Пережить бурю с Бастианом (ЛП) - Шей Саваж

не куплюсь на эти отговорки! — крикнула она из-за двери. — Скажи мне, что произошло!

— Я не слышу тебя, детка! — прокричал я в ответ, смыв за собой и включив кран.

— Быстро открой дверь!

— Это еще зачем?

— Бастиан!

— А? Что? — прокричал я. — Я не слышу тебя из-за воды!

Это продолжалось еще пару минут, пока я оставил воду включенной, а сам начал бриться и чистить зубы. Когда мне показалось, что она окончательно сдалась, я выключил воду, подождал еще минуту-другую и открыл дверь. Я слышал, что Рейн хозяйничала на кухне, поэтому пересек спальню и вышел на балкон, чтобы выкурить сигарету.

Рейн, вероятнее всего, пребывала не в духе, когда я вошел внутрь, но к тому моменту я успокоился достаточно, чтобы опять нацепить на лицо счастливое выражение и быть в состоянии отрицать, что произошло что-то из ряда вон выходящее. Но был удостоен лишь пары хмурых взглядов и резкого комментария о том, что у нас будет на ужин. Это более чем устраивало меня, потому что означало, что я мог бы позже сказать, что был не в настроении именно потому, что она срывала на мне свое плохое настроение.

Да, у парней тоже имеются в запасе пару трюков со своими играми разума.

Сразу же после ужина Рейн погрузилась в учебу, пока я мыл посуду. Я мог слышать звук щелчков, издаваемых клавиатурой на ее компьютере, когда убирал чистые столовые приборы в шкаф для посуды, так тихо, как только было возможно. Когда закончил, то постоял пару минут за кухонным островком, наблюдая за ее затылком, пока Рейн работала. Ее плечи выглядели напряженными и угловатыми, она даже не обернулась и не посмотрела на меня, когда я прошел, чтобы сесть на кресло, стоявшее напротив дивана.

Абсолютно точно, что сегодня ночью мне не перепадет ничего, кроме молчаливого игнора, поэтому я решил отделаться малой кровью и направился в кровать пораньше. Рейн же продолжила игнорировать меня. Наконец, она вошла в спальню и переоделась в пижамный комплект, который состоял из голубой маечки и шортов, вместо моей футболки, которую она обычно одевала, затем Рейн забралась в кровать без единого слова.

Я просто не мог ей сказать. Это бы только напугало ее, а я и так испытывал ужасный параноидальный страх за нас обоих.

Даже если она не разговаривала со мной, я все равно протянул руку и обнял ее за талию. Рейн осталась лежать спокойно и отвернулась от меня, но все же не оттолкнула мою руку. Я не смог бы пережить, если бы она сделала это, что прекрасно было ей известно. Ну, по крайней мере, я не разозлил ее настолько, что она отказалась приходить в постель. Это бы просто убило меня.

Несмотря на внутреннее смятение, мой член мгновенно заметил непосредственную близость единственной киски на свете, которая его интересовала, и сразу же увеличился в размере. Мне пришлось немного податься бедрами назад, потому что я был уверен, что Рейн вряд ли хорошо воспримет мой упиравшийся в нее член.

Я устроился головой на краю подушки и посмотрел на нее. Так сильно хотел сказать, что люблю ее, но мое горло будто пересохло, и слова не могли выйти из него. Внезапно налетел шторм, который пришел с востока и оставил крупные капли дождя на балконных дверях. Я прикрыл глаза и, наконец, уснул, но кошмары тот час же беспощадно атаковали меня.

После нескольких бессонных часов я сдался.

С сигаретой в одной руке и зажигалкой в другой я присел на стол и посмотрел сквозь стеклянную балконную дверь на океан. Пламя вспыхнуло и осветило кончик сигареты, а я глубоко, неспешно затянулся, прежде чем выдохнул сигаретный дым в комнату.

Рейн будет зла — даже больше, чем просто зла, когда обнаружит, что я курил в комнате, но на улице лил дождь, а я не собирался мокнуть. Я бы зажег ароматическую свечу или что-то наподобие этого, чтобы перебить запах в комнате, если бы знал наверняка, что она поможет.

Не мог выбросить мысли из своей головы. Кто-то был тут. Я не мог объяснить, почему так думал, и это чертовски пугало меня. Все мои чувства были на пределе, и они посылали волны напряжения к моим мышцам, пока дело не дошло до того, что я еле мог удерживать сигарету в руках.

Я вспомнил бой в клетке, в котором участвовал, и идея сделать это еще раз показалась мне невыносимо заманчивой. У меня не получилось бы объяснить это Рейн. Она бы этого не поняла, и я был уверен на все сто процентов, что не одобрила бы это. Я никогда не скажу, где был и чем занимался, но меня не было приличное количество времени. Я не мог себе позволить исчезать так надолго.

А что, если я отлучусь ненадолго?

Бар, и правда, не был расположен далеко — я потратил больше времени просто бесцельно катаясь по округе, пока не остановился там. Мог с легкостью добраться туда за пару минут, выбить дерьмо из какого-то придурка и вернуться в пределах часа домой. И Рейн бы никогда не узнала об этом.

Я посмотрел на часы. Было чуть за полночь, а это означало, что бар был все еще открыт и, вероятно, бои все еще продолжались. Я мог добраться туда за пару минут, может даже быстрее.

План созрел в моей голове: я мог бы тихо подняться, написать ей, что скоро вернусь, чтобы Рейн не волновалась, на тот случай, если она проснется, и тихо выскользнуть из квартиры. Я не мог поехать на мотоцикле в бурю, но мог взять «Субару» Рейн и ехать со средней скоростью на протяжении всей дороги, пока благополучно не доберусь до бара, чтобы избить какого-нибудь парня в клетке и спокойно вернуться домой.

Я буду чувствовать себя хорошо, когда сделаю это. Не совсем правильно, но хорошо.

Но Рейн должна была остаться одна. Кто бы ни приходил в квартиру, он может вернуться вновь.

Все мысли о том, чтобы оставить Рейн одну, испарились. С немного приоткрытым окном я курил одну за одной сигареты без перерыва. Буря прошла, и восход начал пробиваться сквозь балконное окно. Я нашел баллончик «Febreze» (прим. пер. — освежитель воздуха) и распылил его по кухне.

Если Рейн и заметила, то не сказала ни слова.

Я был начеку весь следующий день, хотя это не имело никакого значения. С моей паранойей, которая находилась на пике, я решил проследить за Рейн до университета. Прекрасно знал, что она ужасно разозлится,