Я вижу твой голос - Нора Бекк

– Ты его в квартиру пустил?

– Пустил… Я сразу всё сообразил… Мне собака была нужна, а то с мышами неинтересно…

– Ты хочешь сказать…

– Ну да. – Макаров снова принялся за пирожные. – Он попросил воды для этой шавки, ну а я…

– Так… Ты подсыпал порошок в воду, собака полакала её, и что дальше?

– Ничего. Парень начал что-то мне рассказывать о каких-то… полюсах…

– Полисах?

– Ага. Но потом понял, что меня не проведёшь, и ушёл. А я решил за ним последить… Мне надо было ещё раз убедиться в действии ГИРа… Ты же знаешь, что мой препарат срабатывает только через сорок минут… – Викеша ушёл в свои мысли и стал бормотать: – Надо доработать… Сорок минут – это очень долго… Надо, чтобы сразу…

– Макаров! Иди на голос! – Илона вдруг очень разозлилась. Неужели она не сможет пробиться сквозь пелену его сознания? Нет, она не сдастся. Теперь ни за что не сдастся! Она обязана привести Викешу в нормальное состояние, чтобы её грезы о чудесной жизни сбылись. – Итак, парень с собакой ушёл, ты пошёл вслед. Что дальше?

– Ничего! Он засунул зверюгу за пазуху и спустился в метро. Я ехал в соседнем вагоне. Через три остановки он вышел, я тоже. Потом мы шли по какой-то улице, он зашёл в подъезд дома, вызвал лифт и уехал… Я побежал по лестнице. Ты же знаешь, я быстро бегаю… – Макаров горделиво расправился, но Илону сейчас интересовала совсем не его осанка. – Я пробежал несколько пролётов и услышал, как внизу захлопнулась дверь. И всё.

– То есть ты потерял его.

– Да, промахнулся… Все двери были закрыты, и я так и не понял, куда он вошёл…

– Значит, ты не знаешь, чем дело закончилось?

– Знаю. И ты знаешь. Просто я этого своими глазами не увидел. Какая разница?

– Викеша, а ты того парня больше не видел?

– Не помню… Нет, наверное…

– Викентий!

– Ну что? Викентий, Викентий! Не называй меня так!

– Ты врёшь, Викентий! – Левина не узнавала себя. Откуда только взялись такая смелость и уверенность? Она вела этот разговор, как заправский следователь и многоопытный психотерапевт одновременно.

* * *

– Ну что за ерунда, Денис!

– Это не ерунда, Нина. Я действительно очень люблю её…

– Кого? Эту старуху?

– Не смей так говорить о ней! Зачем ты звонишь, Нина? Я же тебе всё сказал, принёс извинения. Готов ещё тысячу раз повторить: «Прости меня!» Это не поможет, я знаю, но… Я очень виноват перед тобой, Нина, ты замечательная девушка, я просто не достоин тебя…

– Прекрати нести эту чушь! А этой твари я ещё покажу!

Она бросила трубку. Подобные разговоры повторялись уже не раз и не два. Дениса бесили звонки Нины Карелиной, но он прекрасно понимал её чувства. Они встречались уже полтора года, и Денис даже подумывал о женитьбе. Что уж тут говорить о Нине? Она давно считала вопрос решённым, и вдруг такое происходит! Её потенциальный жених сошёл с ума и влюбился в какую-то престарелую тётку! Ну конечно, надо отдать должное – и Нина отдавала, – что её соперница – шикарная женщина, но при чём здесь Денис? Нет, она его не уступит, она будет бороться до конца. Не то чтобы в Нине пылала сильная страсть к Денису – просто она четко распланировала свою жизнь и вмешиваться в эти планы никому не позволит!

