Мир смерти - Стив Лайонс

Он подвел Дугана. Подвел их всех. Лоренцо получил наконец шанс стать героем и не справился. Пару раз ему приходилось видеть, что случалось с Воинами Джунглей, потерявшими доверие своего отделения. Все вели себя так, будто их просто не было и никогда не существовало. Лоренцо не чувствовал ни грамма жалости к подобным изгоям. В джунглях, если у тебя нет доверия товарищей, считай, у тебя нет ничего. Теперь все остальные будут смотреть на Лоренцо, как смотрел Мэрбо.

— Никак не возьму в толк, — сказал Грейс, пока они брели к лагерю, — как тебе это удалось?

— Что удалось? — не понял Лоренцо.

— Одолеть чары. Как ты вернулся в сознание до того, как искупался в кислоте? Я хочу сказать, не в обиду Стальной Ноге, упокой Бог-Император его душу, он был так же крепок, как и все остальные, но вернулся именно ты.

— Не знаю, сержант. Просто не знаю.

— Должно быть, тут нужна сила разума. Знаешь, мы тут поговорили и решили, что тебе пора получить собственное прозвище.

— Нет! — твердо сказал Лоренцо. — Не за это, сержант.

Грейс кивнул, и внезапно Лоренцо понял, что седой сержант хорошо понимает его чувства. Он не потерял доверия сержанта. Скорее, наоборот — Грейс не винил его в гибели Дугана, потому что доверял ему и знал, что Лоренцо сделал все, что мог. Мало кто из них мог бы сделать больше, даже такой опытный ветеран, как Дуган.

Теперь Лоренцо было стыдно — это он сам не доверял товарищам, когда подумал, что те отвернутся от него. Ему следовало знать их лучше. Лоренцо поклялся, что попытается любой ценой загладить свою вину. Идти стало чуточку легче, как будто с души упало тяжкое бремя. Об этом они никогда не будут больше вспоминать.

Комиссар был в отвратительном расположении духа.

Маккензи не распознал сигнал Армстронга, поэтому все это время продолжал вместе с Бракстоном искать в ложном направлении. Он принялся бранить Армстронга на все корки, но Вудс бросился на защиту товарища, и между ними завязалась ссора. По возвращении Лоренцо и Грейса Маккензи тыкал пальцем в грудь Спецу и надрывно орал, что едва не погиб из-за халатности Воинов Джунглей.

— На меня напала самая большая ящерица из всех, что мне приходилось видеть! Она свалилась с ветки прямо мне на плечо. Если бы Бракстон не застрелил ее, меня бы уже здесь не было.

Лоренцо подавил улыбку, представив лицо комиссара, когда адъютанту пришлось сбивать ящерицу у него с плеча. Вудс оказался менее сдержанным и просто расхохотался. Армстронг обернулся к Бракстону.

— Не думаю, что я смог бы так же метко попасть в такую маленькую цель, — поздравил его ветеран.

Маккензи нахмурился, но, прежде чем он вновь дал выход своему гневу, Грейс сдвинул брови и, сжав кулаки, выступил вперед.

— Я повторю то, что сказал вашему сержанту в лагере, комиссар, — прорычал он. — Если у вас возникнут проблемы с моими людьми, вы говорите со мной.

Маккензи стремительно обернулся к нему:

— И что ты сделаешь, Грейс? Ты уже не раз доказал, что не можешь держать под контролем свое отделение. Большая часть утра ушла на поиски твоих бойцов — наперекор моим недвусмысленным желаниям — только потому, что твоим парням захотелось ночью немного погулять.

— И конечно же, ваши валидианцы никогда бы так не поступили? — усмехнулся Грейс.

— Мои солдаты никогда бы не ушли в джунгли за какими-то идиотскими огоньками, сержант. Просто они умеют держать себя в руках! Если рядовой Дуган не сумел сдержаться, нам даже будет лучше без него.

Грейс говорил тихо, но в его голосе чувствовалась явственная угроза:

— Не давите на меня, комиссар. Я только что потерял хорошего бойца, который не заслужил подобной участи. Я сейчас не в настроении препираться.

