Архимаг. Книга 1. Возвращение домой - Роберт Энтони Сальваторе

– Зачем же так, я ведь сделал тебе комплимент, – возразил балор. – Я хотел подчеркнуть, что ты не сдалась, не отступила в тень. Я уверен, о великая Госпожа Пауков, великая богиня Хаоса, что твой новый план – это самый великий план из всех, когда-либо приходивших тебе в голову.

– И в случае его успеха ты только выиграешь, – напомнила ему богиня. Демон кивнул, издал зловещее рычание, затем облизнулся в радостном предвкушении. – Разве я не обещала тебе устранить Балора? – продолжила она. – Когда он исчезнет, ты получишь большую власть и могущество.

– Безграничные амбиции, великая Госпожа Хаоса, – мечтательно пробормотал Эррту, которого явно воодушевили новые перспективы. – Именно они помогают нам разнообразить скучные тысячелетия, верно?

– И все-таки, даже если ты достигнешь вершины, о которой до сих пор мог только мечтать, ты останешься на самой нижней ступени из всех, известных мне, – произнесла Ллос зловещим тоном, желая напомнить ему о разнице в их положении.

Эррту нахмурился.

– Не убивай ее, – приказала Ллос. Она взмахнула рукой, могучий порыв ветра поднял К’йорл над землей и унес прочь ее безвольное тело. – Она еще может мне понадобиться.

– Убить? – повторил Эррту с таким выражением, словно сама мысль об этом казалась ему нелепой. – Ни в коем случае, ведь пытать ее – для меня огромное удовольствие, о Госпожа Наслаждения и Боли!

– Я могу то же самое сказать насчет себя и балоров, – заметила Ллос. – И позаботься, чтобы она не смогла с помощью своих псионических трюков предупредить Демогоргона, Граз’зта или других лордов Бездны, – велела богиня и исчезла, оставив после себя облако ядовитого черного дыма.

Эррту сидел на троне и постукивал перед собой сложенными пальцами, украшенными острыми когтями.

Сколько же в ней ненависти!

Ненависть была его пищей.

– Я думаю, ничего не изменилось. Нужно четыре тысячи, – сказал Бренор.

Подходил к концу 1485 год по летоисчислению Долин. Снаружи бушевали снежные бури, но здесь, в Мифрил Халле, было гораздо уютнее, чем когда-либо за последний год. Туннели, ведущие в Фелбарр и Адбар, хорошо охранялись, между тремя дворфскими крепостями сновали курьеры, и каждое новое сообщение содержало известия о растущем возбуждении воинов, которым не терпелось отправиться в поход на Гаунтлгрим. Сейчас угроза нападения орков представлялась чем-то далеким и незначительным.

– А может быть, и больше, – заметил король Коннерад. – Харнот сначала жадничал, конечно, но Оретео Шип постоянно был рядом с ним и внушал ему то, что надо. Теперь молодой король считает, что Адбару выгоднее всего будет отправить в Гаунтлгрим самый многочисленный отряд.

– А может, он сам нацелился на трон Гаунтлгрима, – вмешалась военачальница Дагнаббет.

– Вот этому не бывать! – отрезал Бренор. – Но пусть молодой и самоуверенный король думает, что хочет, лишь бы дал мне столько воинов, сколько нужно.

– Ты говоришь, что враги хорошо стерегут Гаунтлгрим. Значит, нужна крупная армия. Тогда нам трудно будет оставить три цитадели Серебристых Болот, потому что в гарнизонах после нашего ухода не достанет воинов, чтобы как следует охранять их, – сказал король Коннерад, и что-то в его гоне заставило Бренора насторожиться. И не в первый раз за эти несколько недель, когда они планировали поход.

Бренор посмотрел на Дзирта; тот кивнул, очевидно, тоже уловив настроение правителя Мифрил Халла.

– Ну, ты собираешься высказать все напрямик или нет, друг мой? – спросил Бренор.

Коннерад удивленно посмотрел на него.

– Я догадываюсь, что у тебя на душе, молодой король Браунанвил, – продолжал Бренор. – Я знаю тебя не хуже, чем твоего папашу, и не хуже, чем самого себя.

В этот момент взгляды всех присутствующих устремились на молодого короля Коннерада.

– Ты не получишь трон Гаунтлгрима, – заявил Бренор.

– Этот трон мне не нужен, – возразил Коннерад.

– Но… – начал Дзирт.

Коннерад вздохнул, фыркнул и ничего не сказал.

– Но все же ты хочешь туда отправиться, – продолжал Бренор.

Коннерад снова фыркнул, давая понять, что считает это предположение абсолютно нелепым и смехотворным.

Но Бренор даже глазом не моргнул, продолжая пытливо вглядываться в Коннерада.

– Да, так оно и есть, – наконец признался молодой король.

– Ты получил Мифрил Халл, – напомнил ему Бренор. – Между нами все счеты кончены, сынок. И я вовсе не собираюсь отбирать у тебя твое королевство.

– Я всю жизнь провел здесь, в Халле, – заговорил Коннерад.

Бренор кивнул в знак согласия и сказал:

– А половину этой самой жизни твоя задница восседает на троне. Тяжеловато, а? Ага, уж я‑то знаю, каково это, парень.

– Понятное дело. Видать, тебе самому тяжело было, вот ты и оставил и трон, и свой народ, – заговорила Дагнаббет, и прозвучавшая в ее голосе резкая нота заставила Бренора и остальных насторожиться.

– Но ты же не будешь сейчас говорить, что король Бренор в долгу перед нами – он так много для нас сделал, – упрекнул военачальницу Коннерад.

– А я этого и не говорила.

– Тогда к чему ты клонишь?

Ага, и я про то же, – подхватил Бренор. – В чем дело?

Военачальница Дагнаббет не сразу смогла заговорить; она сглотнула, тяжело дыша, и видно было, что она охвачена смятением и призывает на помощь всю силу воли.

– Мой дед выгнал серых дворфов из Мифрил Халла, – начала она. – Это мой дед и мой отец подготовили трон для короля Бренора, к его возвращению из Калимпорта, и они храбро и верно служили тебе с того дня.

– Да, и мой отец тоже, – согласился Коннерад Браунанвил. – Служил королю Бренору и тому, кто правил до него.

– Это так, но твои предки не храбрее и не славнее моих предков! – выпалила военачальница Дагнаббет, и все присутствующие ахнули.

– Думай, что говоришь, девчонка, он твой король! предупредил Бунгало Удар Кулаком.

– Да, мой король, который только что заявил, что хочет уйти и оставить крепость, – не сдавалась Дагнаббет. – Точно так же как ты – ты уходишь, чтобы служить Бренору телохранителем.

Кэтти-бри, сидевшая в стороне, подавила усмешку, и когда Бренор перевел взгляд с Дагнаббет на свою приемную дочь, то заметил, что Кэтти-бри одобрительно кивает.

– Что ты имеешь в виду, девочка? – требовательным тоном обратился Бренор к молодой, но блестящей военачальнице. – Говори уже, наконец!

– Я имею не меньше прав на трон Мифрил Халла, чем Коннерад; но получилось так, что ты отдал трон его отцу, Банаку, – смело заявила она.

Бунгало Удар Кулаком взревел, но Коннерад успокоил его взмахом руки.