Величайшая подводная битва. "Волчьи стаи" в бою - Рафаэль Халхатов

…Только потом американцами были изобретены сверхвысокочастотные приемо-передающие устройства, более известные как TBS, и тогда наши потребности были удовлетворены. TBS были непосредственно предназначены для работы в группе судов, т. е. в конвое, и связь была прекрасной… каждое судно теперь могло немедленно связаться с другими. Достаточно было просто произнести необходимое сообщение по телефону, и оно тут же звучало в репродукторе, установленном на мостике соседнего корабля».

Постоянно то на одном, то на другом судне случались более или менее серьезные поломки систем и механизмов, и тогда командиру эскорта и коммодору требовалось принимать решение, оставлять ли аварийные корабли с собой и брать под «опеку» или отправлять обратно в порт на ремонт. Поддерживать конвойную дисциплину было особенно трудно в первые месяцы войны, когда привыкшим к независимости и чистому горизонту капитанам торговых судов приходилось многие дни идти в строю под охраной военных кораблей. Большинство, конечно, понимало, что это лучший шанс уцелеть, но находились и такие, кто предпочел бы одиночное плавание. Им поначалу казалось куда страшнее идти ночью в строю затемненных кораблей, да еще противолодочным зигзагом, чем встретить германскую субмарину.

Все принимаемые англичанами меры обещали принести положительные результаты в будущем, но для этого нужно было время.

С первых дней войны Дёниц установил для себя строгий распорядок дня, которого он придерживался в течение последующих пяти лет. В 9.00, всегда сосредоточенный и подтянутый, он появлялся в рабочем кабинете своего штаба и проводил ежедневное совещание. Картина предыдущего дня дополнялась полученными ночью радиограммами, данными разведки и радиоперехвата. Обсуждалась диспозиция и действия подводных лодок на текущий день. На стенах кабинета висели карты, на которых позиции «у-ботов» и движение британских конвоев отмечались флажками разного цвета. Флажков, означающих подлодки, было очень мало, с начала войны погибли 28 лодок, в строю действующих осталось около 30, из них часть составляли субмарины прибрежного действия II А серии, малопригодные для боевой работы в океане. Так что к началу лета 1940 года в море находилось не более 12 подводных кораблей. После обсуждения положения с работниками штаба Дёниц отдавал приказы на сегодняшний день и ближайшую перспективу.

После обеда «фюрер подводных лодок» отправлялся на пешую прогулку в окрестностях Вильгельмсхафена, во время которой продолжал анализировать ситуацию, продумывать дальнейшие действия. В этих прогулках его часто сопровождал новый адъютант Ганс-Йохен фон Кнебель Деберитц.

Фон Кнебеля отозвали в штаб подводных сил после того, как он трижды сходил в поход на U-23 с Отто Крегмером. Досаду от перевода на штабную работу отчасти смягчали теплые отношения, установившиеся с «патроном». Фон Кнебель вспоминал прогулку 22 июня 1940 года:

Адъютант вспоминал, как разволновался Дёниц, услышав эти новости. Он сказал: «Теперь у нас в руках побережье Франции, так что надо срочно туда отправляться». Действительно, для Кригсмарине разгром Франции представлял новые возможности. В мемуарах Дёниц писал:

Фон Кнебель вспоминал: «Вернувшись в штаб, я подготовил к поездке новенький шестицилиндровый БМВ. Кроме самого Дёница и его личного водителя в путешествие должны были отправиться офицер разведки Ганс Мекель и я. Мы понятия не имели, что ждет нас во Франции, ведь по была вражеская территория».

На полной скорости автомобиль мчался к портам французского Атлантического побережья. Дёниц думал о том, что теперь, когда эти порты перешли под контроль вермахта, его подлодкам не надо будет отправляться в опасное недельное плавание по Северному морю и огибать побережье Британии, чтобы добраться до района боевых действий в Атлантике. Благодаря этому увеличится время пребывания «у-ботов» на путях следования британских конвоев.

Дёниц надеялся, что это поднимет боевой дух его «мальчиков», которым за весь апрель удалось потопить лишь семь английских кораблей. Наконец, похоже, закончился несчастный «торпедный кризис» и, значит, можно рассчитывать в ближайшем будущем на успех.

Объехав порты Бискайского залива, Дёниц пришел в восторг: вот то место, куда необходимо срочно перебазировать большую часть подводного флота. Отсюда даже малые подлодки смогут выходить а Атлантику. Больше всего ему понравился порт Лорьян, его оборудование, ремонтная база, да и весьма дружелюбное население.

Он избрал Лорьян главной базой германских подводных лодок, а недалеко от города подыскал и место для развертывания своего штаба. Поместье Корневель находилось на берегу залива, образованного устьями трех рек: Скорф, Блаве, Тер. Построенное в конце XIX века, оно представляло собой шикарную приморскую виллу, здесь хватало места и для жилья, и для размещения всех штабных служб.

Уже 7 июля в Лорьян вошла первая германская подводная лодка U-30 Фрица-Юлиуса Лемпа, начавшая десять месяцев назад Битву за Атлантику.

Дёниц считал, что победа над Великобританией имеет первостепенное значение. Чтобы начать войну с главным «идеологическим и расовым противником» — большевистской Россией, Гитлеру также было желательно скорейшее окончание войны на Западе. Он полагал, что надолго Британии не хватит, рано или поздно она запросит мира. Люфтваффе и военно-морской флот должны были поставить Англию на колени. Планировался и морской десант на берега Туманного Альбиона; операция имела кодовое название «Морской лев».

В Англии поспешно готовились к грядущему вторжению. У. Черчилль, ставший в мае 1940 года премьер-министром, прямо сказал: «Битва за Францию окончена. Думаю, вот-вот начнется битва за Британию». О настроениях в Королевских ВМС вспоминал Питер Смизерс, в 1940 году двадцатишестилетний офицер морской разведки: «Преобладали такие настроения: „Мы остались одни, ну и слава богу! Теперь нам придется полагаться только на свои силы, на французов надеяться нечего“. Британская империя — один на один с врагом. Настроение сразу же портилось…