Большая книга ужасов. Коллекция кошмаров - Екатерина Неволина

– Какая ты агрессивная. Кстати, я нашел нашего покойника.

– Где?

– На кладбище… – Он сделал многозначительную паузу. – В Подмосковье есть заброшенный монастырь, там НКВД расстреливал и хоронил предателей и фашистских преступников. Вот смотри, есть фотки.

На экране появился унылый пейзаж – полуразрушенные белые стены, голые низкие деревья и пустое поле с редкими табличками.

– Жуть какая, – пробормотала я. Мне это место сразу не понравилось.

– Скоро увидишь вживую, – обнадежил Миша. – Собирайся. Едем туда.

Сначала я думала, что он шутит, но нет – Миша достал телефон и набрал номер:

– Здоров. Мне нужен твой рюкзак для раскопок… Ну я же тебя вчера выручил, так что давай.

Через пятнадцать минут мы встретились на улице с симпатичным парнем. Он выглядел как Миша в будущем.

– Это мой брат Александр. А это Сеня, моя девушка.

– Очень приятно, – ответила я.

Саша подмигнул нам:

– Даже не хочу знать, зачем вам мои шмотки. Давай, Мих, без глупостей. Если что, звони.

Миша перекинул через плечо старый брезентовый рюкзак. Из него торчали рукояти двух саперных лопаток.

– Куда мы сейчас? – спросила я.

– Сядем на электричку до Каменки. Потом немного пешком, всего километра три, – улыбнулся Миша. Мне бы его оптимизм.

Брезентовый рюкзак как-то сразу создал атмосферу похода, приключений, песен у костра. У меня снова поднялось настроение, стало казаться, что все скоро наладится. И не важно, что одна карта в могиле у фашистского преступника, а другая неизвестно где.

До станции мы добрались на автобусе, купили в кассе билеты и вышли на платформу. Перрон был пуст, внизу на путях лежал мусор. Видно, что место здесь не слишком людное. Две электрички промчались мимо нас без остановки.

– Эта станция точно работает? – спросила я.

– Ну нам же продали билеты.

На противоположной платформе появилась Смерть. Она стояла спокойно, как будто тоже ждала электричку. Карты были у меня под рукой, и я тут же открыла одну. Поезд? Неужели в таро есть такие арканы?! Впрочем, если приглядеться, можно было увидеть, что это скорее автомобиль на паровой тяге. За рулем и на пассажирских местах сидели скелеты. Я так увлеклась разглядыванием карты, что не заметила приближающуюся электричку. Она громко засвистела, заскрежетала колесами. Порыв ветра разметал по платформе добрую треть колоды! Только не это! Я бросилась собирать карты.

– Давай скорее! Это наша, на Каменку! – Миша остановился и держал двери вагона.

Я сгребла свое сокровище в охапку и бросилась к электричке. В самый последний момент запрыгнула в тамбур, бросила прощальный взгляд на станцию – и увидела его. Человека в черном. Лицо прикрывал капюшон куртки, но я все равно узнала Влада. Тот же рост, тот же тяжелый подбородок.

– Он выследил нас! – воскликнула я, но наш преследователь уже скрылся в подземном переходе.

Мы прошли в вагон. Он был пуст. На полу и деревянных сиденьях еще лежали бумажки, пакеты от чипсов и прочий мусор.

– Хорошо хоть никого нет. Спокойно доедем, – сказала я.

Мы сели возле окна друг напротив друга.

– Знаешь, – Миша взял меня за руку, и мое сердце учащенно забилось, – все эти ужасы последних дней… Рядом с тобой они воспринимаются совсем по-другому.

Честно говоря – сомнительный комплимент, но тогда мне он очень понравился. Миша немного подвинулся вперед. Я затаила дыхание, предчувствуя поцелуй. И он случился! На несколько секунд грязный вагон электрички просто перестал существовать.

«Ура! Ура!» – пело что-то внутри меня.

Потом я открыла глаза и вскрикнула. За окном была не Москва, и даже не Московская область. Там стелился черный туман, в котором мелькали яркие картины. Вот Надя в больнице. Смерть подходит к ней и осторожно проводит ржавой косой по горлу. Девушка вздрагивает. Медицинские приборы начинают истошно пищать, по экрану ползет прямая линия.

Еще Миша. Сумерки. Удар ножом в спину. Боль в медленно гаснущих глазах.

Затем я сама. В темном тесном месте. Воздуха не хватает. Чья-то костлявая рука хватает меня за горло и душит.

Даже бедняга Аристарх был в этих видениях. Ночь. В ветеринарной клинике горит слабый дежурный свет. Кот сползает с кресла, медленно идет в коридор и видит большой кусок отравленного мяса. Аристарх сомневается, крутит головой, машет хвостом, но все-таки не может устоять и пробует кусочек, после чего умирает в конвульсиях.

– Нет! – упрямо прорычала я, повернулась к Мише. – Ты тоже это видишь?

Он видел. Парень не отрываясь смотрел в окно, на его глаза навернулись слезы.

– Что ты видишь? – спросила я.

Миша встряхнулся, встал, обнял меня:

– Ничего, Аксинья. Это все мираж.

Меня очень редко называют полным именем. Сейчас это произвело какое-то магическое действие. Я смогла взять себя в руки и решительно заявила:

– Идем в тамбур! И больше не смотреть в окно!

Так мы и сделали. В рюкзаке обнаружилось старое тонкое одеяло. Постелили его на пол и сели возле дверей. Электричка мчалась без остановок. Куда она летит? Что за окнами? Мы понятия не имели. Просто сидели обнявшись.

Поезд вдруг резко затормозил. Автоматические двери открылись.

– Каменка, – прогудел голос из громкоговорителя. Не приятный женский и не густой мужской баритон, а хрипящий, низкий и страшный.

Мы выглянули из вагона. Действительно станция с большой табличкой «Каменка».

– Выходим, – сказал Миша и взял рюкзак.

На перроне было пусто. В небольшом домике возле платформы тоже ни души – ни кассира, ни пассажиров. Мы спустились по разваливающейся бетонной лестнице и увидели Смерть. Она стояла возле дороги и показывала косой куда-то вдаль – туда, где высилась старая обезглавленная колокольня. Я тут же достала карту. Цербер. Черный трехглавый пес со слипшейся шерстью и огромными слюнявыми зубастыми пастями. Смерть еще раз взмахнула косой и растаяла в воздухе.

– Кажется, нам показывают дорогу, – усмехнулся Миша.

– Лучше бы мы сами…

Тем не менее мы пошли именно по этой грунтовке. Тем более что виднеющаяся вдалеке полуразрушенная колокольня наверняка принадлежала старому монастырю. Дорога шла через редкий лес, за которым то и дело показывались поля. Не знаю, когда за нами увязалась собака, но через четверть часа пути она уже была. Большая черная дворняга с недобрым взглядом и низко опущенной головой. Еще через десять минут к ней присоединилась другая, чуть поменьше.

– За нами хвост. – Я пыталась шутить, но голос предательски дрожал.