Он протянул лазган Вудсу, который без лишних вопросов принял его.

Маккензи выпучил глаза.

— Что ж, теперь понятно, где рядовые вроде Армстронга и Вудса научились подобной дерзости! — взорвался он. — Грейс, с меня хватит. Мне надоело, что ты оспариваешь каждый мой приказ. Ты не смог бы даже возглавить отделение навозных жуков, о чем я обязательно упомяну в донесении!

Грейс достал катачанский Клык, взвесил его в руке, а затем отдал Вудсу.

— С этого момента, — продолжил Маккензи, — считай себя пониженным до звания рядового. На время операции моим заместителем будет Бракстон.

Судя по тому, как побледнел Бракстон, его вовсе не порадовало столь внезапное повышение.

Сержант стянул рюкзак и теперь закатывал рукава, медленно и демонстративно. Маккензи продолжал бушевать, явно не замечая происходящего. Будь здесь Дуган, он непременно бы попытался разрядить обстановку, подумалось Лоренцо. Стальная Нога всегда умел подобрать нужные слова и заставить их звучать вежливо и взвешенно. Но попытайся Лоренцо вмешаться, его бы за это по голове не погладили, так что он решил держать язык за зубами.

Первый удар Грейса застал комиссара врасплох. Голова Маккензи мотнулась вбок, он пошатнулся и едва не потерял равновесие. Комиссар, конечно же, видел приближающуюся угрозу, просто не в состоянии был представить: подчиненный и в самом деле может ударить его? Даже сейчас прежде его заботило командирское достоинство. Маккензи гордо распрямил плечи, вытянулся во весь свой небольшой росток и уже набрал в грудь воздуха, чтобы сделать выговор Грейсу, когда получил сокрушительный удар в челюсть.

Маккензи кубарем покатился в траву и упал на спину, потеряв фуражку. Грейс поставил ногу на грудь комиссару и склонился над ним:

— Это тебе за то, что ты сказал о Стальной Ноге!

Затем сержант убрал ногу и с выражением полнейшего презрения повернулся к комиссару спиной.

Лоренцо подумал было, что все уже кончилось, когда Маккензи вдруг сделал последнее, что от него ожидали. Он вскочил на ноги и со скоростью и яростью, которых Лоренцо в нем не подозревал, прыгнул на Грейса.

Сержант заметил его приближение и сделал полуоборот, когда комиссар врезался ему в бок. Катачанцы расступились, пока противники метались из стороны в сторону, стараясь покрепче ухватить друг друга и нанести удар посильнее. Наконец Грейсу удалось двинуть Маккензи в живот, отчего комиссар согнулся и подставил подбородок под еще один удар. Вудс радостно вскрикнул, когда мощный апперкот заставил Маккензи отшатнуться назад. Грейс бросил противника в грязь, но комиссар собрался с силами и ударом ноги отпихнул от себя сержанта. Вудс поморщился, когда сержант тяжело завалился на землю, а уже в следующее мгновение комиссар оказался сидящим на нем. Маккензи принялся без разбору молотить сержанта по лицу, и Грейсу оставалось лишь прикрываться от самых опасных ударов.

Ландон бросил исполненный тревоги взгляд на Армстронга, но тот лишь отрицательно покачал головой.

Грейс схватил Маккензи за запястье. Другой рукой он взял комиссара за горло, прикрыв локтем голову, а затем изо всех сил толкнул его обоими коленями. Глаза Маккензи едва не вылезли из орбит, когда он попытался удержаться на месте. Он был хорош, куда лучше, чем думал Лоренцо, но все же не ровня Грейсу. Сержант владел своим телом, каждым мускулом, не хуже, чем своим катачанским Клыком. Он знал, когда следует напрячься, когда надавить, а когда сделать обманное движение, чтобы обхитрить Маккензи и заставить его ошибиться. Медленно, но уверенно сержант одолевал комиссара, и спустя какое-то время Грейс оказался сверху. Грейс подмял Маккензи под себя и принялся душить его. В глазах сержанта пылал безжалостный гнев, когда он все сильнее сжимал хватку.