Дело гастронома № 1 - Евгений Латий

– Открыть гастроном! Начинаем работать!

Тетя Нюра, стоявшая у входа, с приветливой улыбкой тут же отперла двери в «Елисей». Первые покупатели, теснясь и толкаясь, стали входить в торговый зал. Довольный тем, что и сегодня все прошло по установленному им несколько лет назад ритуалу, Беркутов направился к себе в кабинет. За ним удалилась и «свита короля», Зоя и Лида. Гастроном загудел, бойко затрещали кассовые аппараты.

Боков, неловко свернувшись калачиком, спал в кресле, Скачко, вытянувшись во весь рост, посапывал на диване. Затрещали часы-будильник на руке Бокова, он открыл глаза, поморщился, потянулся, зевнул и сел. Но полковник от этого верещания не проснулся. Боков поднялся, подошел к дивану, поднес будильник поближе к уху Скачко и включил его. Тот заверещал снова, но полковник, не открывая глаз, прорычал:

– Выключи и отвали!

Боков пожал плечами и выключил будильник. Но грубость полковника его задела.

– У твоей жены день рождения! Мне-то лично все равно!

Полковник тут же подскочил как ошпаренный, сел на диване, протер рукой лоб, взглянул на часы.

– Черт! У нее же первая пара! Где телефон?

– Перед тобой, где ж еще! – меланхолично заметил Боков.

Скачко лихорадочно стал набирать домашний номер и, обернувшись к подчиненному, бросил:

– Ну извини, не дуйся! Давай помогай! Что я должен ей сказать?! Давай, давай, а то я еще сплю! – потребовал он. И опустил трубку.

– Скажи, что тебя оставили на дежурстве…

– Нет! Сначала надо поздравить, про дежурство в конце! Как вообще любимых жен поздравляют?!

Боков вспомнил, что уже несколько раз рассказывал шефу про свои отношения с бывшей женой, хотел было промолчать, но все же ответил:

– Повторяю… Я давно развелся…

Скачко недовольно нахмурился:

– Тогда вспомни, как это делалось до развода! Для меня это очень важно! Ну, говори! Последний шанс! – настаивал Скачко и снова принялся накручивать диск. Боков наморщил лоб.

– Скажи: «Птенчик мой, с днем рождения!»

– Какой, к черту, птенчик?! Она мастер спорта по волейболу! Я потому и влюбился! Классно рубилась на первой линии! Думай, Боков, думай!.. Все, пошел вызов! Ну?!

Полковника, конечно, было жалко. Надо же, железный мужик, а тут вдруг психанул. Такого прежде за ним не водилось. Но все это порядком надоело Бокову, тем более что никакой вины он за собой не чувствовал. И тут он разразился:

– Скажи: я думаю о тебе каждую секунду! И счастлив лишь потому, что ты однажды ворвалась в мою жизнь, как удар с задней линии! Если ты не вернешься ко мне, я умру, ибо ты единственная, кто в силах сделать меня счастливым! Я люблю тебя! Я схожу с ума от любви к тебе! Я умираю без тебя!

Боков не просто завелся. Произнося эти слова, он представил себе ту, которую он некогда любил. У Скачко даже глаза округлились, сила и страсть звучали в этих словах. Он недоуменно взглянул на майора.

– А зачем это моей жене возвращаться, если она от меня еще не уходила?

Боков тут же выкрутился:

– Ну, это я так… образно!

– Странная какая-то образность у тебя! – ответил ему Скачко, продолжая прижимать трубку к уху. Послушав еще несколько секунд раздражающе долгие гудки, полковник медленно опустил трубку на рычаг.

– Опоздали! – Скачко сокрушенно покачал головой. – Мы опоздали, – повторил он снова, добавив еще одно слово – «мы».

Боков понял, что его тем самым записали в соучастники, хотел было возразить шефу, но, понимая его положение, промолчал.

– Она уже ушла, Ватсон! Понимаешь? Уш… ла… – И Скачко с убитым видом тяжело опустился на стул.

Маша поздно легла, к тому же плохо спала. Утром торопливо привела себя в порядок, вышла из дома и поспешила на занятия. Шагала быстро, ноги так и мелькали, а про себя она, как попугай, повторяла по слогам короткие фразы: «По-че-му не по-зво-нил? Ис-пор-тил мне жизнь, ис-пор-тил мне день. Ис-по-ртил мне ут-ро…» Где-то на десятом повторе она не заметила, что начала произносить эти слова уже вслух, хоть и не слишком громко:

– Ис-пор-тил мне день, ис-пор-тил мне ут-ро, ис-пор-тил мне день, ис-пор-тил мне ут-ро…

И тут вдруг неожиданно для себя она услышала опровержение того, что утро не задалось:

– Доброе утро, Мария Ивановна! – поздоровался с ней Антон.

Откуда он взялся, она не заметила. Но теперь вышагивал рядом, снова, как и на первом свидании, стараясь попадать в такт ее шагам. Антон же, увидев, как она вздрогнула, разволновался. Дрожащими руками вытащил из портфеля белую коробочку с духами «Шанель № 5», неловко протянул ей.

– С днем рождения, Ма… Разрешите вас по… поздравить и преподнести скромный подарок!

Маша улыбнулась, взяла духи, но, увидев французскую надпись, пришла в смятение.

– Но это же «Шанель», знаменитые французские духи и очень дорогие! Нет, я не могу их принять! – И она стала совать ему коробочку обратно.

Антон демонстративно убрал руки за спину.

– Вы меня обидите! Я так мечтал сделать вам приятное! Если не возьмете, я обижусь!

Он сделал вид, что страшно обижен, даже отвернулся. Маша вспыхнула.

– Хорошо-хорошо, спасибо тебе! Просто у меня никогда не было таких дорогих духов! Где ты их достал?!

Антон обрадовался – подарок принят.

– Неважно! Не составило особого труда! Всю ночь не спал, боялся вас пропустить! Главное, чтоб вам запах понравился.

Маша растрогалась окончательно. Подошла, обняла его.

– Спасибо тебе, Антоша! Ты первый, кто поздравил меня с днем рождения! Да еще такой подарок! Спасибо! – Она сунула духи в сумочку, потом взглянула на часы. – Господи! Через пятнадцать минут начало лекции! Мы опаздываем! Побежали!

И они оба бросились бежать по залитой солнцем улице, где уже вовсю буйствовала весна.

Гастроном бурлил, трещали кассовые аппараты, повизгивала кофемолка, стучали топоры в мясном отделе. И среди этой выверенной механики звуков и суеты лишь один человек, в старомодном плаще и шляпе, не спеша двигался от отдела к отделу, подробно изучал витрины и что-то записывал в блокнот. Катя из кондитерского не выдержала, побежала в подсобку, где находился кабинет Зои.

Зоя сидела за столом и, нацепив очки, громко щелкала костяшками, что-то подсчитывая на счетах. Вбежала Катя.

– Зоя Сергеевна, у нас вроде ревизор объявился!

– Какой ревизор? – не поняла Зоя. Катя пожала плечами.

– Ходит, все высматривает, записывает в блокнот!

Зоя в тревоге поднялась и поспешила в зал. Увидев странного клиента, несколько секунд наблюдала за ним. Это был мужчина лет сорока – сорока пяти, одет бедновато, не по-московски. Его поведение насторожило и ее, она решила не тянуть и подошла.