На шее у русского принца - Мария Жукова-Гладкова

– Ну, теперь я считаю, что мне пора выходить замуж.

– Теперь, – хмыкнул Константин. – А раньше вы о чем думали?

– Средний возраст вступающих в брак английских женщин – тридцать лет, а мне всего тридцать три.

– Это вам в Англии «всего», а здесь вы бы уже не котировались на брачном рынке. Хотя мне лично это кажется дикостью. Но советую поискать мужа среди русских. Лично дам вам прекрасную рекомендацию. Вы очень выгодно отличаетесь от моих соотечественниц. Только вот нужен ли вам русский муж?

– Меня в первую очередь интересует человек, а не его национальность, – сказала я.

А сама погрузилась в размышления. Не задумал ли Константин какую-то аферу с моим участием? С выдачей меня замуж? Тот же Ленечка всегда говорил мне, что к русским нужно относиться с большой подозрительностью… И наши газеты об этом постоянно пишут. И рассказывают, какую немыслимую схему обогащения придумал кто-то из русских или о том, какую невероятную аферу провернул. Для англичан невероятную.

Я так и не поняла объяснений наших аналитиков о структуре долгов одного известного лондонского футбольного клуба. Вроде как клуб должен своему хозяину и в случае возникновения непредвиденных обстоятельств или продажи, или еще каких-то перемен, в результате которых произойдет смена владельца, клубу долго придется расплачиваться с нынешним хозяином. Может, всегда. И еще наследникам нынешнего хозяина достанется. Я перечитала ту статью три раза, но так ничего и не поняла. Я же признаю, что я – английская дура. Я дала статью Ленечке. Он долго хохотал и выразил сожаление, что у него нет свободного (да и несвободного) капитала для покупки футбольного клуба. Иначе он сделал бы то же самое.

Ленечка вообще много говорил про «иностранных лохов». Хотя я не понимала схем обогащения русских, я узнала слово «лох» и его происхождение. Оно пришло из финского языка и означает «лосось», то есть простой и глупый человек, как лосось.

Ну, в общем, вы понимаете, про кого это…

– Так, показывайте дом, в котором вы проснулись, – ворвался в поток моих мыслей Константин.

Дом я нашла без труда. Ведь полиция увозила меня отсюда в дневное время и бодрствующую. Да и странные вопли, доносившиеся от дома, не могли не привлечь внимания.

Константин притормозил у калитки, и нашим взорам представилась картина, видеть которую мне не доводилось никогда. Абсолютно голый и босой мужик (это при минусовой температуре воздуха!) стоял у колодца и поливал себя водой из ведра. Когда мы подъехали, он в очередной раз опустил ведро вниз, и цепь стала со скрипом разматываться. Когда мы заходили на территорию, он как раз вылил на себя очередное ведро, заорал, потом проморгался и уставился на нас. Наготы не стеснялся совершенно – или забыл, что не одет.

Опять вспомнился Ленечка, который любил повторять, что русские мужчины обогнали американцев по длине полового члена (на целый сантиметр). Не знаю. У меня никогда не было американских любовников. Но я до сих пор не понимаю, почему русские не стесняются своей наготы. Ленечка тоже обожал разгуливать нагишом по квартире. Но мы хоть жили вместе! А рыжая эксгибиционистка в квартире у Константина? А этот художник?

– Вы ко мне? – спросил мужчина, продолжая стоять босиком у колодца.

Константин кивнул.

– Вы не простудитесь? – спросила я.

Мужчина словно очнулся, промычал «а-а-а…» и пошел ко входу в дом, вяло махнув нам рукой.

Устроились на кухне, куда художник вышел одетым и полностью протрезвевшим. Ленечка говорил, что в каждой русской семье рецепты отрезвления передаются из поколения в поколение, причем одни рецепты отец передает сыну, а другие – мать дочери. Многие девочки уже в десять лет готовы к будущему замужеству – в смысле знают, как привести в чувство «пьяную скотину» и учинить допрос. Ленечка знал, что нужно пить и есть после принятия внутрь изрядной доли горячительных напитков. Думаю, что для некоторых англичан (европейцев, американцев) подобное количество стало бы смертельным.

Впервые в жизни сидела за столом на ящиках для стеклотары. И впервые сидела за столом с частично отпиленными ножками – чтобы столешница опустилась на нужный уровень.

Говорил Константин. Художник, которого звали Семен Иванович, с интересом поглядывал на меня, но ничего не помнил…

– Я вчера гонорар получил и хорошо принял на грудь… – признался он. – То-то баба моя сегодня приезжала. А ее надолго задержали?

Мы этого не знали. Но, по словам Семена Ивановича, все в округе знали, что он поселился на даче после развода, живет здесь круглогодично и творит.

– Вы пили два дня? – спросил Константин.

– Нет, вчера начал. Позавчера денег не было.

– Но Барбара отсутствовала два дня!

Я сидела с невинным видом. Я давно поняла, что нельзя давать людям лишнюю информацию. Я не собиралась рассказывать Константину про дядьку, который меня допрашивал в другом доме, и про чужие стодолларовые купюры, которые почему-то оказались у Константина.

Семен Иванович развел руками и посмотрел на меня.

– Я ничего не помню. То есть помню, как меня хватали. Проснулась я рядом с вами.

– Обалдеть! – покачал головой Семен Иванович. – А я вас даже не заметил.

– Вы очень крепко спали.

– Кто живет в округе? – спросил Константин. – Если Барбару держали в другом месте, то это место должно находиться поблизости.

– Из тех, с кем я тут общаюсь, ее точно никто не захватывал, – сказал Семен Иванович.

– А здесь нет какого-нибудь бандитского гнезда? – спросила я. – Может, где-то тут у вас располагается какое-нибудь логово русской мафии?

– Вы, Барбара, наверное, фильмов насмотрелись про Россию, снятых людьми, которые о нашей жизни не имеют ни малейшего представления, – заметил художник.

– Но может, здесь есть какой-нибудь дом, в который в ночи приезжают машины… Русская мафия…

– Барбара, умоляю! – воскликнул Константин.

Но тем не менее он оставил художнику номер своего мобильного телефона, а я продиктовала свой и спросила, есть ли у художника фотографии его картин.

– Которых?

– Сколько у вас всего картин?

– Я что, считал? Много. И напишу столько, сколько надо. Я быстро работаю. Кушать захочешь – будешь работать, как автомат.

Я сказала, что мне понравились его картины, и они, вероятно, могли бы хорошо продаваться за границей.

– А кто их туда повезет?

– Я, – сказал Константин и попросил показать картины.

Рассматривал он их очень внимательно. Но ведь он вроде бы музыкальный продюсер? Или теперь станет еще и агентом художника? Ленечка говорил, что в России люди редко ограничиваются одной специальностью. Или не имеют вообще никакой.