Карнавал смерти - Рафаэль Монтес

– Я начал работать внештатно и не смог прийти раньше, – объяснил он. – Я ждал тебя, чтобы поговорить.

– Не знала, что ты куришь.

– Только когда нервничаю… – Джордж опустил взгляд и подошел ближе. – Почему ты избегаешь меня?

– Ничего личного.

– Хочешь, чтобы я отвязался?

Виктория сунула указательный палец в рот и прикусила ноготь.

– Я думал, я тебе тоже нравлюсь, – продолжил Джордж.

– Мне нужно защищаться.

– От кого?

Виктория почувствовала во рту привкус крови. Она хотела выговориться ему, но не могла. Внезапно все вокруг стало раздражать: жара, шум, булыжники на мостовой, исходивший от Джорджа сигаретный запах. Она поспешила прочь, вниз по улице Ассамблея. Добралась до площади Кариока в холодном поту, несмотря на прохладный ветерок, и пошла по улице Лаврадио в сторону Лапы, мимо захудалых притонов и баров, битком набитых деловыми людьми, громко транслирующими окружающим подробности своей счастливой жизни. Придя домой, включила свет во всей квартире, стянула джинсы и легла на диван в футболке, обняв Абу. От медвежонка пахло сладкими духами, которые она прыснула на него, чтобы перебить запах краски. Виктория взяла с кофейного столика блокнот и стала читать дальше. Джордж, Арроз, доктор Макс… Все эти мужчины, которые чертовски давили на нее с разных сторон, моментально вылетели из головы.

Дневник Сантьяго

22 июня 1993 года, вторник

Сегодня мне исполнилось 12. Не знаю точно, что это значит, но, думаю, я больше уже не ребенок. А еще я не знаю, хочу ли стать взрослым. У взрослых куча проблем. 12 – это как будто посередке. Мне бы очень хотелось, чтобы под мышками и на груди наконец выросли волосы. Игор на днях в раздевалке показал мне свою сосиску: она уже волосатая. И я задумался, все ли со мной в порядке.

День рождения прошел замечательно. Терезинья помогала нам, а папа купил торт, жвачку, хот-доги и газировку. И много «Спрайта», который я обожаю. Пришли почти все из моего класса, кроме Луйты, Кэрол и Лауро. Я и не хотел, чтобы Лауро приходил. А самое невероятное – пришла Райане и принесла подарок: прикроватные часы, светящиеся в темноте.

Перед празднованием папа сводил меня подстричься и подарил новые ботинки, похожие на армейские. Я надел их на вечеринку. Все сказали, что они крутые. У меня много подарков: классные футболки, коллекционные фигурки и набор шашек. Игор подарил баллончик с краской и сказал спрятать в шкафу. Это мой первый день рождения без мамы. Будь она здесь, ходила бы среди гостей, записывая, кто что подарил, просто чтобы потом обругать их. Когда пришло время задувать свечи, папа сказал загадать желание, и я подумал о ней.

25 июня 1993 года, пятница

Мне кажется, я сделал что-то очень-очень неправильное. Не знаю даже, нужно ли писать об этом. Я лежал в своей комнате, смотрел телевизор и думал о Райане. Мне захотелось подрочить, я положил туда руку и начал это делать. Когда вошел папа, я сразу засунул член обратно в трусы. Кажется, он ничего не заметил. Его мысли явно витали где-то далеко. Отец весь разоделся и смотрелся в зеркало. Он сказал, что собирается погулять со знакомой, и спросил, не против ли я побыть один. Это было бы просто отлично: теперь можно спокойно дрочить. Я выключил свет в комнате. Теперь ее освещали только подаренные Райане часы. Опять вытащил член и стал его трогать. Через какое-то время стало жечь, а потом произошло нечто странное. Меня затрясло. Оттуда вытекло что-то белое, липкое и полупрозрачное. Не моча, а что-то другое. Мне показалось, что я умираю. Очень перепугался, и мне хотелось плакать. Я побежал в ванную и попытался заткнуть отверстие, чтобы больше ничего не вытекло. Потом все прекратилось, но мне страшно. Не знаю, рассказывать папе или нет, когда он вернется. Он может сильно разозлиться. Посоветоваться с Игором и Габриэлем смогу только в понедельник. Хоть бы я ничего не повредил. Никогда больше не буду дрочить.

