Саблезубый - Галина Чередий

– О, ну здорово, опять тут мне деревяшку неживую включить собралась? А когда трахал, голосила еще как! Может, тебя только так и разговорить вариант, а, Катька? Расскажешь хоть теперь, чего же это ты такие надежды на Кольку возлагаешь? Или секс не повод для того, чтобы хоть полсловечка мне сказать? – Он поднялся на локте, зависнув надо мной, и как бы ни старалась ничем себя не выдать, но невольно сжала зубы, готовясь к боли. – Чего ты, бля, зажимаешься, а? Я же сказал, что пальцем не трону! Не веришь? Х*й сунуть в тебя доверила, а что не ударю и говна не сделаю не веришь? Говори давай со мной! Ну!

Андрей сверлил меня злым взглядом, и я не понимала, чего его так вдруг подорвало. Впрочем, причины валящейся на мою голову агрессии давно отучила себя анализировать.

– Молчание не прокатит, Катька, – он сел, опершись спиной на изголовье, и подтянул меня, усадив на себя. Пыталась опустить голову, но он не дал, стянув волосы на затылке и зафиксировав.

Его член быстро стал твердеть между нами, и мои брови невольно полезли наверх. Реально? В ответ Боев недобро ухмыльнулся и стал ерзать, потираясь и пристраивая свой неугомонный орган в самом чувствительном месте. Я закусила губу, чтобы не всхлипнуть. Еще и с прошлого раза там все пульсировало.

– Ну же, Катька, давай, – обхватил мое бедро секс-дознаватель и с легкость стал двигать по своему стояку туда-сюда, заставляя вздрагивать от чрезмерности ощущений. – Я могу продолжать так хоть до утра. Затрахаю тебя до нестояния, если понадобится.

– Прямо уж до утра, – не выдержав, фыркнула я, внезапно практически перестав его бояться.

– Доказать? Хочешь?

– Я… не хочу.

Как же до странности трудно просто взять и сказать… заявить о своем желании.

– Ну слава тебе господи, прогресс. Не хочешь чего? Говорить со мной? Трахаться до утра? Жить вместе? Терпеть, что обращаюсь как с куклой?

– Ну жить-то мне пока больше негде, – совсем осмелев, ответила ему. – А так, да, не хочу по всем трем пунктам.

– Видишь!

– Что?

– Ты вот только что мне, считай, в душу плюнула, а я ничего тебе за это не сделал. И не сделаю.

– Но ты и не остановился, – указала я на очевидное и все же, не выдержав, всхлипнула, когда он чуть взбрыкнул подо мной. Тело как током снова прошило, и мысли стали разбегаться, освобождая голову для одних только ощущений.

– Потому что тебе это нравится. – Он резко переместил меня, отодвигая подальше и лишая разом всей стимуляции, и теперь я всхлипнула уже от потери удовольствия. – Скажешь нет?

– Не… то есть да… да, мне нравится, – подалась я сама обратно.

– Значит, мы продолжаем?

– Заниматься сексом? Да.

– Ишь ты, какая она хитрая, – хохотнул Боев, шокируя меня слегка этой мгновенной сменой настроения. Только вроде был зол, и уже и следа от этого нет. – У нас будет дашь на дашь. Я тебе делаю хорошо, а ты мне за это выкладываешь про себя все.

– Нечестно, – ухмыльнулась я и, почувствовав в себе невесть откуда взявшуюся уверенность, проехалась сама по его внушительной плоти. Как же кайфово-то! Голова как сама собой откинулась, а спину выгнуло, и едва нашлись силы сказать: – Ах-х… тебе ведь тоже от этого хорошо.

– Засранка! – Боев сильно стиснул мои ягодицы, только добавляя остроты, и облизнул мой правый сосок. – До чего же ты красивая вот такая! Вот только хрен будет по-твоему!

И он всерьез взялся за мою грудь, присасываясь, царапая зубами, прикусывая, облизывая, потираясь лицом, отчего щетина дико возбуждающе царапала кожу и соски. Пара минут – и я уже извивалась, подставляясь сама и борясь с его железной хваткой на моей заднице, что не позволяла ни на сантиметр там шевельнуться. А так уже нужно было – край.

