Телохранитель для дочери друга - Стелла Кьярри

не «семейная идиллия» Владимира и Татьяны. Женщина держит «супермена» под руку и весело смеется, глядя на ребенка. Между ними видна разница в возрасте, но я знаю отличные примеры неравных браков, крепких, по любви. К тому же женщина выглядит очень хорошо и ухожено. Ее возраст не определить на глаз. «Опытная», именно такая, как любит Владимир. Парочка о чем-то говорит, а Малек поддакивает и показывает на яблоню. Меня не видно, зато я все вижу прекрасно. Вова берет малышку на руки и поднимает к веткам, чтобы она смогла дотянуться до заинтересовавшего ее фрукта. А потом внезапно начинает кружить ее и сюсюкать, завоевывая любовь моей сестренки и вызывая в ней целый шквал эмоций. Вова, черт возьми! Сердце бьется так быстро, словно я пробежала стометровку. В голове не укладывается, что этот терминатор способен на телячьи нежности! Новый укол ревности разрывает мое сердце. Не знаю, что ранит меня сильнее: то, с какой нежностью Татьяна смотрит на Владимира с ребенком, или то, что мне слишком быстро нашли замену для Амалии. Им троим хорошо без меня.

Воспользовавшись тем, что все на улице, перехватываю в коридоре Игоря.

– Поможешь мне с сумками?

– А куда вы собрались? На пикник?

– В отель. Если необходимо, поживешь там же.

– Не понял.

– Что неясно? Я не могу больше тут оставаться. Этот дом навевает мне дурные воспоминания. Еще немного и помру от тоски и безысходности.

– А… ну… с этим, конечно, надо что-то решать…

– Если не можешь, я позвоню водителю отца. Он отвезет меня. Я обещаю, что буду хорошей девочкой и не вляпаюсь в истории.

– Вам нужно сообщить о принятом решении Владимиру Романовичу.

– Если честно, я не хочу портить идиллию своим появлением. – киваю на открытое окно. Игорь расплывается в улыбке.

– А… Татьяна Михайловна отлично поладила с Амалией.

– Рада за них. – цежу. – Так ты сможешь убедить Вову, что мне здесь не место?

– Не могу обещать.

Закатываю глаза.

– Не вынуждай меня снова проявлять хитрость и сбегать. Я согласна на охрану, тебя, например… Но только избавь меня от общества Владимира Романовича и его женщин.

Игорь хмурится и, коротко кивнув, выходит из комнаты.

– Вещички прихвати. – кричу ему вслед. – Впрочем, я и сама донесу.

Нагружаюсь как ишак и тащусь вниз. Игорь вздыхает и берет сумки, облегчая мою учесть. Но в дверях останавливается.

– Куда собрались? – хрипит Вова. Когда он успел зайти в дом?! Я не была готова к встрече, рассчитывая, что смогу слинять.

– Лейла Егоровна попросила отвезти ее в отель. И пожить там с ней. – чеканит Игорь. Ума палата… Краснею. И так не по себе, а тут еще масла в огонь… хотя я для Келлера – само исчадие ада. Вряд ли его теперь что-то удивит.

– А замуж она тебя не позвала? – голос какой-то не Вовин. Хриплый. Странный.

– Никак нет.

– У тебя что в приоритете?

– Безопасность Лейлы Егоровны и Амалии.

– А еще?

– Ну…

– А еще, Игорь, у тебя в приоритете традиционные семейные ценности.

– Какие? – поднимает брови.

– Тра-ди-ци-он-ны-е! Жить вместе только после свадьбы. Свободен, – кивает на дверь. Игорю не надо повторять дважды. Он беспрекословно смывается с глаз долой, бросив на меня виноватый взгляд. А я остаюсь в шоке переваривать его слова. Какая, к черту, свадьба?! Да он гонит совсем… Даже отец не собирался выдавать меня замуж по своему усмотрению.

– И что? Как это понимать? – Вова снова хрипит. Наверное, жутко зол. Боюсь на него взглянуть. Провалиться бы сквозь землю.

– Молчишь? Передумала Игоря за нос водить?

– Нет. Я ухожу. Здесь и без меня хорошо, – мямлю, а затем, хватаю сумку и отворачиваюсь. Не могу на него смотреть. Мне стыдно, и в то же время отчего-то обидно. Как будто бы меня предали. Хотя это, конечно же, бред. Со всем этим дурдомом окончательно сойду с ума!

– Оставь, пожалуйста, вещи. Нам нужно кое-что обсудить, – произносит это достаточно спокойно. Даже слишком. Голос сиплый. Зачем он говорит со мной так? Чего хочет добиться?

– Нечего обсуждать… я была не в себе. Прошу понять и простить, а лучше забыть, как страшный сон. – К щекам приливает новая волна краски. Не хотелось бы говорить о том, что произошло у Веры… Может, я лишь придумала все это, находясь под воздействием гадости? Это было бы к лучшему. Но кожа слишком хорошо помнить его горячие прикосновения. От этих порочных мыслей я становлюсь пунцовой. Надеюсь, он не увидит этого.

Чтобы занять руки, запихиваю пакеты в переполненный чемодан. Молния не хочет закрываться, натягивается, почти рвется. Вова начинает кашлять. Дурацкая привычка привлечения внимания. Дергаю еще сильнее.

– Не надо психовать.

– Я не психую. Тебе показалось.

Так и не решаюсь на него посмотреть. Разглядываю маникюр, а затем беру сумки и топаю к двери. Вова идет за мной.

– Давай помогу, – снова очень тихо.

Чего?! Мне показалось?!

Чувствую его ладонь. Накрывает мою поверх ручки. Такая большая! В ней легко умещается моя. И снова этот жар из руки в руку. Огнем по венам.

Почему я думаю об этом сейчас? Как глупо.

Вова берет мои сумки, разворачивается и тащит их обратно на лестницу.

– Куда ты собираешься нести это?!

– В спальню.

– Не нужно. Я уезжаю в отель.

– Зачем?

– Чтобы не мешать и не пересекаться с тобой.

– Ты в своем уме? Кому ты мешаешь в собственном доме? Особенно сидя в комнате?

– Тебе… твоей… этой Татьяне, – мельком смотрю в его сторону.

– Чем? – хмурится. – Она, наоборот, мне все уши прожужжала, что девочка голодает и ведет замкнутый образ жизни!

– Конечно! Я боюсь лишний раз показать нос, потому что вечно всем мешаю своим присутствием! У вас отличная семья. Ты не говорил мне, что женат! А я лишнее звено, как всегда! – начинаю повышать голос, отчего Вова бросает чемоданы и практически заталкивает меня на кухню, закрывая дверь. Теперь мне приходится смотреть в его сторону.

– Не глупи, какая она мне жена?! – старается говорить громче, но у него не выходит. Вместо этого, слышу новый приступ кашля. Такой сильный, что не на шутку пугает меня. Похоже, это не симуляция. Поднимаю глаза. Вблизи Владимир выглядит уставшим.

– Ты чего?! – Поспешно наливаю в стакан теплую воду и протягиваю ему.

Выпивает.

– Нормально, – отвечает совершенно севшим голосом. Боже… да он, похоже, простудился!

– Как ты себя чувствуешь?

– Прокатит.

– Это у тебя с того вечера? Ты ведь был в мокрой одежде… а ночью было холодно…

– Забей, – хрипит.

– Тебе нужно к врачу.

– Разберусь.

– Называл меня ребенком, а сам чем лучше?!

– Называл. И совершенно не поменял мнение. Ты маленькая взбалмошная девица, которая постоянно ищет приключения на свой зад. А я взрослый мужчина.