28 июня 1993 года, понедельник

Я сдал деньги на поездку в горы. Райане тоже туда собирается. Я видел, как она сегодня заплатила. Похоже, из класса не едет только Лауро. Никто не будет скучать по нему. На перемене Игор предложил куда-нибудь смотаться в следующие выходные. Он сказал мне взять баллончик с краской, но я не уверен, стоит ли. Терезинья очень расстроилась из-за кошки… Мне становится дурно каждый раз, когда я вижу, как она хромает по двору, волоча заднюю лапу, ставшую наполовину красной и ободранной. Теперь кошка ослепла на один глаз, но я уверен – меня она узнает. И еще она знает: это моя вина.

11 июля 1993 года, воскресенье

Сегодня наша последняя за неделю тусовка в горах и конец первого семестра. Габриэль и Игор сказали, что Райане все знает и мы с ней должны поцеловаться. Я думал о ней, когда принимал душ. Надел лучшую одежду и ботинки, которые папа подарил мне на день рождения.

Потом мы все, человек двадцать, сели в круг и начали играть в «правду или действие». Я сел прямо напротив Райане, она улыбнулась мне. Заиграла моя любимая песня – Gypsy группы «Раса негра»[33]. «Не позволяй времени положить конец нашей любви. Я делаю все, даже невозможное, а ты этого не ценишь». Мы смотрели друг на друга, но чертова бутылка ни разу не указывала на нас. Я все ждал и ждал. Кайо поцеловал Тати, Наталия поцеловала Артура в губы, а Родриго поцеловал Летицию. Потом бутылку крутанул я, и Игору выпало спросить Райане, что она выберет. Она выбрала «действие», и Игор сказал: «Поцелуй меня». Я никак не реагировал. Игор набросился на нее и крепко поцеловал на глазах у всех. Все начали кричать и смеяться, а они продолжали целоваться. Кажется, Райане это понравилось, потому что она высунула язык и все такое.

Я встал, смял пластиковый стаканчик с газировкой, бросил его на пол и ушел, чувствуя, как краснеет мое лицо. Меня трясло от злости. Хотелось спереть нож из столовой и убить Райане и Игора во сне. Я стоял в лесу, прислонясь к дереву, и плакал. А потом… Потом услышал, как кто-то идет. Мне подумалось, что это Райане, но это была не она. Это была моя настоящая любовь. Конечно, тогда я этого еще не знал, потому что никогда не думал о ней в таком роде. На самом деле, когда я увидел, что она идет ко мне, то просто попытался вытереть слезы. Мне не хотелось, чтобы кто-то видел меня таким, но я не успел. Она положила руку на дерево, к которому я прислонился, и просто молча смотрела на меня. А потом предложила поиграть в игру, в которой она должна угадать, почему я плачу. У нее получилось с первого раза. В награду она попросила обнять ее. Было приятно чувствовать рядом ее тело, большую грудь и сердце – оно колотилось так быстро… От ее горячего дыхания на моей шее у меня побежали мурашки. Затем… Не знаю, кто начал – я или она. Помню только, как мы стали целоваться. Я почувствовал ее язык у себя между зубами и тоже засунул свой ей прямо в рот. Сначала было немного противно, но потом мне понравилось. А затем она отодвинулась, смутилась и стала говорить, что это неправильно, что ей надо идти и она не может продолжать. Что это опасно. Я не хотел, чтобы она уходила. Притянул к себе и коснулся ее лица, сказав, как она прекрасна. Я настоял, чтобы она осталась со мной. Она сдалась и попросила меня называть ее Рапунцель. Мне понравилось это имя. Мы целовались снова и снова. Мой член затвердел без всякой дрочки. Это походило на сон, мечту наяву. Потом мы услышали, как кто-то вышел из спального корпуса, и она ушла. Вернулась в домик, заплетая на ходу длинные волосы. Я еще долго сидел в темноте. Никто не заслуживает знать правду о произошедшем. Если я кому-нибудь разболтаю, это может все испортить. Я буду и дальше дружить с Игором и Габриэлем, но никогда не прощу Игору, как он со мной поступил. Они с Райане заслуживают друг друга – два сапога пара. А у меня теперь есть моя Рапунцель. И это наш с ней секрет.