Между огней - Олли Вингет

– Ты знаешь свою суть, девочка? – выдохнуло существо.

– Я – Лекарь, – ответила Юли, не чувствуя ни страха, ни отвращения.

– Нет. Ты лишь встала на этот путь. Первая ступень опрокинула тебя. Сколько чужой силы влилось сюда, чтобы это юное сердечко не остановилось навек?

Девочка почувствовала, как длинные холодные пальцы дотрагиваются до ее груди, и покрылась мурашками. Но бесплотная рука не остановилась, она прошла сквозь кожу, кости и плоть и обхватила сердце. Юли продолжала лежать, неподвижно, едва дыша, не ощущая ни холода, ни ужаса, ни боли. Ничего не было в этом мире, кроме серебра.

– Это хорошо, что ты не боишься, – сказало существо, нежно поглаживая мерно стучащее сердце. – Ты чуешь, что все мы едины здесь. Так чего же бояться, правда?

– Правда.

– Но хочешь ли ты продолжить свой путь, девочка?

Юли почувствовала, как бесплотные пальцы сомкнулись у нее внутри, цепко и властно, заставляя сердце пропустить удар.

– Хочется ли тебе стать сильной? По-настоящему сильной. Истинным Лекарем, который может подарить страждущему жизнь и спасение? Хочешь ли ты повелевать силами Рощи, знать их природу, подчинять своим нуждам? Хочешь ли ты стать сильнее прочих, ведающих серебро?

С каждым вопросом сердце девочки сжималось все сильнее, в голову ударила холодная волна боли, но это было неважно. Тело перестало быть оболочкой для духа. Юли почувствовала, как начала подниматься все выше в плотной, светящейся пелене. И от ответа ее зависело, упадет ли она вниз, чтобы вернуться в слабое девичье тело, или вознесется туда, где пульсирует источник великого знания, неиссякаемой силы.

– Хочешь ли ты стать Лекарем, девочка?

Юли охватил ужас. Ей хотелось закричать, очнуться, увидеть знакомые стены пещеры и Сильвию, мирно спящую у костра.

– Неужели ты хочешь остаться слабой, той, кем помыкают? Той, которую оставили ждать. Обузой для себя, для всех, а главное, для него? – вкрадчиво шептал голос, что звучал уже не рядом, а внутри нее. – Сможешь ли ты спасти его в следующий раз? О, я чувствую, ты знаешь, о ком я говорю. Ты готова отдать его другой? Женщине, а может, и смерти?

– Нет, – ответила Юли, превозмогая ужас, сковавший ее.

– Умница. Так иди же к нам. Мы научим тебя быть сильнее всего сущего. Что сможет противопоставить тебе обычная женщина, если ты превзойдешь смерть? Ты согласна, девочка?

Юли нерешительно кивнула, чувствуя в этот миг, как проясняется ее сознание, как меркнет серебро перед глазами. И вот уже она снова лежала на тонком спальнике, растирая по щекам холодные слезы. На мгновение ей показалось, что все это был просто сон. Долгий и жуткий.

Но тут ледяная серебряная иголочка вонзилась ей в сердце, и Юли согнулась пополам от внезапной боли.

– Ты дала свое согласие, девочка, так спеши. Мы не любим ждать, – услышала она голос у себя в голове.

Сильвия между тем продолжала спать у огня. Юли тихо поднялась, натягивая поверх рубашки куртку.

Она уже дошла до уступа, готовая шагнуть вниз, когда Сильвия завозилась у нее за спиной.

– Эй, ты куда? – хриплым со сна голосом спросила она, поднимаясь.

– Я должна лететь, Сильви. Это важно…

– Что? Ты с ума сошла, куда? – Крылатая бросилась к ней и попыталась схватить за руку Юли.

Но та увернулась, шагнула в пустоту и взлетела.

– Меня зовет сила, я должна ее слушаться! – крикнула она.

