Два Сэма: Истории о призраках - Глен Хиршберг

Прежде чем я успела осмотреться как следует, Гарри снова тронул с места. Его пыхтение замедлилось, а потом вообще прекратилось, словно он готовился к медитации. Теперь он выглядел абсолютно спокойным, таким я никогда его прежде не видела. У подножия горы, там, где шоссе оборвалось, Гарри как ни в чем не бывало продолжал ехать по колдобинам и грязи, через заросли редкого, невысокого — по крыло нашему автомобилю — кустарника, практически без листьев: для них, казалось, не было места среди спутанных веток. Они выглядели как этюды, наброски кустов. Я подумала о дельфинах, гигантских бабочках и людях, игравших на укулеле на заросшей густой травой поляне, о площадках для луау, там, позади, у отеля, о зарослях ананасов и диких лошадях на склонах холмов. Эта поездка словно бы откручивала назад эволюцию, возвращая нас в прошлое. И значит, океан, ожидавший нас, будет водоворотом черного газа и космической пыли.

— Она ведь пустит нас переночевать? — робко поинтересовалась я, прижав ладони к потолку кабины, чтобы не биться о нее головой.

Глаза Гарри продолжали следить за лучами фар грузовика на иссеченной колеями грязной дороге перед нами.

— Я знаю, ты мне не веришь, Амелия, — проговорил он каким-то непривычно бесстрастным голосом, — но, думаю, пустит. Я ведь живу сторожем при доме Мэрион Джонс. Она директор в школе, где я работал.

— Еще работаешь, надеюсь, — добавила я, не в силах удержаться.

Я просто рассвирепела в предвкушении грядущей ночевки и бесконечного вранья. Единственный раз мне захотелось, чтобы он стал ко мне подлизываться.

— По слухам, она не собиралась возвращаться еще где-то с неделю.

— Ты чуть не стал меня уверять, что это твой собственный дом, — продолжала я, и во второй раз за эти двенадцать часов мне на глаза навернулись слезы, непрошеные и необъяснимые. Я почти уже потянулась, чтобы коснуться руки своего брата.

— Мне хотелось, чтобы ты не думала, что я живу в сарае.

— Черт тебя подери, Гарри!

Я отвернулась к окну, чтобы он не увидел, как я плачу.

Невысокие бугры вырастали из земли вокруг нас, округлые, почерневшие, точно обгоревшие. Любопытно, подумалось мне, может ли гореть место, где ничего нет? Перспективы казались мрачными. Наверху над нами сквозь тучи просочился первый слабый желтоватый свет — как растекающаяся тонкой сеточкой струйка йода.

Спустя несколько минут наш автомобиль стал буксовать, заехав в рыхлый песок, и в конце концов Гарри выключил двигатель.

— Это недалеко, — успокоил меня он, и теперь в его голосе было хотя бы что-то похожее на интонацию. — Вот, возьми.

Из-под своего сиденья он вытащил ласты, маску для подводного плавания и дыхательную трубку.

— Твой корабль ушел на дно? — спросила я в удивлении.

— Нет, он не может утонуть, — ответил Гарри.

Не став ждать, он выпрыгнул из грузовика и быстро начал спускаться по грязи, перекинув ласты через плечо, отчего они напоминали сложенные крылья.

Как только я выбралась из машины, то услышала плеск океанских волн. Он звучал — непрестанный, перекатывающийся, бьющий о берег. Рассветный бриз прижимал к моей груди промокший купальник, отчего я совершенно окоченела. Гарри уже ушел далеко вперед, и я стала взбираться следом за ним, крепко обхватив себя руками, чтобы удержать хоть малую часть собственного тепла. Думаю, здесь было холоднее скорее от света, чем от воздуха. Вскоре на пути начали попадаться кусты, растопырившие свои корявые голые ветки. Они походили на анемоны, которые разрослись, перебравшись с рифа на побережье. Я почувствовала, что не хотела бы к ним прикасаться. Мысль о том, что эти ветки, обвив мой палец, начнут тянуть его в себя, заставила меня содрогнуться.

Хотя вокруг вокруг все было каким-то мертвенным и Гарри бегом удалялся куда-то вперед, я обнаружила, что стою не шелохнувшись. И ничего не могла с этим поделать.

Я смотрела на сараи. Стены были из дерева, черные, порядком прогнившие, точно они лежали на океанском дне. Я заметила два кострища, выложенные камнями, какие-то остатки корабельных снастей и одиноко валяющуюся в грязи каменную ступу глубиной по меньшей мере фута в два. Я сошла с тропинки и вспомнила о Красной Шапочке.

Бродить между этих обветшалых, гнилых строений с зияющими провалами окон, просевшими крышами было точно нырять, исследуя затонувшее судно. Воздух становился тяжелым, и редкие лучи света, колеблясь, падали сверху тонкими серыми стрелами. Я пыталась представить себе людей, живших там, субботними вечерами танцевавших вокруг огненного круга, и поняла, что не могу этого сделать. Да и чем они могли тут вообще заниматься? За несколько минут в замершем мире, среди теней, это место уже начало казаться мне природным ландшафтом, а не развалинами. И пахло здесь океаном.

Не знаю, сколько времени я провела там, но когда встряхнула головой, чтобы выйти из транса, поняла, что совсем потеряла Гарри из виду и что он меня не окликнул. Выбравшись обратно на тропинку, отбиваясь от одолевавших меня мрачных мыслей, что слетелись на черных крыльях, я заставила себя взобраться на последнее взгорье и там, на его вершине, впервые увидела Берег разбитых кораблей и услышала тот звук.

Сначала это была только одна нота, низкая, вибрирующая и тягучая. Если бы не дневной свет, я могла бы ошибиться, приняв ее за крик совы. Затем звук стал ниже, в нем слышалось одиночество. Это, наверное, вздыхают киты, подумалось мне. Или это вой ветра с бескрайних просторов океана. Потом я прекратила рассуждения и просто стояла и слушала, пока в конце концов звук не затих вдали, оставив в моих ушах ощущение пустоты. Я, неуверенно ступая, сошла с холма, мой взгляд скользнул по воде, и я увидела полуразрушенный остов корабля.

Он находился в двух сотнях ярдов от берега, а может быть и ближе, под напором клубящегося прибоя стоя совсем прямо, до того невероятно прочно замерший в неподвижности, что отчетливо вырисовывался силуэтом в тумане и даже выглядел надежным. Его серые стальные бока ничего не отражали, и брызги волн разбивались о нос, стекая по обшивке легко, точно по акульей шкуре.

— Гарри! — крикнула я и тогда увидела его: он оседлал обломок мачты и обувал ласты.

Гарри поднял голову и увидел меня. На секунду он был словно удивлен моим присутствием. Потом неуверенно, словно мы не видели друг друга несколько месяцев и прошедшей ночи не существовало, он улыбнулся и помахал мне рукой. Я направилась к нему, настороженно глядя по сторонам.

Казалось, на мили вокруг, повсюду песок был усеян деревянными обломками, они валялись среди валунов, гнили в вязкой грязи луж, плавали в океане. На песок наползали длинные извивающиеся змеи белесых волн, закручивающиеся небольшими водоворотами. Разбиваясь о подводные скалы, пенные брызги взлетали в воздух, и их утягивало назад течением.

До тех пор пока я чуть не налетела на Гарри, увидев, как он стаскивает рубашку и плещет по воде ногами в ластах, мне не приходило на ум поинтересоваться, что мы тут вообще можем делать.