Мертвое море - Тим Каррэн

— Но я на вахте, — запротестовал Поллард. — Я шел сменить Барки.

— Я об этом позабочусь. Просто иди вниз, успокойся и никому ничего не говори. Нам здесь паника не нужна. Ясно?

Поллард кивнул:

— Ладно, ладно, я понял. Но что с этим туманом, сэр? Что за чертовщина здесь происходит?

Гослинг повторил приказ. Он стоял и смотрел на жуткую клубящуюся завесу. Что-то было не так с этим туманом, но Гослинг был почти ему рад, потому что завеса многое прятала от глаз, и страшно было подумать, что они могли бы увидеть, рассейся она.

И что могло увидеть их.

Айверсон стоял за штурвалом и вел судно сквозь туман. Гослинг сидел за штурманским столом и выполнял расчеты старым дедовским способом: отметив на карте с помощью карандаша и квадранта их последнее известное местоположение, он прочертил курс. Как надеялся старший помощник, верный, но без работающих компаса, «Лорана», системы спутниковой навигации и видимых звезд это было движением вслепую, и Гослинг отдавал себе в этом отчет.

Он следовал инструкции как на автомате, потому что не знал, что еще можно сделать.

— Принять влево на сто двадцать три.

— Есть принять влево на сто двадцать три.

— Прямо руля. Так держать, — скомандовал Гослинг. Он написал на карте несколько цифр. — Курс?

— Сто двадцать три, сэр.

Гослинг вздохнул, уставившись на карту. В прежние времена хорошего компаса да нескольких звезд было вполне достаточно. Гослинг был превосходным навигатором и не сомневался в своих способностях, но здесь, в этом проклятом море на краю земли, он действовал вслепую и менял курс каждый час, в надежде вырваться из проклятого тумана.

Но ничего не менялось, и гнетущее чувство, что они никогда не выберутся из туманной завесы, не давало старшему помощнику покоя.

— Сэр, радар! — с паникой в голосе воскликнул Айверсон.

Но Гослинг уже вскочил на ноги: сигнал на радаре предотвращения столкновений выдернул его из состояния полудремы. Старший помощник встал перед приборной панелью. То, что он видел, занимало почти весь экран, и «Мара Кордэй» полным ходом шла прямо на нечто размером с футбольное поле.

— Право на борт! — закричал он.

Айверсон крутанул штурвал, и корабль качнулся вправо — все на борту почувствовали резкую смену курса. Гослинг пристально наблюдал за радаром. Что бы там ни было, судном оно не являлось: оно было большим, но сидело в воде слишком низко. «Мара Кордэй» прошла мимо него в считаных футах. Проскользив вдоль левого борта, оно вдруг исчезло с экрана радара, а потом возникло снова, только это был уже не один гигантский объект, а целая группа менее крупных, каждый размером с микроавтобус. Проплыв мимо, они исчезли с экрана радара и больше не появлялись.

Гослинг почувствовал, будто у него внутри что-то оборвалось. Оно было так близко, чертовски близко. Он выдохнул и вытер пот с лица.

— Принять влево на сто двадцать три, — сказал он.

— Есть сто двадцать три, — ответил Айверсон. Он тоже тяжело дышал. — Что это было, черт возьми?

— Если бы я знал. Что бы то ни было, мы чуть не протаранили его. — Гослинг опустился в кресло за штурманским столом. — Я думал… думал, что это перевернутый корабль, раз он так низко сидит, но потом он распался на что-то вроде стаи китов. Отметь это в вахтенном журнале.

Дверь в задней части рулевой рубки открылась, и вошел Морзе. Вид у него был встревоженный.

— Что за чертовщина здесь происходит?

— Мы едва не столкнулись, — ответил Гослинг. — Что-то неслось прямо на нас.

— Что?

Вопрос был адресован Гослингу, но Айверсон не смог удержать язык за зубами:

— Призраки, сэр, — сказал он дрожащим голосом. — Всего лишь призраки.

Капитана звали Арлен Морзе.

Море было у него в крови. В то время как другие ребята хотели стать звездами футбола, пилотами или машинистами, Морзе мечтал быть моряком. Он хотел быть капитаном и управлять собственным кораблем, большим, мощным и значительным. За двадцать лет службы на военном флоте он водил эсминцы, танкеры, тральщики, патрульные катера, легкие крейсеры и даже буксиры. Это была его жизнь, другой он не хотел.

И вот однажды военный флот ему наскучил. Морзе был старшиной, потом, отучившись в корпусе вневойсковой подготовки офицеров резерва, стал энсином. Почти без усилий поднялся по карьерной лестнице до капитана. Делал то, что ему велели, и так, как ему велели. В любом флоте есть всего два типа людей: те, кто следует приказам и инструкциям, и те, кто этого не делает. Последние остаются не у дел.

Морзе играл в эту игру по правилам, и в конце концов правила обернулись против него.

Он командовал собственным кораблем, ничего более. Не окончив военно-морскую академию в Аннаполисе, он не мог продолжать расти в звании, его карьера завершилась, поэтому после двадцати лет службы Морзе уволился в запас и ушел в торговый флот без каких-либо сожалений. Жизнь была к нему благосклонна.

А потом выдался этот рейс.

Как и любой другой моряк, он с первого дня службы слышал разные страшилки и байки. Казалось, что некоторые матросы боятся воды больше, чем дети — темных шкафов. Они придумывали истории о том, как пропавшие корабли захватывают злые силы или проглатывают морские чудовища, вой ветра превращается в жалобные, бестелесные голоса утопленников, причудливые туманные образования становятся кораблями-призраками. Байкам о привидениях, чудовищах и проклятых морях не было конца.

У каждого моряка была своя история, но ведь это были всего лишь фантазии.

Теперь Морзе начал в этом сомневаться.

Под утро случилась очередная беда.

Ночь протекла мимо, словно смола, — медленная, тягучая, черная и обволакивающая. Все на борту жаждали дневного света, надеялись, молились, чтобы он рассеял туман и вернул их к нормальной жизни. Даже тот, кто не был свидетелем тревожных событий, понимал, что они заблудились в каком-то безумном кошмаре. Может, всему виной были истории, витавшие вокруг, как простудные бактерии, небылицы, не сравнимые с суровой, неоспоримой реальностью. А может, это было ощущение, пробиравшее до мозга костей, словно ад разверзся под ними и поглотил корабль целиком.

Так ночь постепенно сменилась утром.

Согласно цифровому хронометру, было начало пятого, когда все полетело к чертям. Гослинг, который не мог уснуть, потому что перед глазами тут же начинали извиваться гигантские морские черви, сидел в рулевой рубке. За штурвалом был Пирс, старший помощник дремал за штурманским столом, его глаза, наконец, начали слипаться.

Тут Пирс вдруг закричал и резко рванул штурвал вправо. Примерно в это же время дежурный матрос объявил по внутренней связи: