О магах-отступниках и таинственных ритуалах - Елена Звездная

— Спасибо, — торопливо ответила я и устремилась к двери.

Дверь открылась, стоило ее толкнуть плечом, и, уже не боясь быть увиденной находящимися внизу некромантами, я побежала в ванную комнату, кусая губы, открыла дверь, ворвалась и подскочила к крану с водой. Стянула мантию, бросила не глядя на пол и, едва не подвывая, поместила руку под воду, торопливо сминая матрицу охранного заклинания.

Вот только учитывая, что Кхелло продолжал жевать мои вены, и это было безумно больно, с сосредоточением на матрице, выходило плохо. Меня просто трясти начало.

— Риа, — судя по голосу, Норт стоял в дверях, — откуда кровь? Да стой же ты!

Он подошел, схватил меня за красную липкую от крови ладонь, рванул рукав, обнажая запястье, и выругался, увидев, что именно происходит.

— Риа! — в черных глазах вспыхнули фиолетовые всполохи.

Я безуспешно дергала рукой, пытаясь освободиться, и, глотая непрестанно текущие слезы, начала произносить формулу матрицы вслух, потому что отвечать Дастелу в таком состоянии было выше моих сил.

— Дашарнгра эттала…

Слова, это только слова, они как нити плетут то, что должно остановить усердствующий в своей попытке привести меня в чувства Кхелло, но проблема в том, что договорить Норт не дал.

— Риаллин, во имя Тьмы, что ты делаешь?

Кровь на мне, кровь на нем, кровь капает вниз, протекая по его пальцам, сжимающим мое запястье. Слишком много крови для обычного ранения, слишком она торопливо покидает мое тело, значит, Тхаш повлиял сильнее, чем я думала, потому-то и рвет мое тело амулет Кхелло.

Я зажмурилась, до боли, до светящихся точек, восстановила в сознании схему матрицы, сверкающей синеватой дымкой, и продолжила:

— Эргане каерра…

— Тае штар хлеотар! — прозвучало от двери.

И матрица была смята. Единым порывом, легко и свободно, словно кто-то сдул пар, поднимающийся над чашкой с чаем.

В тот же миг разжал лапки и с металлическим звоном повалился на пол мой браслет.

Следом, не выдержав, рухнула на колени я.

И первые секунд десять мне было просто хорошо, и совсем не важно, кто сейчас увидит меня в таком неприглядном виде, и амулет Кхелло, и вообще все…

Но десять секунд прошли. Я распахнула ресницы и медленно подняла голову — в дверях стоял ректор. Стоял молча, привалившись плечом к косяку, сложив руки на груди, и с нескрываемым скепсисом разглядывал мой окровавленный браслет.

— Норт, — холодно произнес он, — займись своей «невестой».

Дастел присел на корточки передо мной, взял пораненную руку, наложил ладонь сверху раны.

Боль сменилась ощущением тепла, тепло растеклось по венам, восстанавливая, излечивая, исцеляя. Говоря откровенно, Норт был великолепным целителем, лучшим из всех мне известных. И сейчас, когда его пальцы, светясь, касались моей кожи, я вспомнила, как он залечил мою сломанную ногу в мертвом лесу, тогда не обратила внимания, но, по сути — слишком быстро даже для мага со степенью. Вот и сейчас рваные раны заживали на глазах, вены срастались, кожа медленно восстановилась, не сохранив и шрама.

А потом я поняла, что упустила и еще один очень важный нюанс.

— Вы — артефактор! — потрясенно прошептала, взглянув на ректора.

Лорд Гаэр-аш усмехнулся и, глядя мне в глаза, отчеканил:

— Нет, адептка Каро, в отличие от вас, недоделанного артефактора, и адепта Дастела, урожденного высшего целителя, лично я — именно некромант. Потомственный.

И высказав все это, он кратко приказал Норту:

— Вон.

Дастел, медленно поднялся, протянул мне руку, чтобы помочь встать, но был остановлен ледяным:

— Бесишь.

И руку Норт убрал. Резко развернувшись, направил взгляд на ректора, и в этот миг я точно могла сказать — этих двоих связывали отнюдь не добрые отношения.

— Лорд Гаэр-аш, вы не вправе… — прошипел Норт.

И договорить ему не дали — в глазах ректора неожиданно и очень пугающе вспыхнули огоньки. Два сверкающих, искрящихся фиолетовых пламени.

— Вон, — несмотря на зримо заметную ярость, с издевательской вежливостью проговорил ректор. И милостиво добавил: — Она не меня испугалась, щенок.

Как сказать. В этот момент я совершенно отчетливо поняла, что до ужаса боюсь главу Некроса. Действительно до ужаса, что…

Огонь в глазах ректора внезапно стал ярче. Дастел тихо выругался и вышел, задетый плечом намеренно не посторонившегося лорда Гаэр-аша.

А за Нортом сама собой захлопнулась дверь.

И засов, сам собой, медленно вошел в паз…

В следующее мгновение некромант плавно шагнул ко мне, приблизившись, присел на корточки, подцепил пальцем мой подбородок, вынуждая запрокинуть голову, и вконец перепуганная, я взглянула в его продолжающие полыхать фиолетовым огнем глаза, практически с нежностью спросил:

— Насколько же ты близка к грани между жизнью и смертью, Риаллин, если смогла увидеть знак, стертый более трех сотен лет назад?

Я оцепенела.

А ректор все так же негромко продолжил:

— Агавар, Элаке, Тхаш или Шейтар?

— Тхаш, — одними губами прошептала я.

Лорд Гаэр-аш медленно перевел взгляд на мои губы, задумчиво исследовал линию подбородка, после вновь посмотрел мне в глаза и спросил:

— Мертвый?

Мотнула головой, обозначая «нет».

Кивнул и задал еще один вопрос:

— Насколько полон силы?

Я сомкнула ресницы, восстанавливая в памяти то ощущение переполненности от символа, и, все так же не открывая глаз, ответила:

— Два-три дня, не больше и…

И больше я ничего не смогла сказать. Некромант прикоснулся к моим губам так, словно это вовсе и не был поцелуй, просто осторожное касание, и судорожный вздох, и скрип, словно кто-то сжал зубы настолько сильно, что еще миг и они раскрошатся и… И все прекратилось.

Ректор схватил меня за плечи и поднял, поднимаясь сам. Затем подвел к раковине, включил воду, стянув перчатку, достал платок из кармана, намочил, осторожно и отстраненно как-то вытер мои губы, взглянул в глаза, сипло произнес:

— Прости, больше не повторится.

Мне нечего было сказать на это, потрясенно глядя на главу Некроса, я едва дышала.

— В Некросе дознаватели. — Ректор небрежно вернул влажный платочек в карман, вновь натянул черную перчатку на руку. — И не все из них лояльно относятся к тем, кто был, пусть и недолго, в обществе одного из отступников.

Взгляд мне в глаза:

— Полагаю, вы знаете о ком я, адептка Каро?

Холодок по спине, но я постаралась сделать все, чтобы ни жестом, ни вздохом, ни чем-либо еще не выдать свое состояние.