Сальса для двоих - Диана Рейдо

Когда один вопрос оказывался удовлетворенным, Венди тут же подкидывали следующий. Да, это было похоже на самый настоящий экзамен. Хотя могло бы быть просто теплой и дружелюбной беседой английской гостьи с радушной семьей ее спутника.

Могло бы быть. Но не было. Венди даже не пыталась уже списать все на свою кажущуюся мнительность. Ее бомбардировали вопросами, уточнениями, недоумениями. Мигель то ли не видел в происходящем ничего предосудительного, то ли считал, что Венди прекрасно справится со всем сама, то ли попросту не хотел перечить матери и сестрам.

Которые, на удивление, хотели знать о Венди слишком многое.

Даже сам Мигель не задавал Венди такого количества вопросов. Вернее, говорили они о многом, говорили они часто, и он охотно интересовался как ее текущими делами, так и какими-то прошлыми событиями. Но расспрашивать ее с таким пристрастием ему никогда не приходило в голову.

– Венди, а сколько вам лет?

– Двадцать три.

– О, вы еще так молоды. Как же ваши родители отпустили вас в чужую страну? – Это Леона.

Боже, какой анахронизм!

А вслух:

– Разве? Я уже два года назад закончила университет. К тому же, согласно законодательству нашей страны, я уже несколько лет как совершеннолетняя.

Подбадривающая улыбка Мигеля.

– Допустим. Но вы, Венди, не ответили мне на вопрос о том, как же вас отпустили родители.

Легкий румянец на щеках Венди, в глазах – столь же легкое недоумение.

– А как они могут меня не отпустить? Во-первых, я давно живу самостоятельно. Во-вторых, мама и папа живут и работают в Лондоне. Сами понимаете, они не могут контролировать мои действия.

Черт, звучит как оправдание. Ну-ка, отхлебни немного вина. Нет, пожалуй, не стоит. На щеках и без того уже горят красные пятна. Мне кажется или я в полицейском участке? Мне кажется или это и впрямь допрос с пристрастием? О боже, почему эти женщины не могут оставить меня в покое? Почему мы не можем просто спокойно поужинать? Ведь такая прекрасная погода, жара уже не столь сильно давит. И такой замечательный ресторан, роскошный интерьер, вкусная еда.

Еда. Кстати, о еде!

Торт. Мой торт.

Венди в который раз взялась было за ложечку, но, едва она занесла ее над толстым слоем шоколадной глазури, последовал новый вопрос:

– Что же, значит, ваши родители не придают должного значения семейственности?

– Ну почему же. Мы празднуем вместе Рождество. А еще я навещаю их в Лондоне, когда у меня выдается несколько свободных дней. Должна сказать, что это бывает нечасто.

– Представить себе не могу, как это я не виделась бы с мамочкой каждую неделю! – Это Асусена. Возмущение в ее взгляде, голосе.

Надо же. А кажется вполне взрослой девицей. По крайней мере, одета она вполне современно. И уж точно не скажешь, что в одежде она руководствуется вкусами мамочки или еще кого-то из близких родственников.

Беглый осмотр, незаметное разглядывание. Да, особым послушанием от наряда Асусены явно не веет. Впрочем, ладно. Сейчас суть не в этом.

– Дело в том, что я действительно много работаю. В последнее время требовалось еще и подработками заниматься. А это тоже занимало какое-то время.

– Что же, Венди, вы плохо зарабатываете?

– Нет, вовсе нет. Просто… мне нужно платить за квартиру, я снимаю отдельную квартиру одна. Без соседок, без других квартирантов. Кроме этого, я посылаю деньги родителям.

– Так, значит, плохо зарабатывают ваши родители, Венди?

Легкое пожимание плечами.

– Не думаю. Просто я считаю своим долгом… Нет, то есть конечно же мне в радость о них заботиться. Они в свое время много сделали для меня. Оплатили мое обучение в университете. Сейчас, я считаю, время позаботиться об их комфортной жизни.

Вот так вот. Наверняка они должны оценить теперь, какая я хорошая дочь. Может, хоть в чем-то мне удастся произвести на них хорошее впечатление?

Предположение было поспешным и чересчур оптимистичным. Выводы из слов Венди, мгновенно последовавшие со стороны Леоны, были неверными.

– Таким образом, – подытожила та, – в вашей семье отношения зиждутся на чувстве долга? Вы не связаны крепкими узами близости и доверия?

Что за кошмарная женщина? Почему она все неверно истолковывает? Раз за разом.

– Ну что вы, Леона, конечно же нет!

– Я так и думала.

– Я очень люблю родителей. Поэтому и стараюсь помогать им по мере возможности. Они в Лондоне платят за большой дом и не всегда есть возможность скопить, скажем, на достаточно дорогой отпуск. Да мало ли трат? Как следует одеться, купить хорошую бытовую технику или электронику.

Венди устало вздохнула. Возможно, ей удалось донести до Леоны хотя бы самую малость собственного видения ситуации. Или она опять напрасно заговорила о деньгах, о дорогих вещах? Вместо совместных праздников и семейной болтовни она привела в пример бытовую технику.

Выражение лица Леоны ясно дало понять Венди, что та не слишком-то ошибается насчет их взаимопонимания.

– А вы единственный ребенок в семье, Венди?

– О нет, не единственный. У меня есть младшая сестра. Я ее очень люблю. Ее зовут Кэтрин.

– А ваша сестра, разве она не помогает родителям?

– О, она еще недостаточно освоилась, встала на ноги. Она совсем недавно закончила колледж. Пробовала себя в качестве ассистента по маркетингу, но ей не очень понравилось. Теперь пошла на курсы фотографов. Рассчитывает, что когда их закончит, то сможет зарабатывать, занимаясь фотографией. Ну, там, знаете, банкеты, фотосессии…

– Гламурный бизнес? – Брови Леоны высоко подняты, она переглядывается с младшей дочерью. Потом взгляд переводится на Венди. – Что же вашу сестру не устроило в профессии маркетолога?

Ну конечно же, ведь Асусена занимается и рекламой, и маркетингом в их семейном деле. Наверняка им непонятно, как занятие, в котором преуспела Асусена, может не нравиться другим людям.

– Кэтрин творческий человек, – делает Венди попытку объяснить, – она надеется найти себя в процессе фотографии. Похоже, ей очень нравится учиться на этих курсах. Она ждет не дождется, когда сможет закончить их и приступить к работе.

Асусена перехватывает инициативу:

– Скажите, Венди, а учиться на маркетолога вашей сестре нравилось?

– Да, – растерянно отвечает Венди. – Насколько я помню, Кэтрин с удовольствием училась в колледже.

Теперь уже Асусена переглядывается с Леоной.

Кажется, сестренка получилась в моем описании каким-то перекати-поле, безответственной особой. Но ведь я говорила о ней совсем не это… Или именно в таком свете я все и представила?