Корона крови и руин - Л. Дж. Эндрюс

торговцев, мой король. Когда я узнал о посланиях, я не мог допустить, чтобы вещью, столь ценной для Этты, торговали люди, которым нет дела до королевы.

– Ты украл их у торговца? И тебя не поймали?

Аксель покраснел еще сильнее.

– К несчастью, их последний хозяин заболел той ночью. Боюсь, он так и не увидел рассвета.

Комната затихла. Но уже через секунду стены потряс глубокий, раскатистый смех, так что на столе зазвенели кувшины с элем. Каспер схватил Акселя за плечи мускулистыми руками и насмешливо встряхнул его.

– Ах ты, кровожадная скотина. Отравил его, да?

Аксель сжал губы.

– Ты ничего не докажешь.

Это вызвало новую волну смеха и новые бокалы в его честь. Меня мало волновала судьба торговца крепостными. Кончиками пальцев я гладила неровные края стопки.

Новые письма, новые слова. Слова, которых Вален никогда не видел. Часть меня хотела ускользнуть и прочитать их сейчас. Какой была жизнь Лилианны в плену у Элизея? Что она узнала, чему научилась?

– Спасибо, – поблагодарила я. – Всем вам.

Тор встал и подошел к Валену.

– Есть еще кое-что, – он держал в руках маленькую коробочку и смотрел на Валена с некоторой опаской. – Это не от нас, и на ней печать Воронова Пика. Нашли у стен.

Наступила резкая, тревожная тишина. Только шипел и потрескивал огонь в камине.

Вален поднялся на ноги и выхватил у Тора посылку прямо из рук. Его взгляд метнулся ко мне.

– Это для тебя.

Внутри что-то противно затянуло.

– Руна.

– Ты не обязана…

– Нет, – я потянулась за коробкой. – Это игра, Вален. Она делает ходы, и я должна понимать какие.

Он долго сжимал коробку, но потом сдался и протянул ее мне. Стыдясь того, как дрожат мои руки, я села так, чтобы спрятать их от пристальных взглядов присутствовавших.

Внутри лежала записка, а под ней – что-то маленькое, завернутое в ткань.

Матушка хотела бы, чтобы ты надела ее кольцо на своей свадьбе, сестра.

Я отложила записку в сторону, чтобы Вален мог прочесть, и медленно потянулась к коробке, разворачивая ткань.

Из моего горла вырвался придушенный возглас. Я вскочила на ноги. Шкатулка упала с колен. Кровь застыла в жилах. Гнев затопил мой разум и тело, когда на пол скатился почерневший, покрытый струпьями палец.

На нем сверкало золотое кольцо с сапфиром.

Вдоль стен пронеслись полные ужаса вздохи: люди, видевшие кровь и внутренности, шарахались от отрубленного пальца моей матери, так и лежавшего на полу.

Мне хотелось вывернуть желудок наизнанку.

Через мгновение Вален уже стоял рядом со мной. В его глазах горели ненависть и жажда крови. Я чувствовала то же самое.

Я не знала, сколько времени простояла, глядя на кольцо и пылая ненавистью к Воронову Пику. Но когда я снова посмотрела на ошеломленные лица, в некоторых я нашла сочувствие.

Я не хотела сочувствия.

Я хотела крови.

Руки сжались в кулаки. Ладонь Валена на моей спине придала храбрости.

– Когда придет время сразиться с Вороновым Пиком, – я повысила голос, чтобы не осталось вопросов, чтобы никто не пропустил мои слова, – никто не прикоснется к ложной королеве. Услышьте меня. Руну Лисандер из Воронова Пика должна убить я сама.

Часть вторая

Милый друг,

Предательство обрекло моего мужа и сыновей на плен в милости человека, которого я когда-то считала близким другом. Моя кровь кипит страшной ненавистью. Мое сердце – жестокой местью. Я желаю ему самой мучительной смерти за то, что он сделал с моей семьей и нашим народом. Однажды ты сказала мне, что ему суждено укрепить ростки наследия моей семьи, но я отказываюсь ему это позволить.

Я отсеку все его ветви и посмотрю, как он истекает кровью.

Ты нужна мне. Твой совет и твой опыт. Я недостаточно сильна, чтобы противостоять тому, что, по твоим словам, должно произойти. Я не выдержу этого. Этих страданий, этой боли. Помоги мне спасти их. Помоги мне спасти нас всех.

Лили

Глава 10

Ночной принц

Уже целую неделю, когда поднималась луна, я просыпался один, а Элиза стояла у окна и изучала звезды. Раньше ночами она находила покой во мне. Больше нет.

Я поклялся быть ее спутником, ее другом, ее любовником. Ужасно было бы начинать нашу совместную жизнь, позволяя ей носить подобное бремя.

Осторожно, стараясь не шуметь, я соскользнул с кровати и пересек комнату.

Она подпрыгнула, когда мои руки обвились вокруг ее талии, но через мгновение ее голова снова упала на мою обнаженную грудь.

– Ты теплый, – прошептала она.

– Кровать еще теплее, – я поцеловал ее шею.

– Я не могу заснуть.

– Я и не предлагал, – ее локоть встретился с моими ребрами, вызвав тихое ворчание и смех. – Что тебя беспокоит?

– Херья. Воронов Пик. Ничего не происходит, и мне это не нравится. Как затишье перед бурей. Такое ощущение, что мы просто ждем, пока моя сестра и Колдер сходят первыми. Я хочу быть на шаг впереди них, но чувствую, что отстаю на десять.

Я повернул ее к себе, чтобы встретиться взглядом. Мои ладони обхватили ее лицо.

– Мы не отстаем. Колдеру некуда делать ходы. Моего брата они больше не контролируют.

– Почему? – перебила она. – Что случилось с Солом? Как восстановился его разум? Почему вы все живы? Я не понимаю.

Я покачал головой.

– Не знаю.

– Я думаю, здесь что-то большее. Ты не видел глаза Лейфа вблизи. Он был зол, что они потеряли контроль над Солнечным Принцем, но он не стал его убивать. Он хотел сохранить Солу жизнь сильнее, чем я. Они что-то знают, – настаивала она, – есть причина или хаос – что-то, о чем не знаем мы.

– Не можем же мы гадать. Сосредоточимся на том, что точно. К моему брату вернулся разум, и Херья жива. Можем предположить, что Воронов Пик о ней не знает или, по крайней мере, не знает, что мы знаем. Я заправил прядь волос ей за ухо. – Элиза, нам же лучше, если Сола нельзя контролировать. Там, в Вороновом Пике, он может бороться за нас изнутри.

– Если только они не пытают его, – я закрыл глаза, холодея, пока ее ладони не коснулись моей груди. – Прости, Вален. Я не подумала, просто вырвалось.

– Это правда. Ничего такого, о чем бы я сам не думал, – я представлял, как в замке обращаются с Солом, и это подстегивало решать быстрее, делать хоть что-то и взвешивать каждый шаг. – Я в таком же раздрае, Элиза. Но эта бессонная пытка не приблизит нас ни к Херье, ни к Солу.