Остров разбитых сердец - Лори Спилман

– Ясно. Значит, ты едешь сюда ради Кристен. А не ради той дочери, которая жива и действительно в тебе нуждается.

Энни становится нечем дышать. Сунув разутую ногу обратно в мокрую обувь, она молча выходит и, спотыкаясь, спускается по ступенькам крыльца. Слезы застилают глаза так, что ничего не видно. Но ей нужно скорее отсюда убраться! Задыхаясь, она вслепую бредет по улице до тех пор, пока последний дом не остается далеко позади. Тогда Энни сгибается в три погибели и, перестав сдерживаться, протяжно плачет. Мама едет на остров, потому что надеется найти Кристен. Ради нее самой, Энни, она не стала бы беспокоиться.

Домой Энни возвращается через час, успокоенная и решительная. Прямиком направляется в отведенную ей спальню, на ходу крикнув: «Сейчас спущусь, тетя Кейт! Только почту проверю!»

Закрыв дверь комнаты и сев за компьютер, она обнаруживает письмо из агентства. Рейс во вторник вечером. Чувствуя, как урчит в животе, Энни читает то, что написала Солен: «Если можете вылететь раньше, пожалуйста, дайте знать. Мы охотно поменяем билеты. Как уже говорилось, у дочери профессора Барретта сейчас нет няни». Энни дрожащими пальцами набирает ответ: «Могу выехать завтра». Затем она достает телефон, находит мать в списке контактов и, поколебавшись всего секунду, нажимает «заблокировать вызовы с этого номера».

Всубботу с утра я первым делом приезжаю в офис и жду Картера Локвуда под дверью его кабинета. Проверяя сообщения в телефоне, смотрю на время: двадцать минут девятого. Давай же, Картер! Поторопись!

Вот наконец и он. Важно вышагивает по коридору, засунув руку в карман:

– Ты разве не на заключении сделки должна быть?

– Хочу попросить тебя об одолжении. Минутка найдется?

Картер достает связку ключей и просовывает один в замочную скважину.

– Проси, если речь не о деньгах и не о сексе. Боже! До чего Ребекка меня изматывает! Так-то она и двух слов связать не может, зато в постели ну прямо Шекспир!

Он смеется, а мне становится не по себе. Его очередная жена, четвертая, – двадцатисемилетняя красавица из России. Не мне, конечно, говорить о разнице в возрасте. Ведь Брайан на десять лет меня старше. И все-таки мне жаль эту Ребекку: она живет в тысячах миль от дома, и богатый муж явно на нее давит.

Распахнув дверь, Картер жестом приглашает меня войти. Восходящее солнце просачивается сквозь жалюзи на стеклянной стене. Раньше меня восхищал вид из кабинета Картера. Я глазела на небоскребы Манхэттена, как деревенская простушка, впервые попавшая в большой город. Но за те годы, что я занимаюсь продажей шикарной недвижимости, мои горизонты расширились в прямом и переносном смысле. Я выработала иммунитет к красотам этого города.

Даже не взглянув в окно, сажусь в гладкое блестящее кресло из металла и кожи. Мой босс усаживается за огромный стол красного дерева и включает компьютер. Я, подавшись вперед, напоминаю ему о своем присутствии:

– Картер, мне нужно несколько выходных.

– Сейчас неподходящее время, – отвечает он, не отрываясь от монитора. – До окончания конкурса осталось несколько недель. Ты же знаешь.

– А ты, по-моему, знаешь, что мне не нужно твое разрешение, верно? – парирую я.

Начальник наконец-то поворачивает голову в мою сторону.

– Чего-чего? – переспрашивает он, вздернув брови.

– Картер, я не отдыхала уже… Да я вообще не помню, когда у меня был настоящий отпуск. Не приуроченный к какой-нибудь конференции и не связанный с оценкой недвижимости.

Хотя нет, честно говоря, помню. Мы с Брайаном возили девочек в Лондон. Я забронировала путевки через два дня после того, как узнала про его роман с Лидией. Я из кожи вон лезла, чтобы сохранить семью, и мне казалось, что нам полезно провести время всем вместе, но Брайан потребовал свободы. Бродил один по пабам и музеям, отказывался ездить на те экскурсии, которые были интересны нашим десятилетним девочкам, – например, в музей мадам Тюссо или на шоу «Лондонские подземелья». В конце отпуска я заглянула в его телефон и поняла, что время своего «уединения» он проводил, болтая с оставшейся в Штатах любовницей. Ради девочек я притворялась веселой, но вспоминаю ту поездку с содроганием.

– Мне нужно, чтобы ты была здесь и работала на полную мощность. Продавала недвижимость.

– Дело касается моей дочери. Я должна ее забрать. Она у сестры в Мичигане. Я туда и обратно.

– Эллисон сможет тебя подменить?

Про себя я называю Эллисон, свою помощницу, Альтоидом. «Альтоид» – это такие мятные пастилки, которые всегда казались мне слишком резкими на вкус. В прошлом месяце, когда один клиент собрался пойти на попятный, Альтоид сказала ему, будто у нас есть на этот объект три других покупателя, хотя на самом деле не было ни одного. Сделку мы заключили, но я выговорила ей:

– Обманывать – это не мой метод.

– А проигрывать – не мой, – ответила она.

Эта двадцатишестилетняя особа может не только продержаться без меня во время моего отсутствия, но и успешно занять мое место. И, пожалуй, место Картера тоже. К счастью, она не говорит на мандаринском диалекте китайского. Пока.

– Эллисон справится. Меня не будет всего несколько дней, – говорю я, преуменьшая злость Альтоида, чтобы не показаться жалким «Тик-таком». – Ноутбук я, естественно, беру с собой. Уехать хотела бы сегодня же после обеда.

– Это настолько важно?

Мне вспоминаются мамины слова: «Не путай важное со значительным».

– Да, – киваю я. – Более того, это имеет значение.

– То есть?

– По теории моей мамы, все, что имеет значение, важно. Но не все, что мы считаем важным, действительно значительно. Я стараюсь об этом не забывать.

Картер задумчиво потирает подбородок:

– То есть твоя мама сказала бы, что такие вещи, как моя новая машина, новая кухня Ребекки или наш дом в Тахо, важны, но по большому счету ничего не значат?

Я удивленно улыбаюсь:

– Именно.

– Чушь! – фыркает Картер и, нацелив на меня указательный палец, прибавляет: – Для меня конкурс значит очень много, Блэр. Смотри не продуй его! Если твой рейтинг упадет, обратно уже не вскарабкаешься. А я на тебя рассчитываю.

Такой у Картера метод: его «ободряющие» речи больше похожи на угрозы. Он имеет на меня виды. Попав в число пятидесяти лучших брокеров, я привлекла к себе внимание, которое сулит агентству немалую выгоду. Но сейчас мне плевать. Я еду разыскивать дочь. А в процессе намерена вспомнить и проанализировать свое прошлое. Уже пройдя ярдов десять по коридору, я слышу:

– Блэр? Знаешь, кто наступает тебе на пятки?

– Прости, что? – оборачиваюсь я.

– Твоя прежняя начальница Эмили Ланге. Добралась до шестого десятка. Гляди, как бы она еще раз тебя не сделала!