– Боев!

– Да, девочка? Хочешь мне рассказать что-то? – пробубнил он, не поднимая головы, дразня дыханием на тщательно обласканной им коже.

– Нет! Отпусти!

– Как отпустить? – Он просто взял и ссадил меня с себя на кровать. – Так?

– Издеваешься, да? – Вот тут уже начала злиться я.

– Да не в жизнь! Я же тебе сказал, что женщин не обижаю, – откровенно ерничал Боев, развалившись нахально передо мной. Еще и хреновину свою здоровенную обхватил у основания, начав дразняще покачивать. – Ни к чему не принуждаю тоже.

– Выходит, это я такая особенная, что ли?

– Выходит. Рада? Это же у баб прямо манечка – быть для мужика в чем-то особенной.

– Не наш случай. – Как я ни старалась, но глаза упрямо притягивались к массивной поблескивающей темной головке его хозяйства. Прямо какой-то чертов маятник гипнотизера для меня!

– Ну вот, мы выяснили, что особенной ты для меня быть не хочешь. Говорю же – прогресс. И вовсе и не сложно, да, Катюха?

– Нет, мы выяснили, что я уверена: для тебя не бывает особенных женщин. Не права?

Секунд десять он напряженно пялился на меня, и страх почти вернулся.

– А у самой-то много было таких особенных? – мгновенное раздражение сверкнуло в его тигриных глазах. – Мне так показалось, что тебе пофиг с кем, лишь бы в тепле и сыта.

– Это не навсегда. Очень скоро я смогу все делать сама, сама решать за себя, и никогда больше такого не будет.

– Класс! – Боев вдруг заржал, да так громко, что я чуть не шарахнулась. Смеялся долго, но совсем не по-доброму. Его смех уязвлял больше любых слов. – Катюха, ты бы знала, сколько я подобной херни слышал от шлюх. Вы же все такие: я только сейчас на спине поработаю да члены пососу, а потом вся из себя хорошая стану. С панели уйду, учиться-работать стану, честной женщиной обращусь. Сейчас же это типа не в счет, да? Подумаешь десятком х*ев больше-меньше, фигня какая. И каждая из вас звезда типа, мечтает найти лоха, для которого станет той самой особенной. После всех ни хера не особенных. Ты своих неособенных, включая меня, пересчитать сможешь? Хоть примерно, плюс-минус десяток?

Меня не должно задевать все, что он говорит. Не должно. Но почему-то горло стиснуло, перед глазами поплыло. Еще не хватало тут разныться перед ним. Соскочила с кровати и пошла в ванную.

– О, ну да, теперь ты сбежать удумала, – рванулся Андрей за мной, придерживая спущенные штаны, настигнув через два шага и схватив за локоть. – Ладно, брось, Катюха! Давай замнем, не хотел я тебя обижать. Кто я такой, чтобы умничать. Каждый живет как хочет, его выбор. Я тоже ни хрена на паинька. Пошли обратно в постель, и ты у меня через пару минут все забудешь.

– Двое, – бросила ему, не оборачиваясь.

– Что?

– Двое неособенных, включая тебя, Боев. И мне плевать, кто и что тебе раньше говорил. Никогда не зарабатывала на жизнь отсасывая. – Добровольно нет. Я это делала, идиотка непроходимая, чтобы мать свою уберечь. Ту самую, которой ни черта, как выяснилось, и не угрожало. – И не буду. И удобной, послушной и понимающей не буду. Вот потому и с тобой не останусь. Тебе не женщина в доме нужна, не человек, не подруга. Вещь, которой ты место уже определил. А я вещью уже была и лучше сдохну, чем опять… Тему закрыли? – Я дернула локоть из его захвата и, как ни странно, легко освободилась, отказываясь на него смотреть, чтобы не спалиться с уже почти прорвавшимися слезами. – Я в ванную смотаюсь, если не возражаешь, а вот когда вернусь, то сделаешь что обещал. Я не против. Прикольно оказалось узнать, каково это – трахаться с кем-то по своей воле, Боев. Спасибо.