* * *

Лора постоянно думала о том дне, когда умерла Анька. Думала и не могла смириться с этой смертью. Понимала, что глупо, что ничего не изменить, но внутренний протест не унимался. Лора продолжала есть, пить, дышать, ходить, слушать музыку, но мысли были только об одном: «Как же так? За что?» Водоворот событий, в который она попала, не вписывался ни в одну схему. Оралова, конечно, больше думала о подруге, но мысль о Корвенко тоже не оставляла её. И Бирюзовый Капитан – Мутовкин не давал покоя. Она не могла сказать себе, что влюбилась. Оправдывалась тем, что обижена недоверием Вячеслава Павловича…

Пару раз он звонил Лоре, уточняя детали трагических событий в опере, но ей хотелось думать, что под профессиональными вопросами кроется личный интерес – почему бы нет? Что если она не может заглянуть ему в глаза, она не может увидеть его душу? Откуда у Ани были деньги на дорогие вещи и изысканный парфюм? Всех её мужиков Лора знала – особо богатых среди них не было. А ещё подруга весь мир успела посмотреть! Да не Турцию и Египет – Лондон, Париж, Брюссель, Сингапур, Бали, Марокко… Почему Лоре не приходило в голову спросить Аню, как ей это удалось? Оралова даже поморщилась от осознания собственной недальновидности. О своих многочисленных романах Анька всегда трещала без умолку, вот только в последние месяцы как-то неожиданно замкнулась и ни на какие расспросы Лоры не поддавалась.

* * *

– Лорочка, девочка! – только и смогла произнести Елена Семёновна, мать Князевой. Эта несчастная женщина нашла свою дочь и лежащую рядом Лору в тот ужасный день.

– Тётя Лена, простите меня!

– Что ты, что ты!

Они долго стояли, обнявшись общим горем.

– Как же… как это… тётя Лена, как? Как вы нас нашли?

– Чего рассказывать… Я же убираю подъезд по утрам… Проводила Нюру и пошла с двенадцатого. Дошла до второго этажа… – Женщина не смогла продолжить. Страшная картина снова встала перед глазами. Лора довела Елену Семёновну до стула, налила ей воды – Оралова ориентировалась в квартире подруги не хуже, чем в своей.

– Спасибо, девочка. Ты у меня одна осталась, понимаешь?..

Лора только и смогла, что прижать голову женщины к себе.

– Я всегда буду с вами… Вы никого тогда на лестнице не заметили?

– Да какой там! Я к вам кинулась – думаю, что такое? Играются что ли, меня разыгрывают? А как ближе подошла… Доченька моя лежит вся вывернутая…

– Тётя Леночка, вы точно никого не видели?

– Да нет, никого… Господи, сколько раз я ей говорила: не носись на каблучищах своих по лестнице, шею себе свернёшь. Накаркала, дура старая! На кровинушку свою накаркала! Как мне жить после этого?

Лора поняла, что про заявление в полицию Елена Семёновна ещё не знает, и обрадовалась этому. Мать Ани сейчас была не в том состоянии, чтобы осознать, что её дочь убита.

– Откуда у Ани были деньги? Вы когда-нибудь спрашивали её об этом?

– Конечно, спрашивала… Она мне про какого-то Владимира рассказывала… Только кажется мне, что неправда это… – Елена Семёновна горько заплакала.

– Тётя Леночка, милая…

– Ничего, ничего, девочка, я ничего… как-нибудь… одна… Нюшенька моя… Васенька… Родные мои…

У женщины вырывались отдельные слова, которые складывались в общую историю длиною в жизнь. Елена и Василий учились в одном классе, влюбились сильно, после выпускного сразу поженились. Вася на свою Еленочку молился, она считала, что мужа в «лотерею выиграла», хорошо всё у них было, правда хорошо. Были близкими людьми с общими интересами. Вася был мужиком башковитым, хорошо разбирался в технике, компьютер мог сделать хоть из веника, неплохо зарабатывал. Когда Лена забеременела, человека счастливее Василия Князева найти было трудно. А увидев новорождённую Нюшу, Василий понял, что жизнь окончательно удалась.