Меня зовут Бёрди - Франко Маннара

Сделав паузу, она вдруг на диво спокойным голосом обращается к Паоло:

– Извините, у вас не будет сигаретки?

Он протягивает ей пачку:

– Оставьте себе, у меня есть еще.

Лицо его матери на миг проступает поверх лица женщины. Он залпом допивает чай. Дом напротив по-прежнему слеп, дверь закрыта. Можно и присоединиться к компании.

Паоло берет курс на Порт-де-Венсенн и, вывернув руль, сворачивает на выезд к кольцевой дороге. Фраза из «Хагакурэ» то и дело всплывает в голове, пока он едет, лавируя, по кольцевой: «Если каждое утро и каждый вечер ты будешь готовить себя к смерти и сможешь жить так, словно твое тело уже умерло, ты станешь подлинным самураем»[23]. Иногда он заменяет «самурая» на «байкера», «музыканта» или просто «человека».

Смерть уже давненько ходит с ним рядом. Каждый день. Ничего патологического, просто острое сознание, что она составляет неотъемлемую часть жизни. Среди машин перед ним появляются временами лица тех, кого он любит, тех, кто, наверное, еще будет жить, когда он уйдет за эту грань.

А потом в его голове воцаряется тишина. Ничего. Только свист ветра, объятие скорости. Асфальт как терапия.

Мини-паркинг перед домом Дида заполнен мотоциклами, каких тут только нет. Паоло пришлось припарковаться напротив. Окна распахнуты, из них свисают в пустоту ноги, фоном звучит «Dirtyphonics». Аперитив, судя по всему, плавно перешел в импровизированную вечеринку. Дверь открыта, он сразу поднимается. Толстяк Пат, старый друг Шалы, стоит наверху лестницы и встречает каждого вновь прибывшего жирным смешком, протягивая стакан. Паоло отпивает глоток и давится кашлем.

– Ром с красным перцем, home made, беби! От этого шерсть растет.

Увидев, в каком состоянии компания, Паоло догадывается, что будет жарко. В конце концов, может быть, это ему и нужно. Он входит в круг танцующих. «Dirtyphonics» кончили орать Power Now и уступили место ремиксу дабстепа Smack My Bitch up группы «Prodigy». Обычно эта песня звучит в миксе в самый горячий момент, когда толпе внезапно хочется крушить стены и вопить до растворения в звуке. Деформация пространства и времени уже ощущается в комнате, и начало вечеринки всерьез смахивает на ее разгар, когда, где-то в половине третьего ночи, все выходит из-под контроля.

Паоло залпом выпил стакан и, вскрикнув от ожога перца, направился прямиком в ванную. Проходя через гардеробную между спальней и санузлом, он видит, как Тони со спущенными штанами берет прижавшуюся к стене Лорен в ритме музыки. Ее юбка задрана, трусики болтаются на лодыжках.

– Все путем, голубки?

Они не отвечают, всецело поглощенные своим занятием.

В ванной стоит у раковины Шала и крошит банковской картой комок кокаина. Он несет со сверхзвуковой скоростью какую-то тарабарщину, к которой, похоже, никто не прислушивается. Большой Туртурро сидит в ванне и залипает в телефоне, Ким и Мики наблюдают за успехами карты Visa, а маленькая блондиночка таращится на Шалу, явно не понимая ни слова. Ударник оборачивается:

– Паолито! Наконец-то! Иди-ка сюда… вот, это для тебя. Сегодня празднуем, я застолбил концерт с «Антихристом» через несколько недель, это будет ого-го как круто!

Он протягивает ему соломинку и бутылку шампанского. Паоло кладет сигарету в раковину, берет одной рукой бутылку, отпивает глоток и, зажав в другой соломинку, разом вдыхает огромную дорожку, которую приготовил ему Шала. Сегодня вечером он хочет стереть картину. Через несколько минут стены начинают раскачиваться.

Паоло закуривает, выдыхает дым в потолок, подняв глаза, смотрит, как он рассеивается. Справа проскользнула чья-то тень, запах кожи… Его взгляд задержался на трещине в стене. Она бежит от лампы на потолке до оконной рамы, огибает окно и продолжает свой бег до пола. У плинтуса вокруг нее толпится муравьиное войско, типа на транзитном пункте, на границе, он улыбается, пьет шампанское из горлышка и опускается на колени, чтобы рассмотреть муравьев поближе. Они толкаются, карабкаются друг на друга, не агрессивные, просто каждый делает свое дело. Он затыкает пальцем выход из тоннеля – паника. Они лезут на палец, на руку, ищут другой ход, их движения стали истеричными, толпу охватил страх…

Он начинает напевать, ему как будто нужно издавать звуки, любые, чтобы не сразу дать себя накрыть токсичной волне, уже поглаживающей затылок. Паоло встает, наклоняется к зеркалу, лежащему перед ним плашмя, и вдыхает еще две дорожки. По вкусу понимает, что принял спидбол[24]. Бутылка шампанского свисает с его руки, он ступает медленными шагами, берет огромный косяк из пальцев Туртурро и выходит из ванной, напевая Riders on the Storm[25].

Into this land…