Забрать своё - Марта Крон

По всему дну были выложены витиеватой композицией необычные жёлто-оранжевые цветы. А посередине было углубление, в котором лежал и сам подарок. Кулон ручной работы, что я заказал специально для своей веснушки.

— Это Жар-птица. — протянув руку, я подцепил пальцами цепочку и поднёс ближе к глазам Миры. — Огненная птица. — встретившись с ней взглядом, я зачаровано застыл. — Её глаза сверкают, как кристаллы… — аккуратно обнажив девичью шею, я оплёл её цепочкой и еле-еле застегнул непослушными пальцами замочек. — Считается, что Жар-птицу невозможно взять голыми руками… — поправив кулон, я своим прикосновением вызвал россыпь мурашек на её гладкой коже. — Но тому, кто сумеет ею завладеть будет даровано вечное счастье…

Позволив себе на секунду забыться, я наклонился к лицу веснушки и оставил почти невесомый поцелуй в уголке её губ.

— Ты — моя Жар-птица…

Её заплаканные глаза вмиг потускнели от грусти и это неслабо отрезвило.

— На. — стянув с себя куртку, я накинул ей на плечи. — В гардероб ты вряд ли вернёшься. — и опустив взгляд на стройные ножки в совсем тоненьких колготках, в последний раз повторил. — Вернись к жениху.

— Нет. — хрипло, но воинственно ответила Мира, прижимая к груди коробку с цветами.

— Разгребать всё будешь сама. Я больше не на твоей стороне. — предупредил я, намекая на всех ждущих её в кафе людей.

Вытерев потёкшую тушь, девчонка шмыгнула носом и быстро вскарабкалась на мотоцикл.

— Ноги так не раздвигай! — воскликнул я, поправляя её задравшуюся юбку. — Если не хочешь удивить мужа в первую брачную ночь!

Пока Мира боролась с собой, чтобы не облить меня оскорблениями, я забрал из её рук цветы и закрепил на её голове шлем.

— Последнее слово? — прежде, чем сорваться с места, повернул к ней голову.

— Отмени! — сдавила мне живот руками.

— Нет! — дав окончательный ответ, нажал на газ и переключился на режим «до конца».

На гонках я всегда придерживался одного классического правила.

Смотри, куда едешь.

Я не знаю, почему именно тот день стал так богат на поворотные моменты, но под конец у меня закрадывались мысли, что перемены не закончились и вполне возможно, что пришло время проиграть.

Я смотрел на Миросоаву и не понимал только одного — за что?

Почему всё пошло наперекосяк?

Было бы проще обвинить во всём Федю, но глубинная причина была связана со мной.

Преломление заключалось во мне, раз вся эта чушь сбивала с ног именно меня.

— Приди в себя, Руслан! — удар по моему шлему и я, оторвав взгляд от волнующейся Миры, перевёл его на Олега. — Что бы у вас там не произошло, удали из памяти!

Друг прав, меня заносило.

— Трасса сложная! Дорога скользкая! — безустанно повторял он уже последние пятнадцать минут. — Следи за передачей! Без фокусов, Руслан! Не растеряй запчасти, как в прошлый раз!

Машинально кивнув на заученные до зубов инструкции, снова прикипел взглядом к толпе, где для меня яркой вспышкой выделялась только одна фигура.

Бездонные глаза веснушки были наполнены страхом и неверием, но определённо её бы сейчас не сдвинула с места даже лавина.

Мира чересчур сильно сжимала пальцами кулон на шее и неподвижно следила за тем, как готовятся к старту участники гонки.

Изучала моих соперников. Сканировала их на опасность. Пыталась сжечь их ещё до заезда.

— На третьем отрезке следи за передним колесом. — продолжались напутствия Олега, заранее изучающего все возможные дороги для гонок, чтобы всегда подсказать мне о поджидающих проблемных зонах. — Потеряешь сцепление и игра закончена.

— Понял. — дал знать, что слушаю, но все мысли были только о ней.

Что она чувствовала, когда соглашалась на свадьбу? Почему она не осталась с Федей? Зачем она мучает меня, находясь сейчас здесь, со мной? Даёт надежду или хочет очистить совесть, чтобы я на эмоциях не убился?

— …да мать твою, ты будешь меня слушать или нет??? — взорвался оглушительным выкриком друг. — На кой хрен ты её сюда привёз?

— Она замуж выходит… — зачем-то сообщил я.

— За кого? — на секунду замолк Олег. — За тебя???

— Нет, бро. За Федьку. — от горькой комичности полыхнуло в груди, отдаваясь судорогой в пальцах.

— Гонишь! — раскрыл рот парень, въедаясь в мои глаза проницательным взглядом. — Не время, Руслан, слышишь? Не время думать об этом!

— Я в норме. — сказал и понял, насколько это не правда. — Справлюсь.

— Не иди на риск! — хлопнув меня по спине, Олег принялся проверять на мне экипировку, будто всё дело в ней и это она пережимает мне лёгкие. — Забудь об этом, перекинь через себя и смотри только вперёд!

Сжав в перчатке свои беруши, я закрыл глаза и сделал несколько коротких вдохов.

В венах неумолимо вскипал адреналин. Вокруг уже нарастало жёсткое рычание байков. Пилоты ожидали выхода контролёра стартовой линии и будоражили своей жаждой скорости. В воздухе повис плотный запах резины и металла. Кожа от напряжения ощутимо начинала гореть, будто в меня воткнули множество крошечных игл.

Всё это чертовски знакомо и правильно.

Кроме одного.

Я был потерян. Узел, который связывал нас с Мирой ослаб и это топило меня в трясине ужаса. Меня магнитом тянуло к ней.

Снова укрепить. Перетянуть. Почувствовать тот натяг, что заставлял держать спину прямо и стремиться к комфорту.

Сейчас же я смотрел вперёд и видел лишь нечёткость. Дорога исказилась, я запутался в панике, а это однозначно вело только в пропасть.

Неминуемое падение.

— Ты лучший, Градов! — сжал моё плечо Олег. — Этот трек ты победишь также, как и предыдущие! Думай о финише! Что тебя будет ждать там?

Она.

Я хочу, чтобы меня там ждала она. Мира.

Хочу пересечь эту полосу, где будет другой мир, другая жизнь и это по праву будет принадлежать мне.

— Куда ты?? Сейчас уже будет сигнал!!! — остолбенел друг, когда я соскочил с байка и рванул в самую гущу толпы.

Перепрыгнув через ограду, я снял шлем и твёрдым шагом направился к Мирославе.

На её лице мелькнуло изумление, а затем и вера в то, что мои планы изменились.

Подойдя к ней вплотную, я приблизился к приоткрытым губам и жадно втянул в себя её живительное дыхание, восполняя свой недостаток внутри и насыщая кровь кислородом.

— Я собираюсь вернуться, Мира. — посмотрев в её широко распахнутые глаза, я выразил в своих абсолютную неуклонность.

— Вернись… — пролепетала она, дрожа, как испуганная птичка. — Только вернись…