возможно, Кевин

сейчас на занятиях. Но я настойчиво звоню и в четвертый раз. Так хочется

поделиться хорошими новостями.

Я поступила в Беркли!

Теперь мы будем учиться в одном университете, как мы оба этого хотели.

Но Кевин так и не отвечает на звонок.

Мягкая ладонь ложиться на мое плечо. Оборачиваюсь. Мама нежно

улыбается мне.

— Медочек, у тебя все в порядке?

Я проглатываю тревожные мысли о Кевине. Он перезвонит, и тогда я все ему

расскажу. Протягиваю маме письмо из университета.

— Поступила? Медочек! — Мама раскрывает мне свои объятия, и я прижимаюсь к

ней. — Расскажем папе, а потом отметим это, — с энтузиазмом заявляет она.

Моя мама нежный ангел, полная противоположность отца. Но когда они вместе, то все помещение, где они находятся, наполняется невероятной теплотой и

любовью. Идеальная синхронизация.

Вечером за ужином мы отметили мое поступление. Через несколько месяцев я

буду учиться в университете своей мечты, и жить вместе со своим парнем! Все

было прекрасно. И ничего не могло испортить моего настроения.

Кимберли.

Год назад.

— Куда ты собралась?!

Мама вылетела из кухни и начала орать, словно сумасшедшая. Как же она

меня достала! Невозможно терпеть ее крики и постоянные претензии.

— Гулять! — ору я в ответ.

Куртка цепляется за перила лестницы, когда я второпях пытаюсь надеть ее на

себя. В меня летит влажное кухонное полотенце, но я успеваю увернуться, оно

приземляется у моих ног.

— Рехнулась?!

Мама замахивается и ее ладонь со звоном приземляется на моей щеке. Кожу

моментально обожгло, а слезы защипали глаза. Рукой, которой только что

ударила меня, мама закрывает рот. Ее глаза расширились от шока и неприятного

удивления. Она разрыдалась.

— Кимми, мне очень жаль. Ее руки тянутся ко мне, в немой мольбе, но я с

силой отталкиваю их.

— А мне нет. — Мой голос колюч и полон отвращения. Я выбегаю из дома, пока

мама рыдает мне вслед.

Наши дни.

Год назад я убежала из дома на вечеринку к Таку, наплевав на запрет отца

и истерику матери. Мама была беременна. Я не знала. После нашей ссоры

в тот вечер она почувствовала боль внизу живота, и отец в срочном

порядке, повез ее в госпиталь.

Они разбились по дороге, не доехав до места назначения.

Я убила их.

Не лично, нет. Но все мои действия и слова, привели к тому, что в тот вечер они

сели в машину и поехали той дорогой. Ненавижу себя за это.

В приоткрытую дверь я наблюдаю, как Бони нажимает на экран телефона

и картинка на нем оживает: четыре стройные балерины в белоснежных

балетных пачках, закружились в грациозном пируэте. Картинка дрогнула –

на экране появляется молодая женщина и пожилая пара. На их лицах было

выражение гордости и восхищения.

«— Джаред? — женщина повернулась лицом к тому, кто был за кадром. В ее

глазах застыли слезы. — Джаред, это наша девочка, наша малышка Кимми!

— Да, Оливия. Она восхитительна.

— Я так ей горжусь!»

Видео прерывается. В мое сердце воткнут нож и при каждом вздохе невидимая

рука все глубже вводило его внутрь. Дикая душевная боль скручивает меня.

Тошнота подкатывает к горлу, душит. Слышать их голоса и смех, видеть их

живыми и счастливыми — разрывает меня на части.

— Кимми? — Бони шмыгнула носом, и торопливо убрала телефон.-

Малышка, я не слышала как ты…

— Извини, Бони, я не хотела подкрадываться.

Она широко раскинула руки, предлагая свои объятия. Без тени раздумий, я

кинулась к ней и прижалась к ее теплу.

— Они… — Слезы душили меня. Вся боль, что была во мне, вырывалась наружу.-

Они гордились мной, Бони.

— Всегда, Кимми. Ты была их светом.

Я резко качаю головой.

— Из-за меня они теперь во тьме.

— Кимберли. — Бони приподнимает мое лицо за подбородок и заглядывает в

глаза. — Ты не виновата в том, что случилось. Твои родители покинули этот

мир слишком рано и трагично, и это наша с тобой боль. Но никогда не

вини себя в этом!

Кэрри.

Я все больше привязываюсь к Кимберли. С каждым днем, с каждым

звонком, с каждым сообщением — мы становимся ближе. И мне нравится

это. Нравится узнавать ее, нравится…влюбляться в нее.

— Красавчик!

Запыхавшаяся Америка появляется на парковке клуба и спешит в мою

сторону. Моя смена закончена, я направлялся домой.

— Ты оставил свой телефон на стойке.

Благодарю Мерик и забираю смартфон. Смотрю на экран: несколько

пропущенных от Кимберли.

— Твоя брюнеточка потеряла тебя, — весело хохочет.

— Мер, ты…

Америка целует меня в щеку и уходит обратно в клуб. Я сразу же набираю Ким.

— Малышка, хэй.

— Привет.

Ее голос дрожит. Она плачет.

— Что случилось, Кимми? Я слышу, как ты плачешь.

— Я просто…Просто… — Голос дрожал, от сдержанного рыдания.

— Где ты?

— В церкви.

— Я скоро буду, малышка, дождись меня.

Через пятнадцать минут я ворвался в главную церковь Пасадены. Массивные

двери стукнули о стены. Кимберли обернулась на шум, как и какая-то старушка, которая злобно зыркнула на меня. В несколько шагов, я пересекаю расстояние

между нами и крепко сжимаю хрупкое тело девушки в своих объятиях. Ткань

футболки в области груди, моментально становится мокрой от слез.

— Тише, малышка, твой Керри рядом.

Мы долго сидели так, в тишине церкви, прижавшись, друг к другу в

спасительных объятиях. В какой-то момент, не говоря ни слова, Кимми

перекинув свою ногу, «оседлала» меня. Ее заплаканные глаза, загорелись синим

пламенем, а холодные ладони запутались в моих волосах.

— Не останавливай меня, — едва слышно прошептала она и ее пухлые губы

опустились на мой рот.

Я бы и не посмел. Не когда ее мягкие губы, так сладко целуют меня, перемешиваясь с солью слез.

У меня кружится голова. Обалдеть! Я притягиваю Кимми ближе, на сколько это

ещё возможно, желая ощутить мягкость ее тела полностью. Мой язык

проскальзывает между ее губ, в этот момент я слышу ее стон. Или возможно, это

был мой стон?

— Вы совсем стыд потеряли?!

От резкого тона, мы моментально отрываемся друг от друга. Кимми прячет от

меня свой взгляд и ее лицо становится пунцовым. Ей стыдно?

— Это — Храм Божий! — старушка, которая злобно зыркала на меня, когда я

вошёл в церковь, сейчас шипит на нас, как змея, уперев обе руки в свои

бока. Женщина права. Я молча поднялся, взял свою девушку за руку, и мы

вышли на улицу.

Солнце пекло, не жалея людей, тело покрылось испариной. Кимми по-прежнему избегает моего взгляда. Я вижу, как она напряжена.

Кимберли.

Ноги сами привели