Гриф - птица терпеливая - Джеймс Хедли Чейз

— Вы изучили карты, которые я вам дал?

— Да. Нет проблем, — отозвался Гарри. — Я доберусь к указанному месту.

— Итак, судьба операции находится в ваших руках. Я сделал все, что мог, чтобы облегчить вашу задачу. Теперь все зависит от вас. Вылетаете вы сегодня вечером, в Йоханнесбурге будете завтра утром. — После некоторого раздумья продолжил:

— Хочу предупредить вас, что Феннел опасный преступник. Но нам он нужен позарез, чтобы операция прошла успешно. — Посмотрев на Гарри в упор, адвокат произнес:

— Похоже на то, что вы из тех, кто умеет постоять за себя. Прошу вас, позаботьтесь и о мисс Десмонд.

— С удовольствием сделаю это, — спокойным тоном ответил пилот.

— Ну что вы, Армо! — возмутилась Гея. — Вы же знаете, что я и сама могу позаботиться о себе. К чему метать икру?

— Мужчины всегда мечут икру, когда речь идет о красивых женщинах. Я не исключение, — возразил Шейлик, приподняв тучные плечи. И снова внимательно взглянул на Гарри. Тот кивнул. — Итак, счастливого пути. Желаю вам удачи. Шерборн вручит вам билеты и подробные инструкции.

После того как все трое ушли, Шейлик поискал на столе перечень дел и встреч, которые Натали всегда оставляла для него на столе. Но не нашел его. И снова его охватило ощущение, что понедельник принесет ему новые неприятности. Злясь на секретаршу, он вышел в приемную. То, что она не сидела за своим столом, как делала это на протяжении трех последних лет, поразило его. Он взглянул на часы. Было 10.00. Вернувшись к себе в кабинет, адвокат позвонил Шерборну:

— Где мисс Норман?

— Не имею понятия, сэр, — безразлично отозвался лакей.

Шейлик впился в него уничтожающим взглядом:

— Тогда узнайте, что с ней! Возможно, она больна. Позвоните ей домой!

В этот момент загудел зуммер. Нетерпеливым жестом Шейлик показал Шерборну, чтобы тот выяснил, в чем дело.

Лакей снял трубку и важным голосом произнес:

— Резиденция мистера Шейлика. — Помолчал, затем совсем другим голосом спросил:

— Кто? Что вы сказали?

Адвокат сердито посмотрел на Шерборна, но тот изменился в лице: побледнел, в глазах тревога.

— Подождите, пожалуйста.

— В чем дело?

— Это сержант Гудьярд из полиции. «Особый отдел». Хочет поговорить с вами, сэр.

Оба переглянулись. Шейлик тотчас вспомнил о трех рискованных аферах с валютой, которые он недавно провернул, вывезя за пределы страны что-то около девятисот тысяч фунтов стерлингов. Неужели Скотленд-Ярд вышел на него? У египтянина вспотели ладони.

Сдерживая волнение, не глядя на секретаря, он произнес:

— Пригласите его подняться в мой кабинет. Спустя три минуты Шерборн открыл дверь, и в номер вошел рослый, широкоплечий мужчина со сверлящим взглядом, тонкими губами и тяжелой, выпяченной вперед нижней челюстью.

— Входите, сэр, — проговорил Шерборн, отступив в сторону. — Мистер Шейлик ждет вас.

Сержант Гудьярд вошел. Увидев Шерборна, изумленно поднял брови:

— Привет, Джордж. А я думал, ты концы отдал.

— Никак нет, сэр, — отозвался Шерборн, на лбу у которого выступил пот.

— Какая жалость. Ты что, завязал?

— Да, сэр.

Любопытным взглядом сержант обвел комнату:

— Вижу, ты тут неплохо устроился, не так ли, Джордж? Пожалуй, это не то что Пентонвиль.

— Совершенно верно, сэр, — ответил его собеседник, открывая дверь в кабинет Шейлика.

Упершись в него долгим, испытующим взглядом, Гудьярд вошел в роскошно обставленное помещение.

Египтянин поднял на полицейского глаза. Тот медленно приближался к его столу.

— Сержант Гудьярд?

— Так точно.

— Присаживайтесь, сержант, — жестом указал Шейлик на стул. — В чем дело?

Опустившись в кресло, Гудьярд внимательно посмотрел на хозяина помещения, который явно чувствовал неловкость, которую обычно испытывают все, у кого рыльце в пушку, когда к ним приходят из полиции. Правда, лицо его осталось бесстрастным.

— Мисс Натали Норман служит у вас?

— Совершенно верно, — кивнул Шейлик. — Сегодня она не пришла на работу. С ней что-то произошло?

— В субботу вечером она умерла, — ответил Гудьярд бесстрастным, как у всех полицейских, голосом. — Самоубийство.

Шейлик вздрогнул. Смерть вызывала в нем ужас. Несколько секунд он оставался неподвижным, но его практический ум тотчас начал работать; бездушная натура давала себя знать. Кого же найти на место мисс Норман? Кто будет ему помогать? То, что она мертва, его ничуть не тронуло. Главное состояло в том, что последние три года он всецело полагался на нее в своих общественных и деловых связях.

— Очень жаль, — заметил Шейлик. Взяв сигару, обрезал кончик. — Была ли какая-то причина?

«Ну и подонок!» — подумал сержант, но не показал виду, что толстяк ему противен.

— Для того чтобы это установить, я и приехал к вам. Я надеялся, что вы поможете мне.

Египтянин зажег сигару и, выпустив изо рта густую струю табачного дыма, помотал головой:

— К сожалению, мне ничего о мисс Норман неизвестно. Абсолютно ничего. Я всегда считал ее прекрасным работником. Она служила у меня три года. — Откинувшись на спинку кресла, толстяк посмотрел в глаза полицейскому. — Я человек занятой, сержант. Не могу же я проявлять интерес к личной жизни своих сотрудников.

Сунув руку в карман пальто, Гудьярд достал небольшой предмет и положил его на бювар перед самым носом адвоката.

— Вы не знаете, что это такое? Хмурясь, адвокат посмотрел на массивную скрепку, какие используют в делопроизводстве.

— Очевидно, канцелярская скрепка, — отрезал Шейлик. — Надеюсь, у вас есть причина задавать подобный вопрос. Вы отнимаете у меня драгоценное время, сержант.

— Есть, — отозвался Гудьярд, никак не реагируя на резкий тон толстяка. — Насколько я понимаю, мистер Шейлик, вы занимаетесь сделками, которые могут вызвать интерес со стороны ваших конкурентов.

— Разве это должно вас интересовать? — неприязненно ответил адвокат.

— Нет, не должно, — признался сержант. — Но именно это обстоятельство помогло бы нам понять появление вот этого предмета, — продолжал он, коснувшись пальцами скрепки.

— Что вы хотите сказать?

— Это замаскированный под канцелярскую скрепку чрезвычайно чувствительный микрофон. Пользоваться им можно лишь по особому разрешению. Иначе говоря, сэр, этот прибор используется лишь в целях шпионажа.

Уставившись на скрепку, Шейлик почувствовал, как по спине у него пробежал холодок: