Архитектор пряничного домика - Дарья Донцова

– Дружок, сейчас кое-что тебе покажу.

И на экране компьютера начинается демонстрация кино. В главных героях там тот, кого хотят выселить из Фунтова. И, поверьте, он-она предстает в самом мерзком виде. Камеры Маркуса есть во всех магазинах, кафе, на рабочих местах, улицах… Дед Теодора ведет тотальную слежку. Когда становится понятно, что неприятного человека придется выгнать, «глаза» и «уши» появляются в его доме. Как их там устанавливают и почему хозяева не замечают всевидящие очи и всеслышащие уши? Мастер по внедрению шпионской аппаратуры – Фелиция. Она постоянно ходит к людям в гости, без умолку болтает, распускает сплетни, ее не любят, но с ней общаются. Почему? Она дочь Маркуса, повздоришь с бабой, а на тебя старейшина зуб наточит. Фелиция забегает очередной раз на огонек к хулигану и… Современные камеры крохотные, их можно поместить в детскую игрушку, в какой-то предмет интерьера. Фели любит и умеет делать подарки. Если вы собираете плюшевых мишек, то она вам притащит такого, что вы от восторга завизжите. Если в доме есть собака-кошка, она получит роскошный ошейник. И станет ходячей камерой. Аппаратура работает на автономном питании, на батарейках. Рано или поздно источник энергии иссякает. Но изображение с помощью интернета передается на компьютер Маркуса, и к моменту, когда передающая часть «умирает», информации для шантажа безобразника бывает более чем достаточно. Он-она молча собирает манатки, уезжает и молчит о порядках в Фунтове, потому что понимает: стоит открыть рот, и видео от Маркуса вывалится во все соцсети.

Я вспомнил, как Фелиция прямо и откровенно намекнула Клавдии: или я получаю от тебя бесплатную выпечку, или по Фунтову разлетится слух о том, что Загоскина состоит в любовной связи с неким мужчиной, и не удержался от замечания:

– Твоя мать использует информацию, которую получает Маркус, в своих целях.

– И фиг с ней, – отмахнулся Теодор, – лично я хочу айфон. У меня есть запись, как к Варякиной приходила баба, а у Наташки сидела Валька. Очень суперский разговорчик вышел. Вам понравится.

– Маркус следил за Натальей? И за Стекловой, наверное, тоже? – уточнил я.

– Конечно, – заржал мой собеседник.

– Вроде они друзья, единомышленники, – вырвалось у меня.

– Ха! – еще сильнее развеселился Тео. – Сейчас целуются в десны, а завтра пересрались. А материал уже собран.

– Ясно, – кивнул я, – каким образом ты ухитрился увидеть запись? Зачем интересовался тем, что происходит у Варякиной?

– Случайно получилось, – ухмыльнулся внук глазастого дедушки. – Маркус ушел куда-то, мамахен тоже слилась. Я был один дома. Услышал из дедова кабинета грохот, напрягся, решил, что посторонний в коттедже. Может, кого-то старейшины выгнать решили, а хам подкараулил момент, когда дедок и маманька утопали, и решил найти компромат на себя. Я должен был в школе сидеть, да у меня температура поднялась, со второго урока ушел. Ну и пошел в кабинет, открыл дверь…

– Дедушка не запирает помещение, где держит компромат? – удивился я.

Тео выпучил глаза.

– Всерьез спросили или это шутка?

– Я не настроен шутить, – сказал я. – Как ты проник в кабинет?

Теодор чихнул и вытер нос ладонью.

– Дедок электронный замок установил супермеганаворот. Код: его день и месяц рождения. Угораю! Запор классный! Пароль усраться. Зашел в кабинет, а там со стола бутылка с водой упала прямо на ковер.

Я молча слушал вруна. Если емкость с минералкой свалится со стола на пол, покрытый паласом, грохота не будет. И навряд ли у Теодора поднялась температура. Про то, как заставить ртуть в градуснике подняться за отметку тридцать семь и пять, маленький Ваня Подушкин прекрасно знал и умел пользоваться этим знанием в нужный момент. Теодор же продолжал заливаться соловьем.

Я выслушал его рассказ и уточнил:

– Ты решил посмотреть, что происходит в доме Варякиной?

– Ага, – без тени смущения подтвердил парень.

– Чем тебя Наталья Михайловна заинтересовала?

– Да на фиг ее! У нас с Ростиком соревнование.

– Какое? – спросил я.

Теодор заговорил еще быстрее:

– Игра компьютерная. Мы при всем классе поспорили, кто ее быстрее пройдет. Я затормозил на пятнадцатом уровне. Реально сложно. Никак через ворота не просунусь…

– Ворота? – повторил я.

– Вы не в теме, – снисходительно сказал подросток, – в игре надо преодолевать разные препятствия. Сначала они детские, а с четвертого уровня посерьезнее. На пятнадцатом уже совсем по-взрослому. Я тупанул в воротах. Голову сломал, пытаясь понять, как их открыть. И все мимо. В понедельник у Ростика в школе спросил:

– Ты ща где?

Он ответил:

– На восемнадцатом уровне.

Не фигасе он меня обогнал! Я прямо расстроился, если он первым закончит, бабло будет его.

– Какое бабло? – спросил я.

Теодор скорчил рожу.

– Тяжело со стариками, ничего не знают. Собираются игроки, чем их больше, тем лучше. Они кладут в банк рубли, по сколько договорятся. У нас набралось восемнадцать участников. По три тысячи. Получилось пятьдесят четыре кусманделя. Их хранит судья. Ему за это отстегивают десять процентов, он сам не участвует, проверяет, как другие идут, но никому про продвижение не говорит. Это игра навылет. Если за три дня на новый уровень не поднялся, вали прочь! А твои деньги остаются в банке. Их получит тот, кто первым игру завершит. Нас с Ростиком осталось ща двое. Ясно?

– Теперь да, – улыбнулся я, – ты решил подсмотреть, как противник играет. Неужели Маркус установил камеру в детской?

– Ростик у мамаши в кулаке, – презрительно сказал Тео, – зависит от нее, как маленький. Наталья за ним следит жуть как. На что угодно поспорю, она себе программу загрузила, с помощью которой за детьми шпионят, и телефон его проверяет, и почту, и вообще все. Знаете, что они делают?

– Кто? – уточнил я.

– Предки, – поморщился Тео. – Берут фото девчонки, хорошенькой, придумывают ей имя, заводят профиль и подписываются на своего ребенка. Вроде как девочка с ним дружить хочет. Лайкают фото, пишут чего-то, все тайны твои разведают. Фелиция так не делает, ей на меня сто раз насрать, она только орет, если я двоек нахватаю.

– Понял, – кивнул я, – ты решил выяснить, не соврал ли Ростик про восемнадцатый уровень. А если он и впрямь там, то ты подглядишь, как он дальше играет.

– Да он легко набрешет, – распетушился Теодор, – я же ему налил в уши киселя. Он у меня тоже допытываться стал: «Ты где?» Сказать правду я не мог, зачем его радовать? Поэтому небрежно бросил: «На девятнадцатом». Пусть понервничает.

– Твоя мотивация мне понятна, – остановил я паренька, – не ясно только, как ты компьютер соперника увидеть собрался? В комнате Ростика есть камера?