Адмирал Империи – 19 - Дмитрий Николаевич Коровников

«Фаланге» — увеличить скорость до четырнадцати единиц… Всем галерам — приказ идти наперерез! Остановите корабли русских и обездвижьте их огнем по силовым установкам. Пора заканчивать эту затянувшуюся погоню. Кози-паша раскидав свои корабли по пространству, даже если захочет перестроиться в «каре», то уже не успеет этого сделать. Вперед, мои храбрецы! Время убивать неверных!

Так пафосно еще никто не посылал свои корабли на смерть, ибо османская эскадра буквально через считанные минуты превратилась из загонщика в дичь, на которую Хромцовой и мной уже были расставлены силки. А затем, в секторе, с турецкой эскадрой произошло все то же, что и с дивизией Василия Ивановича Козицына часом ранее, только загнанным зверем, попавшим в западню теперь оказались наши противники…

— Господин, практически у всех галер, которые шли вне строя в авангарде, обнулены фронтальные защитные поля! — турецкий оператор в командном отсеке флагмана адмирала Юсефа перешел на крик и уже не сдерживал эмоций.

Самого же Юсефа, несколько минут тому назад вальяжно отдававшего приказ об уничтожении кораблей Козицына, сейчас будто парализовало в собственном кресле, настолько шокирующей оказалась реальность, открывшаяся глазам, когда его эскадра в бешеной погоне за отступающими русскими кораблями, нырнула в один из квадратов пространства, окутанных «туманом войны».

Только османская «фаланга» набрала нужную скорость и уже почти вошла в зону работы дальнобойной артиллерии, на экранах перед Юсефом и его капуданами выросла оборонительная «линия» одной из свежих, еще не участвовавших в бою, вражеских дивизий. Тут же в сторону криптотурок русскими был открыт ураганный огонь, сначала из крупнокалиберных дальнобойных орудий, а затем и из всех остальных калибров. Фронтальные и бортовые энергетические поля наступающих кораблей Юсефа, до этого сильно потерявшие в мощности в схватке с Козицыным, оказались неспособны долгое время держать плазму вымпелов Хромцовой, поэтому уже через пару-тройку минут начали благополучно обнуляться…

А «фаланга», до этого набрав ход и разогнавшись, тем временем все ближе и ближе подлетала к слою русских, по инерции двигаясь вдогонку за кораблями Василия Ивановича Козицына, которые в свою очередь, так как шли в рассыпном строю, без труда «прошили» «линию» Хромцовой, укрывшись за экранами и корпусами ее дредноутов…

Теперь уже русская паутина натянулась под давлением вражеской «фаланги», врезавшейся прямо по центру построения Агриппины Ивановны, и выгнув наш слой чуть ли не дугой. Однако прорвать «линию» у адмирала Юсефа, как бы он этого не хотел, не получилось. Во-первых, турецкие корабли были выстроены не в «конус», более удобный для таких прорывов, а во-вторых, в точке, в которую ударила вражеская «фаланга» находились в тот момент лучшие корабли. А именно: флагманский линкор 5-ой «ударной» дивизии — «Паллада», Хромцова не желала, да и вообще не умела отсиживаться в стороне послав свой дредноут в самое пекло, ну, а рядом с «Палладой» по правую и левую от нее руку, стояли, как вы уже наверное догадались мой «Одинокий», а также незабвенный линкор княжны — «Афина»…

Вот в эти самые три корабля и ударили османы, наверное, рассчитывая, что смогут без труда, несмотря на то, что потеряли практически все свои энергощиты, пробить нашу оборону. Не тут то было, мы что хуже воинов султана⁈ «Линия» Хромцовой гнулась, извивалась, но к ужасу Юсефа и его капуданов не порвалась ни в едином месте.

— Господин, что нам делать⁈ — воскликнул оператор, оборачиваясь на своего командующего. — Командиры кораблей запрашивают разрешение на разбитие «фаланги»! Гяуры нас постепенно окружают!

Между тем огневая мощь дивизии Агриппины Хромцовой, чья оборонительная «линия» колыхалась под ударами вражеских кораблей, все нарастала. Три наших дредноута, плавясь в огне вражеских орудий к радости моей и моих товарищей, все-таки выстояли, не разрушились и удержали за собой точку возможного прорыва. Это явилось сейчас самым главным фактором. После, уже можно было начинать смыкать кольцо вокруг вражеской эскадры, для этого вся «линия» Хромцовой пришла в движение.

Наши фланговые корабли начали разворачиваться носами по направлению к врезавшейся в них «фаланге», охватывая османов со всех сторон. Построение противника оказалось слишком неповоротливым, чтобы нам в этом противодействовать. Между тем к атаке на врага присоединились корабли Василия Ивановича Козицына, у которых появилось время на то, чтобы развернуться, прикрытыми «линией» Хромцовой, перегруппироваться и вновь вступить в бой…

Буквально десять минут, и все османские корабли, включая легкие галеры, шедшие вне построения, оказались в плотном, сначала в огневом мешке. Не имея возможности маневрировать и перестраиваться в защитные порядки, турецкие капуданы в панике начали покидать «фалангу», направляя свои корабли куда попало, лишь бы постараться вырваться из творящегося вокруг ада…

— Что ты там говорил про меня, шкура султанская? — Василий Иванович Козицын выйдя на частоту канала связи с флагманским линкором паши Юсефа, прищурил глаз, всматриваясь в лицо перепуганного османского адмирала. — Вроде, как я труса спраздновал⁈ Ну, что ж, теперь пора за свои слова и ответить… Артемка, — Козицын-старший повернулся к своему сыну, — разворачивай «Сисой» на этого болтуна… Бей заразу в бочину!

Огромный русский линкор, выйдя на линию атаки, с наскока врезался в левый борт турецкого флагмана, разрывая его обшивку и сметая с нее ближайшие орудийный платформы…

Делом техники стало то, что случись далее. Османы лишенные тактического превосходства и окруженные со всех сторон, а главное — запаниковавшие и пустившиеся наутек, были обречены. Хромцова и Козицын набросились на несчастных турецких капуданов, как два ястреба на пугливых кур. Мало кому из дивизии минуту назад покинувшего наш мир адмирала-паши Юсефа, удалось уйти от возмездия. Две трети кораблей вражеской эскадры осталось в секторе сражения в виде плавающих в космосе, изуродованных, безжизненных остовов…

— А у нас с вами, Агриппина Ивановна, оказывается, неплохо получается работать в паре, — залихватски покрутил ус вице-адмирал Козицын, после удачного тарана на флагман Юсефа, выходя на связь с «Палладой».

— Если это намек на отношения, то даже не рассчитывайте, — поморщилась Хромцова, поймав на себе заинтересованный взгляд Василия Ивановича.

— А что, тут такого? Старый конь, как говориться, борозды не портит, — усмехнулся Козицын.

— Извини, конечно, Василий Иванович, но в твоем случае слишком уж старый…

Я же в это время, пока две наши объединенные дивизии добивали последние вражеские корабли, а затем, выстраивались в общее атакующее построение, мило беседовал со своим старпомом.

Алекса все уши мне прожужжала об обнуленных фронтальном и бортовых полях, которых у «Одинокого» после этого, надо признать, тяжелого для моего крейсера боя, не осталось от слова совсем.

— Да еще и броневая обшивка в носовой части серьезно