Тайны православного Херсонеса - Владимир Виленович Шигин

в Херсонесе. Однако все не так просто, и именно Херсонес сыграл одну из решающих ролей в судьбе прославленного древнерусского князя. Ибо таинственная связь людских судеб с судьбами даже весьма далеких земель, где никогда нога этих людей и не ступала, порой всеобъемлюща и неразрывна…

Начало этой, весьма загадочной истории следует отнести к 963 году, когда императором Византии был выдающийся государственный деятель Никифор Второй Фока. Именно он первым взял политический курс на дружбу с Русью. Как известно, последняя откликнулась на этот зов, и князь Святослав послал своих воинов на борьбу с арабами. Прошло еще два года, и византийский император решает идти войной на восставшую Болгарию. Взоры его снова обращены на Русь. Немедленно снаряжается посольство к Святославу.

Во главе его ставится один из наиболее блистательных херсонесских вельмож Калокир, фактический правитель города. И сразу вопрос: почему выбор императора Никифора пал именно на Калокира, ведь наверняка было много не менее достойных кандидатур. Думается, что здесь сыграли свою роль сразу несколько факторов. Во-первых, именно жители Херсонеса лучше иных византийцев знали нравы и обычаи Руси в силу того, что город находился в непосредственном соприкосновении с ней. Во-вторых, вне всяких сомнений, не только любимцем императора, но и выдающимся государственным деятелем. Интересно, что перед убытием к Святославу Калокир получает наивысший и наипочетнейший из титулов – титул патрикия. Это был своего рода щедрый аванс за будущую деятельность. И Калокир ожидания Никифора полностью оправдал.

Естественно, что в русскую столицу Киев Калокир поехал в сопровождении огромной свиты. Кроме этого, он вез в дар русскому князю почти полтонны золота – дар византийского монарха. Считается, что Калокир прибыл в Киев не позднее 967 года, и вскоре, как пишет знаменитый византийский летописец Лев Диакон, он не просто установил дипломатические отношения между двумя великими державами, но и стал побратимом Святослава. А ведь побратим становился в те времена таким же близким человеком, как родной брат! Именно с этого момента Калокир становится не просто византийским послом, одним из главных советников русского князя. Так состоялось первое вхождение Херсонеса в орбиту большой политики Руси, вхождение, предопределившее судьбу русской земли на многие годы вперед…

Великий князь Святослав Игоревич.

Заключая союз с Константинополем, Святослав мог быть вполне доволен, ведь отныне у него были развязаны руки для борьбы с половцами и хазарами. Однако вскоре события пошли совершенно по- иному руслу. В Константинополе произошел дворцовый переворот. Император Никифор был зверски убит и его трон занял военачальник Иоанн Цимисхий. А затем почти сразу же последовал знаменитый поход Святослава в Болгарию, упорная борьба с Цимисхием и знаменитая трехмесячная оборона Доростола, закончившаяся боевой ничьей, и последующее предательское убийство Святослава на днепровских порогах. Лев Диакон, видимо, не без каких-то оснований считает, что болгарский поход Святослава был предпринят по совету Калокира, который стремился свергнуть узурпатора императорской власти. Так ли это или нет, мнения историков расходятся. Да и как можно сегодня утверждать что-то однозначно, не имея под руками конкретных документов. Мы можем лишь высказывать те или иные близкие нашему пониманию гипотезы и версии случившегося. Однако вероятность того, что идеологом самого знаменитого похода в истории древней Руси был именно херсонесит Калокир все же весьма велика. А теперь одна из самых загадочных фраз в историческом повествовании Льва Диакона. Летописец пишет, что Святослав, «будучи мужем отважным и деятельным, поднял на войну все молодое поколение тавров. Набрав, таким образом, войско, состоявшее… из шестидесяти тысяч цветущих, здоровых мужей, он вместе с патрикием Калокиром, с которыми соединился узами побратимства, выступил против мисян (болгар)». Это высказывание Диакона трактуется историками весьма своеобразно. Прежде всего, они по какой-то причине сразу же обвинили летописца в неискренности. На этом основании сразу же делается вывод, что цифра Святославова войска в 60 тысяч очень сильно завышена, так как на Руси в то время такое количество воинов собрать было невозможно. Но и это не все! Не понятно почему, но считается, что под «таврами» Лев Диакон понимал… русичей, потому, что, дескать византийцы их путали! Почему мы считаем, что жившие раньше нас люди были многим глупее и не образованнее нас? Почему просвещенный летописец должен был путать жителей Тавриды с жившими многим севернее их русичами? Ведь границы тогдашней Руси были хорошо известны в Константинополе, а Таврида, включавшая Херсонес, и вовсе входила в состав Византийской империи! Не будет ли более логичным предположить, что Лев Диакон ничего не напутал, а написал сущую правду. «Уличая» византийского летописца во лжи, современные историки утверждают, что, учитывая тогдашнюю численность населения Руси, собрать войско в 60 тысяч было там просто невозможно. Так может быть именно в этом и есть ключ к разгадке. Почему нельзя предположить (и это будет вполне логично!), что наряду с воинами-русичами в этом походе приняли участие жители Херсонеса, а также представители иных народов, населявших тогдашний Крым? Ведь тогда вполне объяснимо и участие в походе херсонесского руководителя Калокира и столь большая численность союзнического воинства. Кроме этого совсем по-иному звучит и фраза: «…поднял на войну все молодое поколение тавров…». Скорее всего за Калокиром пошла вся херсонесская молодежь, желавшая восстановления справедливости на императорском престоле и личной славы. Если все это было именно так, то во время легендарной обороны Доростола плечом к плечу с сынами Руси сражались против общего врага и сыновья херсонесской, а значит и будущей севастопольской земли! Длительные поиски в этом направлении все же позволили кое-что уточнить в этом весьма запутанном вопросе. Ответ дал наш историк Георгий Вернадский в своем фундаментальном труде «Киевская Русь». Вернадский пишет о том, что в состав войска Святослава входил отдельный вспомогательный корпус, укомплектованный таврами и херсонеситами. Но и это еще не все! Вернадский дает даже численность этого корпуса – шестнадцать тысяч человек. Но ведь учитывая тогдашнее население Херсонеса – это практически все мужское население города, способное носить оружие. Не следует ли из этого, что Калокир поставил в строй, кого только было возможно. Г оворя современным языком, он провел полную мобилизацию всего мужского населения и подвластных ему земель. Но согласитесь, что для столь важного и ответственного решения должны были быть и исключительные обстоятельства. Но какие? Личная дружба Калокира и Святослава здесь ничего не объясняет. Согласно мнению того же Георгия Вернадского болгарский поход Святослава имел целью и распространение русского влияния на Крым и Херсонес. Насколько далеко простирались планы русского князя относительно Херсонеса однозначно сказать сложно. Однако факт добровольного присоединения к нему всех