Загадка клетчатого - Анна Устинова

Моя Длина свирепо поджала губы. Она просто не выносила, когда кто-нибудь прохаживался по поводу ее фигуры. Некоторое время девочка стояла как бы в раздумье.

— Попробуй еще раз, — посоветовал на свою голову брат Николай. — Главное в нашем методе — полная концентрация на цели.

— Сейчас сконцентрируемся, — пообещала Моя Длина.

Отойдя от двери, она зачем-то пошла в центр зала, где в это время находилась сестра Аделаида.

— Ты куда, Машка? — спросил Пашков. Девочка не ответила. Почти вплотную приблизившись к сестре Аделаиде, она замерла.

— Лишний вес, тяжелая карма, очищение, — увидев ее, принялась снова бормотать шваброобразная женщина.

— Вот тебе! — разнесся вдруг по всему залу вопль Моей Длины.

В следующий миг нога девочки взмыла в воздух. Сестра Аделаида отлетела в сторону и упала на мат.

Присутствующие изумленно замерли. Сестра Аделаида, потирая плечо, медленно поднималась с мата. При этом она старательно отводила взгляд от Маши Школьниковой.

— Молодэц, дэвочка! — с восхищением поглядел брат Анастас на Мою Длину.

— Удивительная концентрация! — подхватил брат Николай. — Такое обычно дается только после длительных занятий!

— Я ей сейчас покажу занятия! — с неожиданной для себя мирской свирепостью двинулась к Моей Длине сестра Аделаида.

— Сестра! — преградили решительно ей дорогу оба брата. — Это найти друзья.

Та, словно бы спохватившись, свернула в сторону и затаилась в углу.

— Попробуй еще раз выступить, — грозно проговорила ей вслед Маша Школьникова.

— У тебя настоящий талант, — провозгласил брат Николай. — Только больше не трогай, пожалуйста, сестру Аделаиду. Она ведь у нас святая.

— Да-да, — сделался очень ласковым взгляд у брата Анастаса. — Давай лучше со мной тренироваться,

— Там посмотрим, — сурово проговорила Моя Длина.

— Сейчас вы наглядно увидели, какие возможности таит в себе наша методика! — выспренне произнес брат Николай. — Разумеется, у этой девочки пока был случайный успех. Потом я вам покажу, как правильно концентрироваться. А пока — за работу.

И, стремясь вдохновить на подвиги восьмой «В», брат Николай проделал левой ногой еще несколько дырок в двери.

— Через пару подобных занятий от физкультурного зала вообще ничего не останется, — шепнула Катя на ухо Тане.

— Зато интересно, — ответила та. — Жаль, Олег не пошел…

Именно в этот момент из квартиры Олега на пятом этаже дома номер один по Портняжному переулку вышла седая интеллигентная старушка в потрепанном сереньком костюмчике. Тщательно заперев дверь, она чуть шаркающей походкой направилась к лифтам.

Олег нажал кнопку лифта. Обе кабины были заняты. В это время сзади послышались пыхтение и стук палки о каменный пол. Олег оглянулся и едва от досады не вскрикнул: к лифтам на всех парах приближалась его соседка — Анастасия Кельмановна Редкозубова, или попросту бабка Кельмановна.

Мальчик в надежде глянул на автоматические двери. Если бы они раздвинулись, он мог бы забежать прежде бабки в лифт и уехать. Но лифт, как назло, все не подходил.

— Безобразие! — уже подошла бабка Кельмановна. — Сволочи! Дармоеды! Целыми днями лифты напрасно гоняют!

Она затряслась от злобы.

— Вы-то сами откуда будете? — с подозрением изучала она Олега в образе интеллигентной, но обедневшей старушки.

— Из квартиры Беляевых, — дребезжащим высоким голосом отозвался Олег. «Знала бы ты, кто я такой, сейчас бы клюка в ход пошла», — подумал он.

Тяжелые отношения жильцов дома номер один по Портняжному переулку с бабкой Кельмановной продолжались с 1991 года. До этого она была относительно тихой и служила буфетчицей то ли в Большом театре, то ли в консерватории. Своей работой Анастасия Кельмановна была полностью удовлетворена и даже сумела приобрести однокомнатную кооперативную квартиру рядом с Олегом. После распада Советского Союза дела бабки Кельмановны пошли сложно. Сперва она ринулась с головою в «гостиничный бизнес». То есть пускала в свою квартиру коечников. Состав их был крайне многонационален. А так как бабка Кельмановна объясняла соседям, что это к ней приезжают родственники, папа Олега первое время с удивлением повторял:

— Сколько же их у нее!

Первые сомнения закрались в душу Бориса Олеговича при виде стайки очередной родни Кельмановны, в основном состоявшей из лиц вьетнамской национальности, среди которых гордо возвышался один широкоплечий негр. Всю эту ораву Анастасия Кельмановна представила папе Олега как любимых племянников.

Чуть позже с одним из ее клиентов вышла история, и бабка едва не предстала перед судом по делу о хранении наркотиков. Кроме того, ей вчинили солидный штраф за незаконную сдачу внаем квартиры. Бизнес накрылся. С той поры Кельмановна прониклась стойкой ненавистью ко всем более удачливым обитателям дома номер один. Особенной нелюбовью пользовались у Анастасии Кельмановны дети, а больше всех остальных — Олег и его друзья. Она постоянно старалась поймать их на каких-нибудь проступках и, чуть что, пускала в ход клюку.

— Из квартиры Беляевых? — переспросила бабусю Кельмановна.

— Да, — вновь отозвался надтреснутым голоском Олег.

— Там таких раньше не было, — заявила Кельмановна.

— Не было, — закивала покорно седенькой головой, повязанной серым газовым платочком, бабуся. — Я троюродная бабушка Бориса Олеговича. Временно тут живу.

Тут наконец подошел лифт. Кельмановна, пыхтя, вперлась в кабину первой. Олег шмыгнул следом.

— Вы что же, в гости или откуда беженка? — продолжала расспросы Анастасия Кельмановна.

— Прямо не знаю, как и сказать, — замялась бабуся. — В общем-то, в гости, но вроде и беженка.

— Подлецы! Страну развалили! — прошипела сквозь зубы Кельмановна. — Народу жить негде, а сами живут.

— Совершенно верное замечание, — косясь опасливо на увесистую клюку, торопливо проговорила бабуся.

— Дом у нас — одни жулики и дармоеды, — знакомила собеседницу с собственным взглядом на мир бабка Кельмановна.

Они вышли из подъезда на улицу. Олег облегченно вздохнул. Наконец-то можно расстаться с Кельмановной. Однако у той были совершенно иные планы.

— В магазин собрались? — глянула Кельмановна на потрепанную авоську, которую Олег взял с собой исключительно в целях маскировки.

— Да вот, — неопределенно отвечала интеллигентная седенькая старушка. — Правнуку своему, Олежке, домашних котлет хочу навертеть.

— Славненький у вас мальчик, — засюсюкала неожиданно Кельмановна.

— Славненький? — едва не поперхнулся от удивления Олег, который уже не раз и не два испытал на себе «любовь» бабки Кельмановны.