Полуночная роза - Люсинда Райли

После папиной смерти мы едва сводили концы с концами, и махарани Джайпура предложила нам жить у нее. Мы с мамой переехали из нашего славного маленького домика в Лунный дворец, в зенану, где жили женщины и дети. В те времена все женщины соблюдали пурду – ни один мужчина, кроме мужа и близких родственников, не мог видеть наших лиц. Даже если кто-то из нас заболевал, врач ставил диагноз через ширму. Сейчас мне и самой в это не верится, а тогда таков был порядок вещей.

Когда я впервые попала во дворец, мне стоило немалых усилий привыкнуть к постоянному шуму и суете. Дома нам помогали справляться с хозяйством служанка и мальчик-садовник; вечером они уходили, мы закрывали двери и оставались втроем. Жизнь во дворце разительно отличалась от нашего домашнего уклада. Мы жили, ели и спали все вместе. Порой мне не хватало тишины и спокойствия нашего дома, где я могла закрыться в своей комнате и без помех читать книгу.

Однако в такой жизни были и преимущества. Я не испытывала недостатка в подругах – в зенане жило много девочек моего возраста. Всегда находился кто-то, чтобы составить компанию в нарды или подыграть на ви́не, когда я пела.

Мои подружки, дочки местной знати, отличались хорошим воспитанием и манерами. Мне не хватало лишь уроков с папой. Только переступив порог дворца, я поняла, насколько опережал свое время отец, стараясь дать мне образование.

Это он придумал называть меня Анни; мое настоящее имя означало «грациозная», и в глубине души я считала, что оно мне не подходит. Мне легко давалась учеба, и я была превосходной наездницей; типично девичьи увлечения меня не интересовали. В зенане я часто наблюдала, как женщины прихорашиваются и часами вертятся перед зеркалом, выбирая правильный оттенок корсета к юбке – традиционные сари в провинции Раджастан не носили.

Все принцессы и многие их знатные родственницы были чуть ли не с младенчества обручены с мужчинами, которых выбрали их родители. Я же происходила из высокой касты, но бедной семьи. Отец почти ничего нам не оставил, и у мамы не было денег на приданое. Я не могла считаться удачной партией, и мама тщетно искала в нашем генеалогическом древе подходящего мужа. Меня это не слишком беспокоило: помня папины слова, я хотела найти настоящую любовь. В одиннадцать лет, когда мы прожили во дворце уже год, отцовская наука начала приносить плоды. Махарани выбрала меня в компаньонки для своей старшей дочери, принцессы Джамиры.

Хотя статус компаньонки давал множество привилегий – доступ в части дворца, которые раньше были под запретом, и сопровождение принцессы на различные увлекательные мероприятия, – я не могу назвать это время счастливым. Донельзя избалованная принцесса Джамира отличалась тяжелым характером. Потерпев поражение в игре, она в слезах бежала к матери и жаловалась, что я мошенничаю. Когда я говорила с ней по-английски, как просила махарани, она закрывала уши и не слушала. А если я обгоняла ее на утренней конной прогулке, она выла от обиды и весь день со мной не разговаривала. Мы обе отлично понимали, в чем дело: хоть она и была принцессой, ей не хватало многих моих талантов и умений. Еще хуже, что, несмотря на мое нежелание прихорашиваться, все замечали мою стройность и хорошее сложение, а Джамира не могла похвастаться ни тем ни другим.

– Мамочка, – плакала я, – Джамира меня ненавидит!

– Да, у нее непростой характер, – утешала мама, – но ты ведь понимаешь, родная, мы не можем ничего сделать. Не скажем же мы махарани, что тебе не нравится ее старшая дочь. Постарайся смириться. Нам оказана большая честь – она выбрала тебя. Когда-нибудь это окупится.

Как всегда, мама оказалась права. В тысяча девятьсот одиннадцатом году все индийские княжества пришли в великое волнение. Годом ранее скончался Эдуард VII, император Индии. Королем стал его сын, Георг V, и в июне в Англии должна была пройти его коронация. А в декабре предстояло устроить дарбар[11] в Дели, куда пригласили всех принцев Индии.

Меня включили в свиту махараджи Джайпура в качестве компаньонки принцессы.

Мама не на шутку разволновалась.

– Когда ты родилась, Анни, – сказала она, взяв меня за подбородок и глядя мне в глаза, – я, как принято, попросила астрологов составить твой гороскоп. И знаешь, что там говорилось?

– Нет, матаджи, что?

– Что в одиннадцать лет с тобой произойдет что-то необычное. Ты встретишь человека, который изменит всю твою жизнь.

– Надо же, как интересно, – ответила я.

И только сейчас, когда я пишу эти строки, я понимаю, что астрологи были правы.

Невозможно описать словами великолепие и размах имперского дарбара. Когда мы приблизились к Парку коронации на окраине Дели, мне показалось, что там собралась вся Индия.

Мы с Джамирой и младшими принцессами сидели в закрытом паланкине на спине самого огромного слона в процессии махарани и выглядывали в щелочки между занавесями. Пыльные дороги были забиты всевозможными видами транспорта. Всю проезжую часть занимали велосипеды, автомобили, слоны, нагруженные вещами повозки, влекомые блестящими от пота буйволами. В Парк коронации спешили богатые и бедные.

Для каждого махараджи разбивали отдельный лагерь, состоящий из множества шатров – целый город, куда проводили воду и электричество. Когда мы прибыли в свой лагерь, я стала восхищенно разглядывать богатые помещения.

– Здесь есть даже ванна, – удивлялась я современным чудесам.

Джамиру все это не впечатлило, она плохо переносила дорогу.

– Где моя шкатулка для пуджи? – прикрикнула она на горничных, которые распаковывали бесчисленные чемоданы.

– Эти простыни жесткие! – возмутилась она, потрогав пухлыми пальчиками белье на кровати. – Поменяйте их!

Капризы Джамиры никак не отразились на моем настроении. Я помогла служанкам распаковать вещи принцессы, а когда ее увели в ванную, вышла из шатра. Вокруг нашего лагеря раскинулся чудесный сад, в вечернем небе светились огни огромного парка. Вдалеке взрывались цветные водовороты фейерверков, в воздухе висел едкий запах дыма, смешанный с ароматом благовоний, где-то трубили слоны и раздавались сладкие звуки ситаров.

Меня охватила чистая, ничем не омраченная радость. На нескольких квадратных милях парка среди тысяч людей, собравшихся на дарбар, присутствовали самые почитаемые, могущественные и образованные люди на земле. И среди них – я, Анахита Чаван.

Я подняла взгляд в небеса и обратилась к отцу.

– Я здесь, папа! – радостно сказала я ему.

Нет нужды говорить о том, что такое собрание сильных мира сего не могло обойтись без духа соперничества. Каждый махараджа хотел иметь более пышную свиту, большее количество слонов и лучше обставленные апартаменты, чем его соседи. Каждый старался устроить более роскошный обед или прием. «За рубины, бриллианты, изумруды и жемчуга, украшающие тела великих правителей и их жен, можно купить весь мир», – думала я, помогая Джамире одеваться на первый банкет, устраиваемый ее родителями. Все находились в состоянии крайнего возбуждения.