И, точно подхваченная серебряным сиянием, Юли понеслась на восток, ловко обходя мчащиеся в воздухе пылевые потоки. А Сильвия осталась стоять на уступе, растерянно всматриваясь в темноту. Ее снова оставили одну, ждать и сходить с ума от тревоги.

***

Ночь отряд Крылатых решил провести там, где они приземлились. Сэм прикрывал мечущуюся в горячке Гвен от бури, пока остальные судорожно выкапывали в песке что-то похожее на нору, куда можно было бы втиснуться всем вместе и переждать непогоду.

– Ты представляешь вообще, что такое ночь на ровном месте? – цедил сквозь зубы Освальд, умело орудуя лопаткой, – он единственный додумался захватить ее из Города, остальные копали руками. – Нам нужно хоть какое-то укрытие, понимаешь, Лин?

– Копаем мы, копаем. Не ворчи только, и так тошно, – отвечал тот, костеря и сожженный мир, и пыльную бурю, и Освальда, и самого себя.

– Это ты нас сюда завел, Вожак, Огонь тебя побери! – вытирая пот со лба, не унимался Освальд, чья лысина блестела даже в слабом свете наступивших сумерек.

– Освальд, прошу тебя, перестань, – который раз повторила Алиса, отгребая в сторону сыпучий песок, норовивший ссыпаться обратно; рядом с ней упорно рыл норку Чарли, это у лиса получалось куда лучше, чем у людей.

Трой молчал, по окаменевшим скулам было видно, как вымотал его этот день. Он озабоченно оглядывался на Сэма, тот кивал ему в ответ. И Трой принимался рыть еще отчаянней, не жалея последних сил. Его терзал страх. Трой чувствовал жар Гвен даже на расстоянии, что их разделяло. Ему было страшно и больно, ужас поднимался к горлу, перехватывал дыхание, и Трой закашливался, а через мгновение кашлять начинала и Гвен.

– Думаешь, это лихорадка? – озабоченно шепнул Лин, наклоняясь к Алисе.

– Нет, – покачала она головой, убирая с влажной от пота щеки прилипшую прядь волос. – Гвен чувствует зло, ей это дано, но любая сила имеет… побочное свойство. Потому и жар, так ее тело сопротивляется. Нам нужно убираться отсюда как можно скорее, Лин.

– Я знаю, едва утихнет буря, мы поймем, куда нас занесло, и улетим. Юли ведь сумеет помочь Гвен?

– Думаю, болезнь пройдет сама, как только мы отдалимся от… того, что она чует.

– Хватит языками чесать, голубки! – зло прикрикнул на них Освальд, быстро продвигаясь вглубь. – Кажется, тут пустоты…

Вестники облегченно выдохнули, буквально прорываясь в оставленный лисий город.

Чарли довольно чихнул, он чуял поселение сородичей, пусть и покинутое, потому и принялся копать в именно здесь. Им повезло. Возможно, даже сильнее, чем человеческие детеныши думали. Зло и правда было рядом, так близко, что рыжая шерстка вставала дыбом на загривке лиса.

Осторожно, стараясь держаться спиной к горькому ветру, Сэм взял обмякшее тело Гвен на руки и перенес к лазу в подземелье. Крылатые протащили ослабевшую Вестницу по тесному проходу, боясь, как бы он не осыпался, и положили в небольшом зале. Даже Алисе пришлось скорчиться, чтобы поместиться там.

Было тесно и душно. Но ветер наконец перестал бить им в лицо, истошно завывая. Обессиленные Вестники только и сумели, что напиться воды из фляги да приложить к горячему лбу Гвен смоченную ткань. Сон настиг их, как хищник настигает слабую жертву. Быстро и неотвратимо.

Алиса прижалась лбом к плечу Лина, стараясь хоть немного выпрямить затекшие ноги. Говорить не было сил. Они дремали, то и дело вздрагивая, прислушиваясь к буре снаружи. Ближе к рассвету ветер затянул последнюю песню, он больше не шумел песком, а тонко выл, медленно утихая.