Кровь и яд - Aion91

- Да, читал. Вы из клана «Алого огня», одной из пяти великих семей, первый наследник вашей семьи, - сухой ответ, легкий поклон.

- А вы наш загадочный лекарь? – ему не понравились мои слова о нашем лекаре.

- Не ваш, - кладет книгу на место, придерживая длинный рукав одеяния, - меня держат здесь силой. Я отказал вашему главе, но он не принимает слов отказа, сказал, это поместье – моя тюрьма.

- Он глава, не привык к отказам, - юноше было неприятно слышать эти слова, его брови сдвинулись, выражение глаз стало жестче, но он лишь сказал:

- Наслышан, - мне не нравился его тон, - более десяти лет назад был клан «Черный паук», теперь его нет, - это название должно было кануть в лету, но какой-то мальчишка, называет это имя и меня пронзают кинжалы боли и гнева. Я с силой сжимаю его руку.

- Что ты об этом знаешь? – спрашиваю с рыком в голосе.

- Лишь то, что мне рассказал учитель, - уточняя, - я не помню ничего, лишь те пятнадцать лет, что провел со змеем. И никогда не мог вспомнить. Может, Нихару заблокировал больные воспоминания, а может и я сам. Но оно и к лучшему, - пока он говорил, хватка моя ослабла, я закипел от гнева просто так, лишь услышав название клана, но выместил на нем мою боль, понял, что натворил и отпустил руку.

- Извини, - протянул ему другие книги, - если будет совсем невмоготу от давящих стен, скажи, я попрошу главу устроить тебе прогулку по городу. Предлогом может быть покупка лекарственных трав и настоев, - юноша лишь кивнул, поклонился и удалился к себе. А я остался с чувством, будто знаю эти прожигающие черные глаза, сухой голос и тонкие запястья. Воспоминания вернули меня на сто восемьдесят лет назад.

Я был ребенком, в составе семьи и клана «Алого огня» приехал к «Черным паукам». У взрослых занудные и скучные переговоры, со мной никто не играет. Я гулял по саду, залезал на деревья, смотрел вдаль, думал, увижу наше поместье. А с одного слезть не смог. Сидел и громко плакал. Но так ко мне никто и не пришел.

- Кто ты и что там делаешь? – послышался голос снизу.

- Я – Эльсир, приехал с огненными, залез, чтобы посмотреть где наш клан, а слезть не могу-у-у-у-, - разревелся я. Тот, кто был внизу, залез ко мне и помог спуститься. После, когда получил от родителей десяток шлепков по заднице, был представлен паучьему клану. Среди них был и тот, кто меня спас. В голове до сих пор его имя, горящие золотом глаза и изящность в юношеском теле.

- Лиссиль, - имя само сорвалось с моих губ, - неужели ты жив? – но отогнал от себя эти мысли. Тело Лиссиля покоилось рядом с прахом змея, под Сливовым деревом. Но почему тогда этот юноша напоминает мне его? Своей хрупкостью, пронзительностью глаз и голосом, это наваждение.

Следующую неделю он проводил в библиотеке. Перечитал уйму книг, что-то записывал. Я как и полагалось, передавал отчет главе, он удивлялся спокойствию и хладнокровию юноши, но приказ свой не отменил. Каждый вечер я составлял ему компанию. Он не отказывал в беседах. Отвечал, спрашивал. Все шло обычно. Прошла пара недель, и он был спокоен, учтив и общителен.

Пару раз сводил его на прогулку в город. Показал достопримечательности, угостил пирогами, чаем и картошкой на шпажках. Он искренне радовался и был открыт. Казалось, он мой старый друг, приехавший в гости. Отчет я писал коротко, не делясь личными наблюдениями. Сходили, погуляли, зашли в пару лавок, магазинов, перекусили, вернулись. Глава был недоволен, но ничего необычного я за Муцыном не наблюдал. Обычный юноша.

Но все изменилось в один день, наступила памятная дата. А именно десять лет со дня вступления клана «Алого огня» в права высшего. В клане готовился прием всех кланов, стекались гости. Готовили поместье к приему гостей. Сновали слуги с подносами, столами, стульями, украшениями, подарками, посетили поместье артисты, певцы и музыканты. И в эти несколько дней Муцына словно подменили. Он не выходил из комнаты, отказывался есть, пить, даже прогулка по городу его не могла развеселить.

Хмурый взгляд, тихий голос, и легкие шаги по комнате. Он открывал дверь лишь гулю, что-то ему доказывал, о чем-то просил, потом громко кричал и резко затихал. Гуль выходил из комнаты с печальным видом. Пару раз спросил, в чем дело, почему Муцын себя так ведет и что его беспокоит, но был предупрежден не лезть к лекарю. Я не лез. Но от меня мало что зависит.

В день приема меня позвал глава. Он с улыбкой на лице, в праздничном наряде, прической и слегка навеселе, приказал мне привести гостя на пир. Просил не делать этого, он все-таки пленный, но глава настаивал. Я не сказал ему, как переменился он в эти дни, но не думал, что глава пригласит пусть и гостя, но все же пленного на пир. Он хотел похвастаться своим лекарем, показать всем, утонченного и красивого юношу, знающего толк в лекарствах и врачевании. Утереть нос другим главам кланов.

- Муцын, это я, - постучал в дверь.

- Уходи, - тихий шепот.

- У меня приказ главы, я не могу ослушаться, - хотел бы, но если он не придет, в карцер пойду я, щелкнул замок, он пустил меня в комнату. Все было впорядке, лишь он сидел с опухшими от слез глазами и растрепанными волосами.

- Я и так пленник, что ему еще от меня надо? Показать меня, как дрессированную собачку?

- Муцын, - вошел в комнату гуль, - что тебе от него надо? –