Продавцы невозможного - Вадим Панов

– Как раз сейчас я взялась за поэму. За поэму, Патриция, за поэму! У меня были наброски, но теперь я хочу разложить их на строки… Нет! Даже на слова! На буквы! И собрать новое целое. Я дни напролет провожу в кабинете, обдумывая образы, что посещают меня, и вплетаю их в картину… Да, Патриция, я уже вижу, как из старых моих набросков появляется величественный корабль нового полотна. Старые наброски, такие наивные… Я начала эту поэму, когда мне было девять лет. Я помню, как родилась первая строка. Она меня очаровала. Я написала ее на коммуникаторе и почти час думала о ней. Уже тогда я знала, что не скоро завершу грандиозный труд, совсем не скоро. Я предвидела, что мне потребуются годы, в течение которых я буду оттачивать мастерство, но однажды… Теперь я перечитываю наброски и понимаю, что уже тогда, в юности, я видела элементы того великолепного полотна, которое выходит сейчас из-под моего пера. Теперь я смотрю на мир новым взглядом, я жгу многие старые наброски, недостаточно сильные и яркие, но дым не исчезает, а обволакивает мою поэму, показывая всем, какой я была и какой стала…

Таисия называла себя писательницей, периодически издавала за счет мужа тоненькие книжки путаных стихов и странные романы, главным достоинством которых были прилагательные – в одном из предложений назойливый критик насчитал их целых пятнадцать.

– В моей поэме будут только личности, яркие, красочные образы и многовариантность событий! Я поняла, что в настоящем творчестве нет места убожеству. Я поняла это в горах. Я рассказывала тебе? Я провела два месяца на своей вилле в Кордильерах. Горы не похожи друг на друга. Мне ближе Кордильеры – дикие, необузданные, смелые! Я впитывала в себя их величие и поняла, что главное – перспектива! Глубина и ширь! Простор! Я поняла простор. Путешествия сильно влияют на творческое развитие, когда-нибудь, Патриция, ты меня поймешь. Ты должна поехать со мной в Ланданабад. Мне нужно напитать творчество новыми красками, расцветить его. Я мечтаю стоять с тобой на берегу Темзы и смотреть на величественное здание Вестминстерской мечети. Ты была в Ланданабаде?

– Не сейчас, – мягко ответила Пэт. – Я еще не готова.

– Почему? Ты ведь вот-вот окончишь Университет, избавишься от якоря, удерживающего тебя в этой серой и скучной Москве, и мы вместе отправимся путешествовать по миру. Я хочу показать тебе великие города. И еще горы. Горы гениально меняют сознание Творца. Ты приходишь в них одним человеком, а возвращаешься иным. Еще лучше понимаешь свое Я, видишь мир иначе, под следующим углом, четко понимаешь совершенно туманные раньше вещи. Я всегда была натурой цельной, устремленной, я выбрала свой путь в детстве и шла, не сворачивая. Годы, даже десятилетия. Меня совершенно нереально сбить с пути. И всегда была уверена, что дойду. Я не лгу, потому что мне незачем и не перед кем лгать…

– Я говорила с отцом, он просит обождать с путешествием хотя бы месяц.

– Патриция, это невозможно! Ты должна поставить его на место. Эти мужчины… я рассказывала, в каких нечеловеческих условиях росла? Раз ты женщина, значит, ни на что не способна. Корпорацию должен унаследовать сын. Я не была сыном и всегда чувствовала презрительный взгляд отца. Ты должна освободиться. – Таисия взяла девушку под локоть, приблизилась еще на полшага, обожгла дыханием. Шепчущие губы совсем рядом. Глаза в глаза. Локон упал на лоб. – Я невероятно счастлива, что познакомилась с тобой, сумела тебя увидеть и почувствовать. Мы избранные, ты и я. Нам суждено быть вместе. Я знаю, что теперь ты никогда не покинешь мое сердце и душу. Потому что столько любви, счастья, света и снова любви, сколько я чувствую к тебе, я никогда не испытывала. Ты меня любишь?

