Измена генерала - Ари Дале

большие руки на талии. Меня отрывает от земли, и я не успеваю сориентироваться, как снова оказываюсь на капоте. Только на этот раз прижимаюсь к нему животом. Пытаюсь оттолкнуться от него. Вырваться. Но муж кладет ладонь мне на спину и прижимает. Я щекой касаюсь прохладного металла и чувствую, как пальцы Димы проникают про резинку пижамных шорт.

— Даже не думай, — начинаю извиваться, пытаюсь оттолкнуть Диму. Но не вижу его, а бессмысленные мельтешения руками еще больше бесят. Все, что я могу это беспорядочно дотрагиваться то до его рук и бить по себе.

А Диме ничего не мешает стянуть с меня шорты вместе с трусиками. Ветер холодит разгоряченную кожу, когда я опять пытаюсь оттолкнуться от капота машины. Бесполезно.

— Дима, твою же мать! — я не сдаюсь, пытаюсь ногами попасть по его голени, но бью только по воздуху. — Не прикасайся ко мне!

Вместо того, чтобы послушать меня, Дима проводит ладонью между моих ног. Ничего не говорит, просто повторяет движение и задерживается на клиторе. Едва ощутимо надавливает и кружит.

Я ловлю ртом воздух. Пытаюсь сопротивляться, но постепенно силы покидают меня. Руки слабеют, как и ноги, а по телу разливается тепло. Оно такое нежное, такое мягкое и в то же время взрывоопасное. Стоит Диме прикоснуться к оголенной коже, как все растворяется. Хочется, чтобы он не останавливался. Только пусть не останавливается. Я теряю связь с реальностью. Узел скручивает внизу живота. Мышцы напрягаются. Кожа наэлектризовывается. Нужно еще чуть-чуть, совсем немного. Стоны слетают с моих губ. Закрываю глаза. Только чуть-чуть, пожалуйста…

Дима убирает руку.

А я не успеваю даже возмутиться, как слышу звук шлепка. Только спустя мгновение ягодицу начинает жечь, и я понимаю, что произошло.

Распахиваю глаза и снова пытаюсь подняться, но вместо желанного освобождения чувствую еще один шлепок. Сильнее. Намного.

Сквозь стиснутые зубы втягиваю в себя воздух.

Шлепок.

Закусываю губу и зажмуриваюсь. Жжение становится сильнее.

Шлепок.

Тело заливает огненная волна.

Шлепок.

Нет, я не покажу тебе. Не покажу ничего. Ни своей слабости, ни своего желания.

Вместо слов царапаю капот и все также пытаюсь вывернуться из хватки мужа. Он сильный, жесткий, но должна же у него быть хоть какая-то слабость.

Шлепок.

— Тебе это нравится? — мой голос едва различимый, больше похожий на писк, вот только Дима его слышит.

Чувствую скольжение воздуха на ягодице, но звука шлепка и последующего за ним жжения нет. Вместо этого пальцы мужа скользят между моих ног.

— Тебе, я смотрю, тоже нравится.

Прикрываю глаза. Он прав. Твою же мать, прав. Но ему об этом я точно не скажу! Не после всего!

— Ошибаешься, — злобно рычу я.

Раньше между нами ничего такого не было. Только идиотская нежность. Я хотела и даже пыталась сделать первый шаг, но Дима пресекал любую мою инициативу. Брал все в свои руки и решал, какой секс у нас будет. Не скажу, что было плохо. Но всегда хотелось чего-то большего.

Звук расстегнутой ширинки вырывает меня из лавы бешенства, смешанного с желанием. Глаза расширяются. Я не успеваю ничего предпринять, как Дима наваливается на меня всем телом. Его тяжесть впечатывает меня в металл, а рука скользит по бедру.

— Словам верить нельзя, телу — можно, — шепчет он мне на ухо и кусает за мочку, одновременно с этим задирая мою ногу на капот.

Прежде чем я успеваю сориентироваться, чувствую головку члена у себя между ног.

— Дима… — сливается вместе с его толчком и прерывается моим всхлипом.

Я кусаю губу, чтобы не издать еще один, когда Дима отстраняется и снова входит в меня. Снова. И снова.

Его движения жесткие, выверенные. Он входит так глубоко, так сильно, что выбивает из меня дыхание.

Перестаю соображать, когда к толчкам Дима добавляет пальцы. Он касается клитора и нажимает на него. По телу проносится волна дрожи. Не могу остановить протяжный стон.

Но это недостаточно. Нужно еще. Еще чуть-чуть.

На этот раз Дима слышит мои мольбы. Возможно, я произношу их вслух. Не уверена. Все, что я могу — двигаться навстречу его толчкам. Пытаться поймать разрядку, которая сковывает тело, и каждый раз ускользает… ускользает.

Все еще двигаясь во мне, Дима касается поврежденной ягодицы. Дрожь проноситься по телу, когда пальцы мужа скользят по своей метке, но не задерживаются.

Его касания легкие, едва ощутимые. Так сильно отличаются от жестких толчков внутри меня. Контраст добавляет огня. Теряюсь в удовольствии.

Напрягаюсь, когда чувствую, как к поглаживаниям на клиторе добавляются поглаживания по тугому колечку. Замираю, но только до того момента, пока не чувствую очередной толчок. Ловлю ртом воздух, когда глубоким толчкам добавляются синхронные кружащие поглаживания. Очередное нажатие на клитор, вместе с двойным проникновением, уносит меня за грань.

Тело напрягается. Пожар внизу живота взрывается. Перед глазами темнеет.

Воздух не хочет проникать в легкие. Тело не слушается. Мелкая дрожь сотрясает его.

Дима хватает меня двумя руками за бедра. Вдалбливается в меня так сильно, так жестко, что я теряю себя в удовольствии. Ускоряется. Его движения становятся быстрыми, обрывистыми. Дыхание тяжелым. Пальцы впиваются в мое бедро.

Очередной толчок, и я чувствую тепло наполняющее меня изнутри.

Дима замирает, и только после этого я могу сделать вдох.

Но даже прийти в себя не успеваю, как Дима выходит из меня, приподнимает и пересаживает попой на капот. Шиплю и чувствую, как сперма стекает по бедрам, но лишь до того, как слышу его слова:

— Ты — моя, или будешь моей.

Мы смотрим друг другу в глаза, и я понимаю, что теперь сбежать будет еще сложнее. Даже не будь муж генералом, его жажда контроля и власти надо мной не даст мне покоя.

Трель телефона звучит оглушительно в тишине. Дима тянется к карману и не глядя отвечает:

— Слушаю.

Если бы я не была так близко, то вряд ли бы услышала мужской, немного взволнованный голос:

— Дмитрий Геннадьевич, тут девушка. Она говорит, что вы ее знаете и у нее важная информация для вас.

Глава 10

В машине тепло, даже несмотря на то, что на мне только пижама. Зато внутри меня самый настоящий холод. И мне в нем комфортно. Он не дает чувствовать. Не дает думать. Дарит пустоту.

Я могла в нем находиться, пока машина двигалась. Но как только она останавливается, все произошедшее наваливается на меня. Вместо нашего красивого белого дома, я вижу капот машины. Вместо своих рук, зажатых, между бедрами, чувствую ладонь мужа, опускающуюся на мою ягодицу. Вместо тишины и размеренного дыхания,