Полюблю до гроба - Наталья Александрова

– Уж скажите, что встала ваша «ласточка», – ворчливо заметила я, – как всегда, в самый нужный момент машина вас подводит! Давно менять ее надо!

– Но-но, – насупился дядя Вася, – моя «ласточка» еще всем иномаркам сто очков вперед даст!

Тут он вспомнил, что машина таки его подвела, не завелась вовремя, и окончательно расстроился.

– Все-таки кто этого Игоря убил? – вдруг спросил он. – Знаешь, этой Наталье я верю, что не она. Просто все как-то запутанно…

– А она, стало быть, совсем ни при чем? – усмехнулась я. – Вы ее еще пожалейте…

– Да я ничего… – Он тронул машину с места. – Теперь это нас не касается, мы к этому делу больше непричастные. Про машину утонувшую я сразу же сообщил – так, мол, и так, видел аварию. А чья машина, пускай милиция разбирается. Пока они водолазов найдут, пока лебедкой или подъемным краном машину поднимут – неделя может пройти. Они как рассуждают? Водителю ведь уже все равно…

– Ужас какой! – Меня передернуло, потому что перед глазами возникло лицо утопленника рядом со мной. – Слушайте, хватит уже об этом, я забыть все хочу как страшный сон!

– Все понял, везу тебя домой, там Бонни, верно, извелся!

– Дядя Вася, а что они все принюхивались? – спросила я, немного помолчав. – И клиентка, и эти в ресторане… Вроде бы я одежду прокопченную сняла…

– А-а, – он отвел глаза, – понимаешь, тиной от тебя несет, как… как от кикиморы болотной! Вот люди и удивляются.

– А говорят, что вода в Неве чистая! – ахнула я. – А за кикимору отдельное спасибо!

Может, вы думаете, что Бонни встретил меня у порога, рыдая от счастья? Еще бы, любимая хозяйка едва спаслась от смерти в невских волнах!

И ничего подобного. Эта скотина валялась в прихожей и делала вид, что меня не замечает. Он, видите ли, обиделся, что дядя Вася запер его в доме и не взял с собой! А что меня мог просто больше не увидеть – это неважно. А еще говорят, что собака – друг человека!

Они ушли. Эта девушка, Василиса, смотрела на нее с такой ненавистью, слова цедила сквозь зубы. Прав муж, когда говорит, что бедные всегда ненавидят богатых, нельзя с ними общаться запанибрата, всегда нужно держать дистанцию. Вежливость и мягкое обращение они принимают за признак слабости.

«Что ты с ними сюсюкаешь?! – возмущается Антон. – Надо быть строже!»

Ей же никогда не хочется лишний раз обижать человека, хочется за услугу поблагодарить, улыбнуться приветливо…

Но с деньгами, которые она предложила, и вправду получилось нехорошо. А что она должна была делать, услышав рассказ Василисы? В такое очень трудно поверить, откровенно говоря, она и сейчас не верит. Никак не укладывается у нее в голове, что Игоря убили. Кому он мог помешать?

Насколько она знает, ее муж, непосредственный начальник Игоря, был очень доволен своим заместителем, дела на фирме шли неплохо. Она, конечно, не вникает во все тонкости, но муж говорит, что все в порядке, а он в этом отлично разбирается. Он много работает, но в бизнесе иначе нельзя, только расслабишься – конкуренты тут же отхватят кусок твоего пирога! Игорь – один из немногих сотрудников, которым муж безоговорочно доверял.

Наталья поймала на себе пристальный взгляд официантки. Как неудачно получилось, все заметили, что она не в себе. То рыдала, то сидит в полной прострации.

Нельзя давать людям лишний повод для сплетен, говорит муж, и он прав. Обслуживающему персоналу только дай возможность перемыть тебе косточки, уж они ее не упустят! Всем все расскажут, от себя прибавят, чего не было.

А она, Наталья, не придумала ничего лучше, чем назначить встречу в этом кафе, где ее все знают. Уж сглупила так сглупила, правильно ее тот пожилой детектив дурой назвал! От этого она еще больше расстроилась. Сначала-то он отнесся к ней по-дружески, глядел ласково, сердечно, говорил мягко.

Она совсем не умеет разговаривать с грубыми, невоспитанными людьми, не может дать отпора. Оттого и за руль не села, как представит, что одна на дороге, а кругом в машинах едут нервные и злые мужчины, так сразу теряется. И муж очень настаивал на водителе – так ему за нее спокойнее. Наталья привыкла с мужем не спорить, он всегда хочет как лучше.

Что теперь делать? Наверное, надо рассказать все мужу, он поможет, успокоит, разберется. Хотя чем тут можно помочь? Игоря-то нету, его не вернешь…

А вдруг Антон не поверит ей? Вдруг он подумает, что это она… Игоря…

Наталье казалось, что стены кафе надвигаются на нее, перед глазами внезапно заклубился серый туман, окружающие столики и люди за ними виделись нечетко, как сквозь стекло, покрытое многолетней пылью. Это у нее с детства: от стресса все предметы вокруг теряют четкость, несмотря на то, что зрение отличное.

Официантки поглядывали на нее издали с осторожным любопытством, боясь подойти. Надо уходить, решила Наталья, незачем давать людям повод для сплетен.

Рассчитавшись и оставив щедрые чаевые, Наталья Балабанова отправилась домой.

На улице шел дождь, и ветер задувал ледяные струи в лица прохожих. Зонтика у Натальи не было – зачем носить в сумочке зонтик женщине, которая передвигается исключительно на собственном автомобиле? У водителя, конечно, был большой зонт, который он раскрывал над ней, чтобы без проблем в дождь дойти от машины до подъезда, но сейчас ветер растрепал прическу и ледяные капли воды попали за шиворот. Туфли тоже оказались совершенно неприспособленными для хождения по лужам. Настроение у Натальи, и раньше не слишком хорошее, сейчас стало совсем ужасным.

А с чего ему быть хорошим? Только что она узнала о смерти близкого друга, причем не просто о смерти, а об убийстве.

Только вчера она встречалась с Игорем, разговаривала с ним, видела совсем близко его лицо. И вот – его нет…

Перед ней встало лицо Игоря – грустное, с чуть виноватой, растерянной улыбкой. И, несомненно, он хотел ей что-то сказать, что-то важное, а она все уводила разговор в сторону. Зачем? Если бы она знала, что видит Игоря в последний раз, что меньше чем через сутки он окажется на дне реки, в этой страшной темной ледяной воде…

В это невозможно было поверить, это невозможно представить, но с другой стороны, она знает про это только со слов этой грубой Василисы. Но зачем ей такое выдумывать? Чтобы выманить у нее, Натальи, больше денег? Так ведь она предлагала денег, а они не взяли, только на очередное хамство она нарвалась, дурой обозвали. Неужели и правда эта Василиса чудом избежала страшной смерти?

– Наталья Викторовна! – консьержка высунулась из своего окошечка. – Никак вы промокли? Что, машина сломалась?

– Да вот, захотелось пройтись… – Наталья сделала над собой усилие, чтобы улыбка не показалась вымученной, – а тут дождь…

Консьержка недоверчиво поджала губы, но тут же спохватилась и засияла улыбкой:

– Ой, не простудитесь, сейчас такая погода коварная!