Двойное похищение - Ив Лангле

тут же пожалела об этом. Ее киска все еще жаждала удовлетворения. Но теперь, когда она знала, что у них были камеры наблюдения, она ни черта не могла с этим поделать.

По правде говоря, она могла бы, но это было бы все равно, что подлить масло в огонь, который уже вышел из-под контроля.

Ворча по поводу этих любивших подглядывать извращенцах-инопланетянах — этих красавчиках, по которым она чертовски сильно сходила с ума, — она вылезла из постели. Сорочка прилипала к ней, и один только запах говорил, что ей нужно переодеться, но только во что? Гардероба в ее распоряжении вообще-то не было. Или же был?

Хотя комода в комнате не было, ей повезло, так как нашла кое-какую одежду, перекинутую через спинку стула. Штаны казались чересчур велики, однако рубашка прикрывала бы ее больше, чем ее нынешнее одеяние. Проблема с одеждой разрешилась, и теперь главное было найти способ смыть с себя запах киски.

Узкий вход в одной из стен вел в какую‐то небольшую комнатушку. Это и есть ванная? Но как же все тут работает? В той, что примыкала к общей комнате, в которую их заперли, было нечто похожее на то, к чему она привыкла на Земле — унитаз и раковина, хотя и в модернизированном, футуристическом стиле.

Она выскочила обратно и поискала другую дверь, но кроме той, что вела в эту комнатку, к ней примыкала только пустая. Бракс говорил, что в его комнате есть ванная, так что логика подсказывала, что она ее нашла. Она пристально осмотрела комнатку. Несколько выступающих на стене кнопок, имеющих набор символов, просто издевались над ней. Что плохого может случится, если она на одну нажмет? В смысле, вряд ли у них кнопка самоуничтожения встроена в уборной, верно? По крайней мере, она на это надеялась.

Сделав глубокий вдох и надеясь, что случайно не причинит себе какой-нибудь вред, она нажала первую кнопку, и с потолка опустилось зеркало, вызвав у нее пронзительный визг — скорее оттого, что у нее был наистрашнейший вид спутанных после сна волос, который она когда-либо видела. А эти распухшие алые губы — хорошенько зацелованные — и правда ее?

Второе нажатие на кнопку и зеркало отошло обратно, а она перешла к следующей кнопке. Нажав на нее, она наблюдала за потолком. Что-то не так! Нечто вылетело из стены, плавно обогнув себя вокруг нее от ее пупка до середины ее бедер. Ее охватило странное ощущение, и она изо всех сил пыталась освободиться, но приспособление освободило ее само по себе и скользнуло обратно в стену — вместе с ним исчезла и нижняя половина ее одеяния. Как только она убедилась, что оно не вернется, чтобы напасть на нее, та поняла, что ее желание писать, так же, как и давление по-большому, исчезли.

Срань господняя! Это приспособление напало на меня ради моей мочи. Она не была уверена, что ей понравилось это устройство, но нельзя отрицать, что оно, по всей видимости, избавит ее от раздражающей задачи по очистке унитаза.

Осталась последняя кнопка, и после своего недавно обретенного опыта она задумалась, стоит ли ей ее трогать или нет. Вонь ее тела решила это за нее. Она закрыла глаза и нажала. Звук щелчка заставил ее глаза резко распахнуться, и она заметила, что дверь в спальню исчезла. Прежде чем она успела запаниковать, ее окружил легкий туман, влага согрела ее тело и сделала оставшуюся половину одеяния, которое она все еще носила, мокрой.

— Вот это уже больше похоже на дело.

Она сорвала свои лохмотья и швырнула в угол. Подняв руки вверх, она развела их в стороны и позволила воде коснуться каждой частички своего тела, но туман струился недостаточно сильно, чтобы хорошенько ее омыть, и ей очень хотелось иметь хоть кусочек мыла. Оглядевшись по сторонам, она заметила, что появились три новые кнопки. Она нажала на одну, и туман превратился в синюю пену. Она завизжала от неожиданности, однако затем рассмеялась, отметив про себя, что та не щиплет глаза и сладкая на вкус, когда она случайно попала ей на губы. Предполагая, что она проявляется как своего рода очищающее средство, она принялась втирать ее в свое тело, руками задерживаясь на грудях, которые всем своим весом легли в ее ладонях — болезненно напомнив об пренебрежении к ним, когда ранее друзья ею забавлялись.

Проведя большими пальцами по их вершинкам, ее охватила дрожь, а соски сжались в тугие бутончики. «Ах если бы только я не повела себя столь поспешно и не прогнала их обоих».

Но ведь тогда ей бы пришлось выбрать одного из них, а она не могла этого сделать, потому что, несмотря на их недолгое знакомство, ей нравились они оба. Конечно, она не так уж много общалась с ними напрямую, тем не менее, несмотря на то, что пряталась в ванной, она наблюдала — и все схватывала на лету. Она заметила, что они находили время, чтобы поговорить с ее девочками и, среди прочего, выучить их имена. Даже в тех случаях, когда ее проказливые ученицы проворачивали какие-нибудь шалости, например, выливали сок им на промежность и хихикали на появившейся мокрое пятно, воины лишь пожимали плечами и веселились вместе с ними. На самом деле эти фиолетовые парни обращались с ними очень даже хорошо, если не обращать внимания на то, что они ограничили их пребывание в одной большой комнате. Ради безопасности космического корабля, по крайней мере, так она слышала. Нельзя их в этом винить. Она видела своих малолеток в действии, кроме того и сама Луиза уже умудрилась случайно взорвать один корабль. Будет скверно, если уничтожить и другой.

Несмотря на их положение пленниц, если ее наблюдения были верны, их похитители были парой порядочных парней, не проявлявших ни малейшего интереса к ее малолеткам, которые продолжали щеголять перед ними полуголыми. Луизу ошеломило, что, когда некоторые из ее не по годам развитых девочек кривлялись, дабы их заметили, то не заслужили даже подмигивания. Ее бывший муж, свинья эдакий, при первой кокетливой улыбке тут же оказался бы на них. Но не Бракс, и не Ксарн. Свои похотливые взгляды и предложения они приберегали для Луизы. И спорили друг с другом за то, кто ее заполучит.

«Черт, лишь подумала об этом и возбудилась еще больше».

Какая жалость, что они не пришли к ней по очереди, как в прошлый раз. Символическое сопротивление их соблазнению сделало бы это утро куда более счастливым. Ее пробрала дрожь при мысли