Я – сверхновая звезда.

Точнее, мне сказали, что я – звезда. И еще сказали, что рано или поздно я это осознаю. И еще сказали, что, когда я осознаю, – я проснусь и в тот же миг из моей жизни исчезнет понятие «невозможно».

Из моей жизни, которая не будет долгой.

И поэтому я боюсь.

Я боюсь проснуться, но понимаю, что в этом случае умру еще раньше. Потому что не стану звездой. Я осознала свою силу и свою власть, но еще не поняла саму себя. Я должна вспыхнуть ярче всех звезд Вселенной, но еще не отыскала ключ к своей душе. Мотыльком устремляюсь я к любому огоньку, готова сгореть в нем, чтобы проснуться, но всякий раз натыкаюсь лишь на отражение настоящего пламени.

И теперь боюсь, что ключа нет нигде…

– Мы с тобой – Творцы, способные создать Вселенную. Но нам дано слишком мало времени, чтобы так много успеть. Мы не должны тратить его ни на что, кроме полноценной жизни. Мы должны ценить каждую минуту, наслаждаться ею. Наслаждаться вместе с тем, кого любишь, в кого веришь.

Губы скользнули по шее.

Пэт отступила на шаг и покачала головой.

– Нет.

– Нет?

Нет искры, нет пламени, нет ключа. Яркие слова прикрывают пустоту тучи, которая улепетывает сейчас из Москвы. Нет дождя, что хлестнул бы по душе резкими каплями.

В глазах Таисии мелькнула злость.

– Я надеялась, что мы одинаковые! Но ты… Но ты! Ты совсем не такая! Ты только притворяешься нежной, утонченной натурой!

– Извини.

– Извинить?! – Гримаса вновь превратилась в улыбку. Немного натянутую, правда, но все-таки улыбку. – Я чувствую глубочайшее разочарование, но вижу, что это не ты – это порыв. Я культивирую в себе счастье и добро. Я могу поделиться ими, ты кажешься опечаленной. Ощущение радости не берется вдруг, позволь, я научу тебя.

– Присядем? – Пэт увлекла женщину на софу.

– Конечно. – Улыбка Таисии стала более естественной. – Мне кажется, здесь слишком яркий свет. Мы совсем забыли о вине… – Рука скользит по плечу. – Твой порыв испугал меня, ты такая… такая сильная…

– Я знаю.

На пальцах вновь появились руны. Черные символы, видимые только Патриции. И беспрекословно подчиняющиеся ей. Взглядом, одним только взглядом девушка сложила символы в нужную последовательность и мягко провела рукой по лбу Таисии.

– Кажется, ты устала.

Фраза осталась без ответа: женщина уснула в тот самый миг, как ее коснулась Пэт.

Обмякшее тело, ровное дыхание, тишина… Отличный момент, чтобы уйти, не прощаясь.

* * *

Территория: Европейский Исламский Союз

Баварский султанат

Франкфурт-Копенгаген, в воздухе и на земле

Наказание не всегда соответствует проступку

– Курс проложен?

– Так точно.

– Встреча?

– Отряд спецназа Европол.

Карл Мэнсон, заместитель директора франкфуртского филиала СБА, провожал груз лично – все-таки пять тысяч «поплавков». Предназначались они расположенному под Копенгагеном научно-производственному комплексу имени Махмуда Кемаля, одному из трех центров Баварского султаната, имеющих лицензию на работу с самыми мощными процессорами современности. В Анклавах их называли «помойками». Государства щедро финансировали подобные комплексы, надеясь если не догнать, то хотя бы не сильно отстать от корпораций в технологиях, однако выпускаемое в центрах «новейшее» оборудование не отвечало жестким стандартам Анклавов, хотя и пичкалось самыми современными комплектующими. В том числе – «поплавками», доставка которых в научные комплексы являлась для СБА лишней головной болью.