Навсегда - Кэрол Роуз

— Но самое увлекательное, — продолжал он сдавленно, — расстегивать корсет.

Он привлек Элинор к себе, и, когда она приникла к нему, его лицо выразило мучительное наслаждение. Он уткнулся ей в изгиб шеи и нежно пощипывал губами ее кожу, пока пальцы боролись с застежкой лифчика. Потом он поднял голову и спустил вниз по ее рукам лямочки, и Элинор осталась стоять в сумраке обнаженная, если не считать узкой полоски трусиков.

— И тогда, — проговорил он хрипло, — я снял бы с вас сорочку.

Он снова наклонился и медленно, задерживая пальцы на плавных изгибах ее бедер, потянул вниз легкое кружево.

Теперь Элинор стояла перед ним, как Ева в день творения, но далеко не такая невинная. То, что происходило сейчас между ними, уже сотню раз имело место в ее снах.

Коул выпрямился. Лицо его дышало страстью. Он не спеша разделся, не сводя с нее глаз, которые сулили ей нечто доселе неведомое. Оставшись, как и она, совсем без одежды, он сказал:

— А вы знаете, что бы я сделал, раздев вас, Элинор?

— Думаю, да, — ответила она дрогнувшим шепотом. Его губы тронула хищная улыбка.

— Раздев вас, я взял бы вас на руки… — Он поднял ее. — И отнес на кровать.

Ощутив сначала кожей обнаженное тело Коула, а затем спиной шероховатую ткань покрывала, она испытала вихрь ощущений.

— Ты прекраснее любых фантазий, Элинор, — пробормотал он, становясь рядом с ней на колени. — Драгоценнее любого сокровища.

Коул медленно гладил ей бедро. Не отрываясь от ее губ, скользящим движением рук по ее бедрам он все больше воспламенял ее.

— Ты нужна мне, Элинор, больше, чем все остальное на свете.

— Да… — выдохнула она, забываясь в его объятиях. Коул прижал ее к себе и, почувствовав ее согласие, начал ласкать ее все смелее.

Затем Коул накрыл ее губы своими. Она выгнулась ему навстречу и, забыв всякую сдержанность, тесно прижалась к нему. Желание до краев переполнило ее тело, остудить которое сейчас бессильна даже ночная прохлада.

Он вошел в нее, и все тело Элинор затрепетало от неземного восторга. Они двигались слитно в нарастающем ритме, сминая слабо пахнущее лавандой одеяло.

Слияние двух тел, не скованное никакими преградами. Тонкая магия, начавшаяся с удивления, расцветшая недоверием и наконец выплеснувшаяся на нее водопадом изумления и восторга.

Элинор прижималась к нему всем телом, единственному надежному оплоту во всей вселенной. И он замер, с трудом переведя дыхание, перед тем как получить свое избавление.

Через минуту Элинор расслабленно нежилась в его объятиях, все еще слыша в ушах биение собственного сердца. Желание и насыщение волнами сменяли в ней друг друга, как прилив и отлив Мирового океана, но ритмы тела постепенно утихали, и мозг медленно включался в работу.

Такого мужчины, как Коул, в ее жизни больше не будет!

— Элинор?

— М-м-м. — Сосредоточенная на своем потрясающем открытии, она бессознательно водила пальцами по его груди.

— Ты выйдешь за меня замуж?

Рука Элинор замерла.

— Что ты сказал?

Он повернулся, чтобы лучше видеть ее лицо, глаза его стали строгими и серьезными.

— Ты же хорошо меня расслышала.

Элинор уже собралась сказать ему в ответ что-нибудь незначащее. Но выражение его лица остановило ее.

— Эл, когда я сказал, что ты мне дороже любого сокровища, я говорил правду.

— Не хочу показаться капризной, но не слишком ли внезапное предложение?

— Никогда не позволял условностям сковывать себя, — отозвался он. — Разве существует общепринятый способ предлагать женщине руку и сердце?

— Да, — фыркнула Элинор, не сводя глаз с его обнаженного тела. — Такое предложение не делают женщине сразу после того как переспали с ней, иначе оно выглядит так, словно ты решил попробовать новую машину и заключил, что она тебя устраивает.

— Ну что же, мисс Элинор, какой способ вам больше по душе? — Он обхватил ее талию широкой ладонью, которая словно невзначай соскользнула на бедро. — Или мне попробовать догадаться самому?

— Коул! — Она попыталась отстранить его дерзкие руки. — Не шути.

— Куколка, — улыбнулся он, беря ее за подбородок. — Я еще никогда не был так серьезен в своей жизни. Бизнес учит нас не бросаться легкомысленными предложениями.

— А по-моему, ты сошел с ума, — пробормотала Элинор, высвободилась из его объятий и села на край кровати, свесив ноги. Коул тоже моментально сорвался с места, обошел кровать кругом и остановился перед ней.

— В чем дело, Эл? Вопрос очень простой. Мужчины задают его женщинам испокон веков. — Он положил теплые руки ей на плечи, которые ее странным образом сразу успокоили.

Его деньги. Пока Элинор смотрела на него, мысль о них молнией промелькнула в ее голове. Если бы не его деньги, не стремление добывать их еще и еще, он стал бы принцем ее снов.

— Тогда, — прошептал он, проводя ладонями вниз по ее рукам, — я постараюсь тебя уговорить.

— Коул… — Ее голос предательски дрогнул. — Я не могу рассуждать, когда ты…

— А ты знаешь, сколько всего комнат в доме, Эл? — Коул провел пальцем по внутренней стороне ее бедра. — Может быть, сегодня же и обживем их все?

— Давай попробуем! — Элинор обхватила коленями его бедра.

— О да, — прорычал Коул и крепче сжал ее в объятиях, прежде чем вместе воспарить к небесам.

Элинор повернулась на другой бок и зарылась в сладко пахнущие простыни. Солнце светило вовсю. День клонился к вечеру.

Неужели уже так поздно?

По мере того как сознание медленно возвращалось к ней, все события прошедшего дня и ночи по очереди всплывали в ее памяти. Она лежала обнаженная в кровати бабушки Прескотт, и не одна. Приоткрыв один глаз, Элинор утвердилась в своих подозрениях. В самом деле она обнаружила себя в старинной резной кровати, под мягкой прохладной простыней. Рядом посапывал Коул, закинув руку ей на спину. Над ними нависал бархатный балдахин в тон с валявшимся на полу покрывалом, которое, как припомнила Элинор, сбросил с кровати Коул прошедшей ночью.

Элинор зажмурилась, воспоминания постепенно возвращались к ней, и по телу пробежала волна ощущений. Если они и не обжили каждую комнату вчера ночью, то не от недостатка усердия. Тело ее гудело, и Элинор невольно потянулась, как сытая кошка.

— Ты ничего лучше не придумала, чем тревожить сон мужчины, когда всего только четыре часа дня? — Коул повернулся и привлек ее к себе. Его глаза под взъерошенными светлыми волосами сверкали неправдоподобной голубизной. Даже покрытый щетиной подбородок выглядел неотразимо.

— Если бы ты не донимал женщину своими похотливыми желаниями до рассвета, то не проспал бы до четырех дня!