Ледовые странники - Сергей Зверев

— Именно потому что нет доверия, ему лучше быть под нашим контролем до окончания операции, — заявил Бриг. — От Широкова же будет больше пользы здесь.

— Откуда недоверие, командир? Хотелось бы знать, на что внимание обращать, — спросил Тол.

— Агент Эванса, Алексей Худошин, — протеже Бушуева. В личной беседе он заявил, что понятия не имел о том, что задумал Худошин. В том, что секретная информация от него могла попасть к Алексею, тоже не признался, но лучше перестраховаться, — ответил Бриг.

Пока Тол и Бриг беседовали, вернулся Широков. Вместе с ним пришли Худошин и Бушуев. Тол сообщил начальнику центра, что отныне он во всем подчиняется ему, и дал команду на выход.

До полуночи оставалось полтора часа.

— Пройдемся по плану, — взглянув на часы, объявил Бриг. — Мираж — занимаешь место охранника при центральном входе и усиленно изображаешь глубокий сон. Братья следят за зданием снаружи, как страховка. Целик со мной на втором этаже. Кряж — у пожарного выхода. Самый сложный — первый этап. Мы не знаем, каков их план захвата, не знаем и численность группы. Здесь вся ответственность на тебе, Мираж. Не дай им себя подстрелить. Думаю, охранника они не тронут, им лишняя шумиха ни к чему. Информация о наемниках, с которыми нам предстоит иметь дело, это подтверждает. Эти парни пускают в ход оружие, только если их вынудить.

— Вариантов немного, — подал голос Мираж. — Если они не попытаются ликвидировать охранника, то оставят при нем сторожа. Лично мне по душе второй вариант, но тут как повезет. Постараюсь не высовываться.

— Добро. Определяешь степень опасности и действуешь соответственно обстановке, — одобрил Бриг. — Вопросы есть?

Бриг обвел взглядом команду. Бойцы молчали. И тут подал голос Худошин.

— А что будет со мной? — заикаясь, спросил он.

— Ты что, позабыл свою роль? Ты же у нас герой-предатель, — съязвил Целик.

— Делай то, что ждет от тебя агент, — не обращая внимания на реплику Целика, произнес Бриг. — Впустишь их в помещение, проводишь до лаборатории. Как только в дело вступаем мы, мчишься на первый этаж и прячешься в комнате отдыха.

— Но ведь вы сами сказали, что они могут меня и не отпустить, — напомнил Худошин.

— А это уже как повезет, — хором выдали Санчо и Пансо.

— Меня могут убить! — вскричал Худошин.

— Об этом нужно было раньше волноваться, — заметил Целик.

— Мы тебя прикроем, — произнес Бриг. — Пока они свое не получат, ты в безопасности. Ну а после того, как они поймут, что попали в ловушку, им будет уже не до тебя. Главное, сам не зевай. При первой же возможности беги вниз. Мираж за тобой присмотрит.

Слова Брига не особо успокоили Худошина, но от новых вопросов он воздержался. Бойцы начали расходиться. До полуночи времени оставалось еще достаточно, но позиции лучше было занять заранее.

* * *

Без четверти полночь. Пора было выдвигаться, но Эванс медлил. Его группа в составе пятнадцати человек прибыла на Шпицберген полчаса назад. Предосторожности ради вездеход пришлось оставить на значительном удалении от портового причала Баренцбурга. Дальше двигались пешком.

Улицы Баренцбурга освещались, но этого света было недостаточно, чтобы прорвать темноту полярной ночи дальше, чем на несколько метров. Обойдя причал, Эванс убедился, что там все тихо. Катера и экспедиционное судно стоят, как прежде, скованные льдом. Вездеход, принадлежащий русским ученым, — на привычном месте, а новых передвижных средств не появилось.

Добравшись до окраины Баренцбурга, отряд поднялся на возвышенность, с которой город был виден как на ладони, и залег в ожидании приказа Эванса. С собой он взял две трети группы. Остальные остались на вездеходе, поддерживая его в рабочем режиме. Эванс перестраховывался на случай, если что-то пойдет не так.

И вот теперь, когда до начала операции оставались считаные минуты, его вдруг стали одолевать сомнения. Стоило ли доверяться такому хлюпику, как Худошин? Поначалу он показался Эвансу идеальным вариантом: в группе ученых он явно не был любимцем, северная романтика его не прельщала, да и патриотом своей страны он не выглядел. В этом просчета не было. Но вот сумеет ли он сделать все правильно, не струсит ли в последний момент? Эванс сомневался.

По-хорошему, надо было присмотреть кого-нибудь из старожилов, из тех, кто провел в стенах центра долгое время, но обстоятельства требовали немедленного вмешательства. Как только Эванс узнал о том, чем занимаются русские ученые, он тут же начал искать покупателя, готового дать за сведения о разработках русских ту цену, которую назначит он, Эванс. Результат превзошел все его ожидания. Ему предложили сумму втрое большую, чем он сам собирался назвать. От такого куша не отказываются, даже если план и сыроват.

Это обстоятельство требовало ускорить процесс, и Эванс рискнул. Стоило ему пригрозить русскому ученому разоблачением и расписать в красках, что с ним сделают на Лубянке, как тот «поплыл» и стал готов выполнить все, что скажет его новый друг Джон.

Операция должна была пройти быстро и гладко. Та ее часть, о которой Эванс рассказал русскому ученому. Другая часть будет чистой импровизацией. Эванс должен узнать местоположение базы, откуда приходили морячки, разболтавшие ученому о секретных разработках. Наниматели Эванса не захотели довольствоваться чертежами и научными изысканиями, хранящимися в лабораториях центра. Они хотели иметь прототип рабочей установки, и Эванс взялся добыть ее. Откуда ему было известно, что прототип существует? Логика и чутье. Если бы такая установка существовала только на бумаге, простые моряки о ней бы не трепались. Они видели ее в действии, в этом Эванс был уверен на все сто. А раз они ее видели, то он сумеет ею завладеть. В этом вопросе Худошин не помощник, но он знает того, кто владеет информацией. Это и было второй частью плана, о которой он умолчал.

Все просто. Худошин дежурит в центре для того, чтобы следить за какими-то там приборами. В случае неполадок кому первому он должен об этом доложить? Своему начальнику. Тот вынужден будет прийти на базу, об этом позаботится Худошин. И тут его ждет сюрприз в виде команды Эванса, а уж они сумеют заставить его проводить их до места, где хранится прототип установки. И — дело сделано. Наниматель получает прототип и документацию, а они — свои деньги.

Так отчего же он вдруг занервничал? Почему так обострились чувства и в затылке заломило? Свет в крайнем окне горит, Худошин не забыл поставить лампу. Городок погружен в мирный сон. Парни его собраны и готовы к любому повороту событий.

Время истекает — нужно решаться: идти или нет.

Эванс еще раз оглядел своих парней. Те не выказывали никакого беспокойства. Все, кроме Гарри. Тот лежал в трех метрах от него, но и на этом расстоянии Эванс чувствовал, что тот напряжен.

— Гарри, я должен что-то знать, прежде чем мы начнем? — вполголоса спросил Эванс.

Услышав свое имя, Гарри вздрогнул и оглянулся. Лицо его стало белее снега, на котором он лежал.